Страсть по понятиям - Владимир Колычев

— Ты делаешь успехи. И соображать начал, и мне здорово помог…

— Я не думал, что ты так стрелять можешь.

— Жить захочешь, и не так извернешься.

— Ну, одного желания мало… Стало быть, мы на правильном пути.

— В смысле?

— Ну, эти в лагерь ехали.

— Соображаешь, Ваня. Правильно соображаешь.

— Ну, это нетрудно! — расплылся в наивно-торжествующей улыбке парень.

— Я тоже думаю, что мы на правильном пути. Только вот путь какой-то не очень. Дорога плохая. И лесовозов что-то не видать…

— Лесовозов?! Нуда, что-то не видать…

— А если лес не возят, зачем рабы нужны? — вслух рассуждал я. — Может, заминка какая-то с лесом. Или по реке его сплавляют… Ладно, дальше проедем, посмотрим, что да как…

Похоже, Ваня решил, что я обращаюсь к нему, загордился, заважничал. Пальцы к подбородку приложил в глубоком философском раздумье. Я не стал ему мешать.

Вернул бутылку водки на место, вскрыл банку с пивом, сделал несколько глотков. Умылся, сменил грязную одежду. Была в кемпере стиральная машина-автомат, но в баке мало воды. Неплохо было бы найти родник с чистой водой. Может, Ваню отправить на разведку, раз он такой умный?

Я привел себя в порядок, вернулся к столу. Ваня даже не изменил своего положения, и вид у него такой же важный, задумчивый, как будто квантовую теорию поля в уме выводил.

— Ну и что ты там надумал? — спросил я и глянул в окно.

— Ну, ты же говоришь, что лес не возят… — не меняясь в лице, проговорил Ваня.

— Так этому может быть объяснение.

— А если нет никаких рабов?.. Может, и не было никогда!

— Ну, давай, развивай мысль, — с насмешливым интересом посмотрел я на Ваню.

— Э-э, не получается, — скривился он.

— Не понял.

— Дальше не идет.

— Закупорка извилин?

— А так бывает?

— Ну, в некоторых случаях…

— Не могу я развить… Просто подумал, что это ловушка.

— Ловушка?

— Нуда. Мы едем сюда, попадаем в эту глухомань, а нас тут под орех… Не зря же эти ребята с автоматами были. И в брониках. Как будто на нас охотились…

— Если так, то выходит, что Витя нам наврал? — в раздумье спросил я.

— Витя? Какой Витя?.. A-а, Витя!.. Думаешь, наврал?

— Ты так думаешь.

— Да нет, не думал я… Как-то не подумал… А он мог соврать?

— А почему нет?

Возможно, Ремезов или кто-то из его команды предусмотрел мой ход после больницы. Возможно, Витю настроили против меня, заставили заучить байку про лагерь с рабами, чтобы он затем скормил ее мне. И ведь скормил, а я как тот дурень попался на крючок.

Только вот накладочка у Феди вышла. Не смог он меня отслеживать, потому что я радиомаяк снял и прослушку. Поэтому и прозевал он меня. Но ничего, он отправился патрулировать дорогу, которую указал мне Витя, будь он неладен. А может, ему из Карасевки позвонили, сказали, что автобус наш мимо проезжал. Или даже из лесничества сигнал поступил… Как бы то ни было. Федя поехал за нами и нарвался на летальный исход…

Логично?.. Логично.

Только вот не должен был Федя упускать меня из виду Он должен был ужом извернуться, но удержать меня под своим контролем, чтобы затем перехватить по дороге к несуществующему концлагерю. Но не смог он этого сделать. А почему? Может, потому, что не было у него такой задачи.

Да и Витя не мог мне наврать с три короба так, чтобы я этого не заметил… Хотя нет, подозрения у меня должны были возникнуть. Три с половиной года назад завод находился в зачаточном состоянии, и вряд ли тогда на Ремезова вкалывали рабы. Это могло появиться позже, а не тогда. Потому и замялся Витя, когда я сказал ему об этом, начал шило под мыло подгонять, дескать, умом обижен, все такое…

— А зачем ему врать? — спросил Ваня.

— Ты же сам про ловушку сказал. А кто нас в эту ловушку загнал… А может, и не ловушка это вовсе. Может, никто за нами и не охотился, — пожал я плечами. — Может, есть лагерь. Может, Федя со своими «быками» туда и ехал… А может, и за нами охотился…

Я вспомнил, как Федя взял наш след. Значит, он его искал, потому и стал рассматривать дорогу.

