Лучший способ спрятаться - Екатерина Майская

только очень сильные маги. Сейчас это могли осилить и студенты пятого-шестого курса. Минерал позволял хранить энергию и отдавать ее при применении заклинаний, почти как собственный магический резерв. Но для первокурсников заклятье памяти было трудно достижимым. Сложность плетения никто не отменял.

Вообще прогресс сильно шагнул вперед лет пятьдесят назад, особенно после военных действий между империей и тогда еще единым Острикским княжеством. С чего все началось — у каждой страны свой вариант, обеляющий себя и обвиняющий противника. Как результат: империя победила и получила кусок территории с никому тогда особо не нужными горами.

Острикский князь погиб, то ли в последнем сражении, то ли отравили те, кто не смог простить поражения, но как результат: огромное княжество разбилось на три поменьше, в одном из которых мой отец и работал послом, пока не решил вернуться домой. Где и погиб.

Сейчас немного поработав в жандармерии и перепечатав, и приведя в порядок кучи дел по убийствам, ограбления, изнасилованиям и терроризму, я уже не так сильно была уверена, что мои родители погибли сами. Больше склоняюсь к версии, что им кто-то помог. Правда, ни доказательств, ни мало-мальской дополнительной информации у меня пока нет. Но это пока.

Позже в горах был найден минерал, который при определенной обработке аккумулировал энергию из окружающей среды, особенно во время гроз. Эту энергию можно было использовать и при обычных бытовых заклинаниях (например, обогрев помещения), и при боевых. Оружие, которое раньше применялось с привязкой к резерву мага, теперь не только к нему не привязывалось, но и могло быть использовано обычным человеком.

Появились новые виды артефактов, новый транспорт… Много нового.

Минерал был ценным и теперь самое крупное его месторождение в тех самых когда-то никому не нужных горах принадлежало империи, что не нравилось соседям. Княжества, то по одному, то все вместе, пытались вернуть когда-то бесполезную нужную территорию, но увы и ах. Теперь ее отдавать никто не собирался.

— Ариадна!

Рев шефа выбил меня из наблюдений за Миланой, и я рванула за ним, учитывая, что он уже был на втором этаже, а я все еще торчала в холле.

Дождавшись меня на лестнице и окинув нечитаемым взглядом, шеф направился по коридору в кабинет, хозяин которого лежал внизу. Его взгляд почему-то зацепил и процарапал что-то внутри. И это меня слегка нервирует. Надо будет попробовать его коснуться. Не то, чтобы я ему не доверяла… Просто вдруг проснулась интуиция. И просто для спокойствия…

Да и коснуться на выезде значительно проще, чем в кабинете. Например, вылезая из служебной машины, шеф подал мне руку. Просто я была в перчатках. В следующий раз — одевать не буду. Подумаешь руки чуть замерзнут, зато потом чувство самосохранения вместе с интуицией будут спокойно спать.

В кабинете работало не так много сотрудников. Похожий на большого медведя Михей, уже вскрыл сейф и вытирал руки, стоя у окна. Ребята говорили, что вскрыть он может даже императорскую сокровищницу, но только по приказу графа Вяземского. Это единственный человек, которого Михей уважает безгранично. И сейчас стоило только шефу зайти в комнату — от Михея последовал очень изящный поклон. Это при его-то габаритах! Я даже позавидовала. Секунд на пять.

Один парень, не знаю как зовут, стоял около сейфа, аккуратно доставая и раскладывая на стоящем рядом столе его содержимое. Еще один, Серхо, стоял у двери, в которую мы вошли. Очень наглый, но очень хороший оперативник. А главное, совсем не обидчивый. Проверено.

Шла, шла себе почти спокойно… Зашла в кабинет, а дальше…

Дальше помню с трудом. Сначала пропал звук. Как будто уши забили ватой.

Мне показалось, что по стенам пошла волна. Как от камня, который бросили в воду. Только тут был дом и камень полетел в район сейфа, около которого работал неизвестный мне парень. Во все стороны полетели осколки металла, дерева и стекла. Взрывная волна перемолотила книжный шкаф, стоящий рядом. Стеклянные дверцы медленно разламывались на крупные куски.

Я не слышала звуки. Я только видела. Видела, как медленно-медленно двигаются люди. Ко мне оборачивается шеф, полубоком. У него оказывается очень красивый профиль, как у статуи в императорском музее, в котором я была в прошлый выходной.

Незнакомый мне блондин относительно быстро падает на пол. И над его головой вращаясь в воздухе летит кусок стекла. В меня летит. Если проследить траекторию, то в район шеи.

Забавно, но нарисовать траекторию у меня время есть, а сдвинуться или повернуться… казалось я застыла как ледяная статуя. Молча смотрю.

А вот шеф — молодец, успевает выбросить руку. Как завороженная я смотрю на стекло, которое режет кожу у него на руке и во все стороны, в том числе на мое лицо, летят алые капли крови. Немного сменив траекторию, окровавленный кусок стекла слегка проходится по моей щеке и улетает куда-то за спину.

Звук. Что-то бьется, ругань ребят. Теперь я могу слышать.

* * *

Прижав к груди тетрадь, я так и стою не двигаясь. Что-то происходит вокруг, но мозг это что-то не фиксирует. Я как будто выпала из реальности и прихожу в себя, заслышав хриплый голос шефа.

— Василий Васильевич, сначала осмотрите девушку.

Перевожу взгляд на коллегу Миланы. Невысокий седой доктор работает в морге последние лет тридцать. Дольше просто никто ничего не помнит. Сейчас он, усадив шефа на стул, негромко ему выговаривает.

— Ярослав Александрович, и когда это вы успели получить медицинский диплом? Не успели? Значит — не мешайте. Я врач и мне лучше знать с кого начинать осмотр.

Его внимательный взгляд прошелся по мне с ног до головы.

— У девушки — предварительно шок и царапина на щеке, у вас — распоротая рука и перебитые вены. Вы кровью можете истечь раньше, чем я ее осмотрю.

Осознание того, что сейчас произошло, пока меня не накрыло, но то, что я чудом избежала смерти — я понимаю даже в таком заторможенном состоянии. Сев рядом на корточки снизу вверх смотрю в глаза шефа. Ярослав Александрович отвечает мне таким же прямым и открытым взглядом.

— Спасибо…

Мне кажется, что я кричу. Кажется, что сейчас все должны обернуться. Но из горла доносится тихий шёпот. Мне не страшно. Не страшно, что подумают, додумают и скажут. Сейчас я вне условностей общества. Я чуть было не умерла!

Здоровая рука Ярослава Александровича лежит на колене, и я накрываю ее своей рукой. Интуитивно. Чтобы поддержать. Без планов и мыслей.

Твою ж!!! Больно-то так! Видения нахлынули такой толпой, что я не могу сделать быстрый вывод.