В блеске огней (ЛП) - Глайнс Эбби

У меня был шанс стать нормальным подростком, но я его упускала. Но подходящее слово - уничтожала. Мой выбор порождал кошмары.

Закрыв глаза, я снова подумала о днях, после той ночи, когда я пыталась пробудиться от живого ужаса, хотелось бы, чтобы он был лишь ночным кошмаром. Как бы я хотела проснуться, а Куинн и Поппи были бы живы.

Если бы второй шанс был реальностью. Но этого не произойдет. Никогда. Ни для меня, ни для Поппи.

Мой мобильный телефон был спрятан в старинном кленовом комоде, который стоял напротив моей кровати. Он был там. Я знала, что он был там. Но я не могла прикоснуться к нему или включить его. Моя мать, скорее всего, отключила все сервисы. Но я не была в этом уверена. Я просто знала, что я больше никогда им не воспользуюсь.

Этот маленький плоский смартфон сохранил память о последнем звонке, который я приняла. Звонок от матери Поппи. Я никогда ей больше не перезванивала. Я не могла столкнуться с смс или звонками, когда все, на самом деле, пытались узнать подробности, а не высказать сочувствие. Это было хуже всего. Любопытный способ, которым люди пытались выудить информацию.

Там были воспоминания из Снапчата и сообщения, которыми мы каждый день обменивались с Поппи. На телефоне было слишком много того, чего видеть я не могла. Я думала, что всегда буду страдать. Исцелится ли сердце от этого?

Ты не оделась в стиле 90—х

ГЛАВА 24

ГУННЕР

Как и в прошлый раз, я подбирал Уиллу у дороги, чтобы мне не приходилось подъезжать к её дому. Я дал ей свободу после того, как она рассказала мне о своей подруге. Я предполагал, что кроме ее бабушки никто здесь не знал эту историю. Все в городе думали, что её мать избавилась от Уиллы, отправила её с вещами к бабушке, а сама сбежала с новым мужчиной, так как это было обычным делом.

Справиться с тем, что она мне рассказала, было большим делом. Точно таким же, как у меня, когда я ей рассказал, что я на самом деле не Лоутон, а для меня это было огромным делом. Я поклялся себе, что никогда не расскажу никому, но и в тоже время мне нужно было с кем-то поделиться.

Я захотел сказать Уилле. Это было правдой. Я доверял ей намного больше, чем своему окружению, я сразу это понял, как слова сорвались с моих губ. Почему именно ей, до конца я не понимал. Но рассказал ей.

На сиденье я положил черничный кекс. С тех пор, как я её подвозил до школы, я не забыл об этой традиции, кекс, который испекла мисс Эймс и оставила на кухонном столе.

Я делал это для неё и, мне нравилось, как она улыбается, видя, что кекс ждет её на привычном месте. Она открыла дверь. Остановилась и посмотрела на него, затем взяла кекс и улыбнулась мне.

— Спасибо.

— Пожалуйста.

Это было нашим обычным утренним приветствием. Я хотел бы, чтобы это стало привычным делом. Утро с Уиллой было великолепно. Мне это нравилось. Я не надоедал ей, и мы часто смеялись. Теперь мы оба знали секреты друг друга, которые пытались хранить, и это было еще более интимным.

Ни с кем больше я не чувствовал такой связи. С того момента, как я узнал, что вся моя жизнь была враньем, я закрылся, но Уилла вытащила ту часть меня, которую никто даже не пытался узнать.

Как только она села в машину она молча откусила от кекса кусочек. Я не ожидал, что этим утром она будет много разговаривать. Особенно после того, чем мы поделились.

Я дал ей время успокоиться и освоиться. Я не хочу, чтобы она отдалилась от меня. Мне нужна Уилла. И даже если она не хотела этого признавать, я был нужен ей.

— Вчера вечером я мыла чернику для этого кекса, — сказала она, закончив и отряхнув крошки с рук.

— Тогда мисс Эймс должна была оставить тебя утром на кухне.

Уилла кивнула.

— Полностью согласна. Но бабуля не приносит домой еду, за которую заплатили твои родители, говорит, что это воровство и все такое.

Это было смешно. Мисс Эймс приносила мне еду со своей кухни, когда мои родители были в отъезде, в воскресенье, а она волшебным образом знала, что мне необходимо особое угощение. Наша еда была и её едой тоже.