И появился Струков на следующий день после того, как мы выехали к вышедшей из берегов реке. Радиомаяка под автобусом не было, но ведь свет наших фар видел сторож лесничества. Он-то, возможно, и сообщил куда надо о подозрительном перемещении. А может, в лесничестве сам Федя со своей зондеркомандой заседал, может, он только на следующий день сообразил, что произошло. Вышел на дорогу, зацепился взглядом за след от нашего колеса, прикинул хвост к носу…

— Если есть лагерь, значит, Витя не наврал, — в раздумье потер за ухом Иван. — А если за нами охотились, значит, наврал… Ехать к этому Вите надо, за горло брать. Свяжем его и в воду бросим. Если выплывет, значит, не наврал. А если утонет, тогда лохи мы…

Я удивленно смотрел на него и вдруг почувствовал, как начинает отвисать моя челюсть. А ведь нельзя мне ее распускать. Пришлось подпереть подбородок рукой.

— Ты это серьезно насчет воды? — Я так и не понял, шутит Витя или он действительно собрался подвергнуть несчастного мужика столь жестокому испытанию. Вдруг он со всей серьезностью отнесся к моему разговору с Витей, которого я обещал бросить в воду, чтобы проверить, врет он или нет.

— Ты же сам говорил.

Ну хоть бы улыбнулся, чертяка, так нет, он выглядел также серьезно, как Петр Великий в Музее восковых фигур.

— Нуда, говорил… Только в воду мы его бросать не станем… Просто поговорим.

Действительно, ни к чему нам рваться в тартарары по вязкой дороге, когда можно вернуться в Некрасов и допросить Витю со всем чекистским пристрастием.

На столе вдруг запиликал трофейный телефон. Не должен был я отвечать на звонок, но так трудно было удержаться от искушения.

— Ы-ы… — промычал я.

— Федя, ты? — спросил незнакомый голос.

— У-у…

— Ты что, ранен?

— Э-э…

— Опять нажрался?

— У-у-у! — запротестовал я.

— Нажрался… Ладно, мы с тобой потом об этом поговорим… Короче, отбой тревоге. Ну их на хрен, этих туристов! Давай возвращайся…

Я не знал, о каких туристах шла речь, но, возможно, человек на том конце невидимого провода говорил про нас.

— Ы-ыгорь, ты? — пьяным голосом, не разжимая челюсти, спросил я.

— Ну вот, узнал! — с сарказмом и осуждением протянул голос. — Слава богу!.. — И вдруг заорал: — Обратно давай! Быстро! Ты меня понял?

Я энергично промычал, давая понять, что задание принято и отключил телефон.

— Игорь звонил, — отбросив телефон в сторону, сказал я. — Отбой тревоге. Феде предписано возвращаться на базу. Проблемы у них там какие-то.

— Какие проблемы? — заинтригованно спросил Ваня.

— Не знаю… Мы для них проблема, но возникла проблема покруче.

— А что конкретно?

Неважно… Хотелось бы, конечно, знать, но дело в другой проблеме. Дело в кадровой проблеме…

В каждой серьезной производственной структуре имеется служба безопасности. Охрана, контрразведка, шпионаж. Но не каждая такая служба располагает специалистами, способными решать нестандартные проблемы.

Охранников может быть много, но не факт, что среди них найдутся люди, готовые убивать ради своего босса. К тому же убивать надо еще и уметь… А лесоперерабатывающий завод, при всех своих достоинствах, далеко не самое серьезное предприятие в масштабах страны. Но собственной зондеркомандой Игорь располагал. Видимо, Федя был парнем без комплексов, мог и кости переломать, и голову скрутить. Потому и бросили его против меня.

Но тут вдруг возникла непредвиденная проблема, и Федя срочно понадобился шефу, потому что только он мог ее решить. И что это значило? А то, что нет больше у Игоря людей, которых можно бросить в бой на поражение.

Телохранители есть, всякого рода вохровцы, но головорезы в дефиците. И очень хорошо, если с исчезновением зондеркоманды Струкова их вообще не осталось. Если так, то мы сделали великое дело…

— Давай. Ваня, сниматься с якоря будем, — сказал я, поднимаясь со своего места.

Не хотелось отправляться в обратный путь на ночь глядя, но делать нечего. За день дорога подсохла, а ночью снова на нее могут обрушиться дожди, окончательно превратив в непролазное месиво.

Я оказался прав. Дорога действительно просохла, и обратный путь действительно оказался короче. Но все-таки пару раз мы буксовали, вымазались как черти, вытаскивая автобус из грязи. Но в окрестностях Некрасова мы нашли ключевую воду, наполнили бак. запустили стиральную машинку… Мы не торопились. Проблемы Ремезова нас волновали меньше всего. Даже предполагать было глупо, что связаны они с Альбертом. Я должен был найти этого парня, а остальное меня не касалось…

Глава двенадцатая

Вряд ли я был похож на древнего старика. Ну горбился немного, ну борода у меня седая, но ведь не чувствуется немощи в движениях; тело отнюдь не дряблое и глаза молодые. Но Витя ничего не заподозрил и даже не дернулся, когда я подсел к нему на скамейку. Разморило его на солнышке. Сигарета у него в пальцах дымится, между ног стоит запотевшая бутылка с холодным квасом. Да еще и детей поблизости нет, не на кого отвлекаться. Дремотные у него глаза, еще немного, казалось, и заснет он.