Танцуя на радуге - Барбара Картленд

Понимая, что он искренне хочет ее ободрить, Лоретта ответила ему дрожащей улыбкой и послушно встала с кушетки.

Но уже возле двери она вдруг подумала, что граф, возможно, еще в доме, и, словно читая ее мысли, Фабиан сказал:

— Я провожу вас до лестницы.

И взял ее под руку, как накануне в лесу, когда они ушли от фонтана.

Она почувствовала, что он оберегает ее и что нелепо бояться графа. Какой вред может он ей причинить?

«Просто я ничего не знаю о мужчинах и о том, как они себя ведут», — подумала Лоретта.

Она откинула голову и попыталась идти со спокойным достоинством, но чувствовала, что сердце у нее бьется все так же часто.

В вестибюле, к ее облегчению, не было никого, кроме двух дежурных лакеев.

— Не мешкайте, — сказал тихо Фабиан. — Мне надо столько вам показать, а солнце сияет так ярко.

Вновь она трепетно улыбнулась ему и сумела сказать перед тем, как взбежала по лестнице:

— Спасибо за то, что вы так добры! Надевая очаровательную шляпку, отделанную белыми камелиями и зелеными листьями, которую подарила ей Ингрид, она подумала, что такой человек, как граф, не может не внушать ей ужаса.

Она даже не была способна вообразить, что мужчины позволяют себе подобное поведение — и после столь недолгого знакомства!

И ей пришло в голову, что, может быть, для него есть некоторое извинение — ведь она сама поставила себя в уязвимое положение, притворившись замужней женщиной.

И к тому же остановилась у Ингрид, чего никто из ее близких не допустил бы, узнай они о ее намерении.

— Мне следует вернуться в Англию! — сказала она вслух.

Но она знала, что совсем этого не хочет. Ей хотелось видеться с маркизом и — если быть честной с собой — не потому, что надо было искать доказательств его низости, чтобы найти вескую причину отказаться от брака с ним, но потому, что все в нем казалось ей завораживающим и необычным.

«Меня предостерегали… предостерегали!» — подумала она, спускаясь с лестницы.

И тем не менее ее охватило необоримое волнение, когда она вернулась в гостиную, где он разговаривал с Хью.

При виде нее они встали, и Хью спросил:

— Что мне сказать Ингрид? В котором часу вы вернетесь?

Лоретта посмотрела на Фабиана, и он сказал:

— Я привезу ее после завтрака часа в три, а потом заеду еще раз в восемь, потому что мы обедаем в «Гранд Верфур».

Он говорил с такой уверенностью, что у Лоретты не оставалось возможностей для возражения.

Однако она подумала, что Хью должен был бы удивиться, но он сказал только:

— Готовят там превосходно, и я считаю, что это самый романтичный ресторан в Париже.

— Я тоже, — ответил Фабиан, но смотрел он на Лоретту.

Они уехали, и Лоретта залюбовалась великолепной вороной парой. Она решила, что никогда еще не видела такого щегольского выезда, хотя ее отец и имел обыкновение говорить, что экипажи и всадники в Булонском лесу это всего лишь выставка мод.

Она подумала, что он был совершенно прав, едва увидела изысканнейшую элегантность «современных амазонок», как назвал их Фабиан. Молодые аристократы соперничали друг с другом, щеголяя самыми породистыми лошадьми и самыми щегольскими экипажами.

Лоретта и Фабиан почти не разговаривали, но он показал место, где обычно происходили дуэли, и прибавил:

— Полагаю, вы догадываетесь, что в Булонском лесу разыгрывается больше любовных интриг, чем где-либо еще в Париже.

Лоретта согласилась, что лес, бесспорно, чрезвычайно романтичен.

Когда они остановились у «Пре Каталан», она подумала, что столь восхитительного места для завтрака невозможно вообразить.

Ресторан выглядел точно окруженная садами вилла, где гости могли сидеть на лужайках за столиками в тени огромных пестрых зонтов.

Столики были искусно расставлены с таким расчетом, что даже сидевшие за соседними не могли услышать друг друга.

Лоретта смотрела по сторонам сияющими глазами.

И тут с какой-то неизбежностью к маркизу одна за другой начали подходить красивые дамы, восклицая с упреком:

— Фабиан! Вы совсем меня забыли! Когда я вас увижу?

Они, несомненно, искренне этого хотели, и Лоретта невольно восхищалась тактичностью, с какой он уклонялся от обещания.

Потом, когда наконец он поздоровался со всеми знакомыми, которые завтракали тут, маркиз сказал:

— Теперь вы понимаете, почему вчера вечером я пригласил вас туда, где мы могли беседовать без помех. И я повторю это сегодня вечером.

Лоретта промолчала, и он продолжал:

— Но я счел, что привезти вас сюда будет только честно, так как «Пре Каталан» — одна из достопримечательностей Парижа, с которой обязательно следует познакомиться в первый же приезд.

— Вы так добры ко мне, — сказала Лоретта, не подумав.

— Но как же иначе? — спросил он. — И пожалуй, «добр» тут неподходящее слово, потому что я просто не могу вести себя с вами иначе.

Он несколько секунд смотрел на нее молча, а потом спросил:

— Вы думали обо мне вчера ночью?

— Как я… могла… не думать? — ответила Лоретта.

И тут же строго себя одернула: она держится с ним слишком уж дружески, когда ей следует быть уклончивой.

Но она знала, что, попытайся она уклониться от ответа, он ей не поверил бы.

— Я лежал без сна и благодарил Бога, — сказал он негромко, — за то, что наконец нашел вас, и мое долгое-долгое паломничество наконец-то завершилось.

Лоретта попыталась сделать вид, будто не поняла, но от необходимости ответить ее спасло появление официанта с меню и уже заказанным шампанским, которым он наполнил их бокалы.

Кушанья, как и следовало ожидать, были восхитительными.

Однако Лоретта обнаружила, что ей трудно думать о чем-либо, кроме человека, сидящего напротив, и не замечать, что он не спускает глаз с ее лица.

— Полагаю, — сказал он, когда завтрак подошел к концу, — что у вас должны быть какие-нибудь несовершенства, как у всех людей, но пока мне не удается их обнаружить.

Лоретта засмеялась:

— Пожалуйста, не ищите слишком усердно. Я очень хорошо сознаю свои недостатки.

— Но где же они? — сказал Фабиан, словно размышляя вслух. — Я нахожу вас настолько безупречной — ив том, как вы выглядите, и в том, как вы говорите, и в ваших мыслях, — что не могу представить себе, чтобы самый придирчивый критик нашел бы, в чем вас упрекнуть.

— Вы не знакомы с моими родственниками, — ответила Лоретта. — Уверяю вас, они весьма взыскательны ко всем, и я не составляю исключения.

Она говорила шутливо, но, взглянув на Фабиана, обнаружила, что его выражение очень серьезно.

— Вы говорите о своих родственниках, но не о своем муже. Расскажите мне о нем.

Просьба была такой неожиданной, что Лоретта смешалась и, хотя попыталась скрыть это, не могла вымолвить ни слова, а щеки ее залил румянец.