— Ненавижу, когда она так думает. Я не вижу в этом ничего такого.

Уилла пожала плечами.

— Не важно. Я связалась с тобой, так что, в конечном итоге, все в порядке.

Она дразнила. Её голос был не таким серьезным, как в последний наш разговор. В её тоне было что-то знакомое, из прошлых лет.

Как будто та девчушка не исчезла окончательно.

— Верно. Тебе лучше держаться меня. Поговаривают, завтра в доме будут горячие клубничные кексы.

Уилла подмигнула.

— Похоже, я уже догадываюсь, что я буду мыть сегодня вечером.

И снова её голос был легким, и он мне нравился.

— Убедись, что ты помыла её очень тщательно. Ненавижу, есть кексы с грязной клубникой.

Уилла подняла глаза на меня.

— Полегче. Я могу плюнуть на них, и они все будут несъедобны.

Вот теперь она рассмешила меня. Я смеялся громко. А её улыбка превратилась в лучики света. Боже, какой же милой она была. На самом деле милой.

— Я буду хорошим мальчиком, — наконец-то ответил я после того, как я смог справиться со смехом, — Ты разговаривала с Брэди в выходные?

Я знал, что его грузовик был здесь вчера, но недолго. Этим утром мисс Эймс упоминала, что он заходил и что это может быть плохой идеей. Я должен сказать ему, что сейчас Уилле необходимо исцеление.

Я был с ней согласен. Если Брэди приходил с надоедливыми предложениями больше, чем дружбы, тогда ему необходимо было проходить мимо. Эта мысль не принесла мне удовольствия, и я попытался от неё избавиться. Однако это было сложно.

Я должен был помнить, что Брэди большую часть моей жизни был мне лучшим другом. Конечно, мы взрослели и менялись, но он все был важен мне. Мы прошли через многое вместе и это кое-что значило.

Я не хотел, чтобы Уилла вставала, между нами, но и отдавать ему её я тоже не хотел.

— Он пришел поинтересоваться все ли у меня в порядке, после вчерашнего.

Она ответила уклончиво, без подробностей, которые я хотел услышать.

— Так, он извинился? — спросил я, желая услышать больше.

Она пожала плечами.

— Ммм, — протянула она.

Мы рассказали то дерьмо, чтобы было внутри каждого из нас, то, что не говорили никому больше. Мы должны были пройти ту стадию возведения стен.

— И что это за ответ такой? «Да», «нет», «заткнись» или «я тебе не скажу»?

Она слегка улыбнулась и, я был рад, что она сочла это веселым.

— Да и нет. Это я сбежала и должна была извиниться перед ним, за то, что вела себя так.

Мне нужно было еще больше подробностей. Мы были ближе, и она знала это. Мои руки сжали руль и мысль, о том, что это расстраивало меня, сильно меня шокировала.

Кроме того, я был не согласен. У Брэди была легкая жизнь. Просто замечательная. Его родители любили друг друга, и его жизнь дома была безопасной. Он не имел дела с семейными тайнами или смертями. Его тетю убили, но он едва её знал. Переезд Мэгги к ним, был, чуть ли не самой большой драмой в его жизни, с которой он когда-либо сталкивался.

— Но он хотя бы извинился? — спросил я.

Она кивнула.

— Да, но ему не нужно было.

Я не собиралась спорить с ним, пока мы едем в школу. Я держала себя в руках. Однако, с Брэди я поговорю, когда останусь с ним наедине.

— Ты не оделась в стиле 90-х? — заметил я, и она посмотрела на меня, будто я сошел с ума.

— Что?

— Это неделя бала. В пятницу вечером первая игра, посвященная осенним танцам, встречи выпускников, поэтому вся неделя тематическая. Сегодня день «девяностых», завтра день в стиле «вестерн», в среду день пижамы, я забыл, чему посвящен четверг, но пятница — это день «цветов школы».

Она посмотрела на мои футболку и джинсы.

— Ты тоже не одет в стиле девяностых.

— Я в команде. Я должен всю неделю ходить в футболке.

Уилла закатила глаза. Это было глупо. Я не участвовал ни в одном из традиционных дней. Я был бы удивлен, если бы она участвовала. Если бы я не носил каждый день футболку, я бы тоже в этом не принимал участия. Кто, черт возьми, вообще знал, как выглядели девяностые, мы едва родились в это время.