Танцуя на радуге - Барбара Картленд

Бросив бутылку на кушетку, она обежала столик и кинулась на шею маркиза, восклицая:

— Я… убила его! Я… убила его! Ах, Фабиан, я убила… его!

Глава 6

Фабиан обнял Лоретту и нежно прижал к себе. Спрятав лицо у него на плече, она прошептала еле слышно:

— Я., я… убила его! М-м-меня заберут в т-тюрьму и… гильотинируют!

Он почувствовал, как она задрожала, и сказал негромко и спокойно:

— Все хорошо, мое сокровище, предоставь все мне.

С этими словами он повел ее в эркер к открытой двери на балкон.

Она продолжала судорожно за него цепляться, и он, осторожно прислонив ее к каменной балюстраде, сказал:

— Останься тут и постарайся дышать поглубже. Я пойду и погляжу, что произошло на самом деле.

— О… он-н-н уб-б-бит!

Послушно, точно маленький ребенок, она оперлась о балюстраду, и холод камня чуть-чуть привел ее в чувство.

Фабиан уже вернулся в комнату.

Лоретта закрыла глаза. Конечно же, ничего этого на самом деле не произошло! Ее просто мучает кошмар!

Однако дробное биение сердца, пересохшие губы и ужас, по-прежнему ее леденивший, не оставляли у нее сомнений в намерениях графа.

Ее спасло чудо!

Ей казалось, что она стоит так вечность и вот-вот упадет в обморок.

Эта мысль ее испугала: ведь тогда Фабиан будет ее презирать!

— Я должна взять себя в руки, быть мужественной! — с трудом прошептала она.

Но только почувствовала себя совсем слабой и беспомощной, и ей все труднее было бороться с нахлынувшими волнами дурноты.

И тут, когда у нее уже не осталось никаких сил и она решила вернуться в комнату увидеть, что происходит, на балкон вышел Фабиан.

Услышав его шаги, Лоретта обернулась и кинулась к нему.

Он крепко ее обнял, и сила его рук подарила ей неизъяснимое облегчение.

— Все хорошо, сердце мое, — сказал он. — Этот мерзавец жив.

«Ж-жив!» Она еле выговорила это короткое слово.

— Да, он жив, но ты обошлась с ним немилосердно, и у него еще долго будет болеть голова. И поделом!

Голос Фабиана стал жестким, но Лоретта могла думать только о том, что ей ничего не угрожает.

Ее не бросят в тюрьму, не гильотинируют! Она не убила графа, как ей показалось.

Фабиан обнял ее еще крепче, и она почувствовала его губы на своих волосах, когда он сказал:

— А теперь я хочу, чтобы ты была мужественной. Спуститься вниз с балкона тем путем, каким я на него взобрался, ты не можешь, и, значит, нам придется воспользоваться парадной дверью. У подъезда ждет моя карета.

— Н-но… мы… не сможем выйти, — запинаясь сказала Лоретта. — Д-д-дверь заперта.

— Знаю, — резко ответил Фабиан, — но, к счастью, есть еще выход из соседней комнаты, где накрыт ужин.

Лоретта приподняла голову и вопросительно посмотрела на него.

Увидев мертвенную бледность ее лица, глаза, еще темные от пережитого страха, дрожащие губы, он сказал ласково, точно ребенку:

— Наберитесь мужества еще ненадолго. Не надо, чтобы слуги догадались, как вас ошеломило случившееся.

Эти слова заставили ее выпрямиться и вздернуть голову.

Он почти минуту глядел на нее с неизъяснимой нежностью.

Потом обнял за плечи и увел с балкона.

Когда он раздвинул занавески, Лоретта не сразу решилась взглянуть на человека, которого чуть-чуть не убила и оставила лежащим на полу.

Потом обнаружила, что Фабиан, видимо, уложил графа на кровать.

Он лежал на атласных подушках, глаза у него были закрыты.

Парчовый халат и рубашка были распахнуты, словно Фабиан слушал его сердце.

Но прежде чем она успела о чем-либо спросить, Фабиан подобрал ее бархатную пелерину и взял ее под руку.

Он решительно повел ее к двери у камина, которая вела в будуар, где стоял стол, накрытый для двоих.

Лампы были пригашены, и в этом полусумраке было что-то соблазнительное. Фабиан увлек Лоретту к двери, которая открылась, едва он повернул ручку.

Молча он повел Лоретту по коридору и вниз по той же лестнице, по которой она, приехав, поднялась следом за лакеем.

В вестибюле она увидела двух-трех лакеев и пожилого человека, видимо, дворецкого.

Она не сомневалась, что они уставятся на Фабиана в полной растерянности.

И, конечно, начнут ломать голову, каким образом она внезапно появилась здесь, когда была заперта в спальне их хозяина.

Фабиан помог Лоретте спуститься с последней ступеньки, прежде чем сказал властно:

— Вашему господину нездоровится. Помогите ему и немедленно пошлите за врачом.

Договорив, он не стал дожидаться ответа, а вышел с Лореттой за дверь и подвел ее к своему экипажу.

Помог ей войти, сел рядом с ней, и, едва грум захлопнул дверцу, лошади тронулись.

И тут самообладание окончательно покинуло Лоретту, она продержалась, как он ее просил, но теперь разразилась слезами.

Словно унеслась в вихре собственных страхов.

И остановить слезы она была не в силах — легче, казалось, было бы заставить Сену течь вспять.

Она плакала самозабвенно, как ребенок, из ее глаз струились слезы, смачивая плащ Фабиана.

Она была слепа и глуха ко всему и только чувствовала себя бесконечно несчастной.

Фабиан нежно обнял ее, а когда она выплакалась, сказал:

— Все хорошо, мое сокровище, моя невинная маленькая богиня. Вам ничто не угрожало с той минуты, когда я увидел, как его карета отъехала от дома Хью, а затем мне сказали, что вы уже отбыли. Я тотчас понял, что произошло.

— Вы… знали, что он привезет меня… в свой дом? — с трудом прошептала Лоретта.

— Мне досконально известны все его приемы! — гневно ответил Фабиан. — Вы чуть не убили его, мое сокровище, но именно это я сделал бы с ним, причини он вам хоть малейший вред.

— Я… я испугалась, очень испугалась!

— Ну конечно! Но вы должны были знать, что я вас спасу.

— Я… м-м-молилась об этом, — сказала Лоретта. — И звала вас… всем сердцем.

— Я услышал, — ответил Фабиан. — К счастью, мне уже доводилось бывать в доме графа, и я догадался, куда этот скот уведет вас. И потому взобрался на балкон по обвитой плющом решетке, так что это было легко. Но если бы потребовалось взять Бастилию, я все равно добрался бы до вас!

Лоретта попыталась улыбнуться, но не сумела.

Плакать она перестала, но по-прежнему прятала лицо на плече Фабиана.

Внезапно она вскрикнула:

— Я оставила там… сережку. А она принадлежит Ингрид! Если кто-нибудь найдет ее, то они узнают, что я была там!

Фабиан разжал руку, и Лоретта увидела у него на ладони сережку из бриллиантов и жемчуга.

— Вы… нашли ее!

— Когда я взобрался на балкон, то услышал, как вы сказали: «Я уронила сережку!»

— Ах… благодарю вас… благодарю! — воскликнула Лоретта.

И без всякой причины, просто потому что сердце ее было переполнено, по щекам у нее вновь заструились слезы.