Очаровательная незнакомка - Эйна Ли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если я вам больше не нужна, я, пожалуй, вернусь в дом, — заявила Майра.
— Можешь идти, Майра. Энджелин будет со мной в безопасности. А потом я отведу ее домой, — пообещал Руарк.
— Только не позволяйте ей утомляться, — предупредила Майра и ушла.
— Она носится со мной, как квочка с цыпленком, — весело заметила Энджелин.
Она уже успела привыкнуть и полюбить свою пожилую сиделку, так же как Майра свою юную подопечную.
Руарк аккуратно убрал со щеки Энджелин выбившуюся прядку волос.
— Ей постоянно нужно о ком-то заботиться. Я остался без матери, когда мне было всего три года, и если бы не Майра, даже не представляю, что со мною сталось бы…
— Извини, Руарк, — сказала Энджелин, жалея, что затронула эту грустную тему.
Он взял ее за руку, и они вдвоем направились обратно к изгороди.
— Ну что ты! У меня есть нэнни и Майра, так что я вполне счастлив.
Обвив Энджелин руками за талию, он посадил ее на верхнюю перекладину загородки.
— Ты пришла как раз вовремя. Сейчас Храброго Короля выведут на утреннюю прогулку.
Вскоре жокей и вправду подвел к ним жеребца и, взобравшись в седло, замер, ожидая наставлений Руарка.
— Не запали его на первой же полумиле. Сдерживай до последнего, а потом сразу пусти в галоп, — распорядился Руарк. — Посмотрим, как он пройдет эти последние метры.
— Слушаюсь, сэр, — почтительно отозвался жокей и пришпорил Храброго Короля.
Энджелин чувствовала себя, как несчастный родитель, дитя которого попало в чужие руки. Ведь она вырастила этого коня из маленького жеребенка, заботилась о нем, ухаживала, а вот теперь стала для него посторонней. Заметив, как изменилось выражение ее лица, Руарк участливо спросил:
— Энджел, все еще жалеешь, что потеряла коня?
— Не знаю, — честно призналась она. — До сих пор я была слишком больна, чтобы думать о нем. Да и сейчас у меня нет четкого мнения на этот счет. Мысли путаются… Я действительно благодарна тебе, Руарк, за все, что ты для меня сделал, но не знаю, может ли чувство благодарности перевесить горечь утраты того, что было мне по-настоящему дорого…
Боясь, что Руарк по глазам ее может догадаться о глубоко скрытых и действительно весьма путаных мыслях, Энджелин поспешно отвела взгляд и начала смотреть на скаковую дорожку. Рядом с ними стоял Генри, сжимая в руке секундомер. Руарк тоже вытащил из кармана часы, чтобы самому вести наблюдение. Вскоре Храбрый Король приблизился к отметке, обозначающей последнюю четверть мили, и вихрем понесся по дорожке.
Вот конь пересек финишную линию, и Руарк протяжно присвистнул.
— Двадцать восемь секунд! Неплохое время для первой тренировки, — с удовлетворением отметил Генри.
Руарк кивнул, соглашаясь:
— Завтра посмотрим, сможет ли он тягаться с Президентом.
Генри потрепал жеребца по шее:
— Держу пари, что этот парень не разочарует вас! Ну а сейчас я, пожалуй, отведу его назад в стойло.
И Генри повел громко фыркавшего коня на конюшню. Храбрый Король шествовал горделивой походкой, словно понимая, что впереди его ждет великая слава.
После ухода Генри Энджелин и Руарк какое-то время молча наблюдали за молодыми жеребятами, резвившимися неподалеку на обнесенном забором лугу. Их грациозные и чуть неуклюжие прыжки напоминали игру детей. Вздохнув от полноты чувств, Энджелин, наконец, сказала:
— Как они красивы, правда?
Руарк молча кивнул.
— Они как будто понимают, что рождены для бега.
— Это жеребята-двухлетки. Будущим летом мы начнем их тренировать, — пояснил Руарк.
— Я и не знала, что ты держишь скаковых лошадей. Теперь понятно, зачем тебе понадобился Храбрый Король.
Внезапный порыв ветра заставил Энджелин вздрогнуть.
— По-моему, становится слишком свежо. Как бы ты не простудилась.
Руарк помог Энджелин спуститься с изгороди, снял с себя пиджак и заботливо укрыл им плечи девушки. Складки одежды еще хранили тепло его тела, и Энджелин сразу же это почувствовала.
— Собственно говоря, я не собираюсь делать из Храброго Короля скакуна. Он нужен мне как производитель, — сказал Руарк, когда они не спеша возвращались к дому.
Энджелин удивленно посмотрела на него.
— Не собираешься делать из него скакуна? — переспросила она.
— Нет. Он не бегал целых четыре года, а это слишком большой срок. Правда, он происходит от знаменитых и весьма породистых родителей. Генри говорил, что отцом Храброго Короля был Калиф, а матерью — Принцесса Веллингтонская. Мне знакомы обе эти лошади.
— Ну, еще бы! Отец потратил все деньги, что у нас были, чтобы купить этого жеребца. Помню, как расстроилась тогда моя мать! А потом началась война, и, так или иначе, мы потеряли все…
К тому времени, как они подошли к дому, ноги Энджелин подгибались от усталости. Она сняла пиджак и протянула Руарку.
— Спасибо.
Их руки соприкоснулись, и он на минуту задержал ее ладонь в своей.
— Пойду отдохну. Я очень устала. Но все было прекрасно, Руарк, — сказала Энджелин, одарив его ослепительной улыбкой.
Она даже сама не понимала, насколько была обворожительна в этот момент — глаза горят от восторга, на щеках играет свежий румянец, а длинные черные волосы развеваются на ветру. Руарк ответил ей улыбкой и нежным жестом убрал со лба выбившиеся пряди.
— Все действительно было прекрасно, Энджел.
Она повернулась и пошла в дом, а он следил за ней своими темными выразительными глазами.
Стоя у окна своей спальни, расположенной на втором этаже, Сара Стюарт с интересом наблюдала эту сцену, и ее синие глаза лукаво сверкали.
Глава 8
Погода в Сент-Луисе неожиданно ухудшилась. Ударил мороз, что было весьма необычным для такого времени года — стояла ранняя осень. К утру снег наверняка растает, а пока он укутывал землю и ветви деревьев нежным белым покрывалом. Приняв горячую ванну, Энджелин облачилась в бархатный халат — подарок Руарка — и, свернувшись калачиком возле камина, принялась сушить волосы.
Незадолго до этого они с отцом обедали вместе с Руарком и его бабушкой. «А ведь мне понравилось их общество», — призналась сама себе Энджелин. С каждой минутой, проведенной в компании Руарка, ее чувство к нему росло, и теперь уже не было смысла обманывать себя — она влюбилась. Но Руарк был богат и занимал определенное, весьма высокое положение в обществе, она же всем этим не обладала. Постоянно возвращаясь мыслями к стоявшей перед ней дилемме: что предпочесть — чувства или реальность, — Энджелин все же пришла к выводу, продиктованному простым инстинктом самосохранения. Она должна бежать от Руарка, и как можно быстрее, если не хочет выглядеть дурой в его глазах.