Прелюдия к счастью - Лаура Гурк

Тесс прикусила губу, мучаясь сомнениями, не зная, просто ли Александр забыл об их уроке, или же он избегает ее. Она не будет беспокоить его, если он захотел побыть один. Но ей обидно было думать, что Александр забыл о ней.

Отойдя от плиты, Тесс направилась в кладовую. Сейчас она уже знала достаточно для того, чтобы самой приготовить обед. Она приготовит обед и отнесет ему. И Тесс принялась за работу.

Спустя некоторое время Тесс понесла поднос, уставленный чашками, наверх, в башню. Подобрав край юбки и перекинув ее через руку, чтобы не запутаться и не упасть, она крепко держала обеими руками тяжелый поднос и осторожно поднималась вверх по лестнице.

Тесс улыбалась, глядя на поднос. Еще три недели назад она совсем не умела готовить. А сейчас она с легкостью приготовила обед. На подносе стояли две дымящиеся чашки с тушеной курицей, хлеб, яблочный торт с грецкими орехами, бутылка вина из запасов Александра, два бокала, две салфетки и столовые приборы. Конечно, это был довольно простой обед, но Тесс страшно гордилась собой. Более того, ей было приятно хоть чем-то порадовать этого сложного человека, который так много для нее сделал.

Александр, должно быть, не слышал, как она вошла. Когда Тесс одолела последние несколько ступенек винтовой лестницы и шагнула в комнату, Александр не смотрел на нее. Он увлеченно смотрел на стоящий перед ним на мольберте холст, и левая рука его с кисточкой стремительно двигалась, нанося рисунок. Лицо Александра было обращено к девушке в профиль, но она видела, что он, целиком поглощенный своим занятием, сосредоточенно нахмурился, глядя на холст.

На землю опустилась ночь, а мастерская, освещенная светом множества ламп, была светла, как днем.

Движения Александра были быстрые, почти бешеные. Он стремительно окунал кисточку в краску на палитре и, минуты не колеблясь, наносил краску на полотно. В движениях художника чувствовались сила, страсть, и Тесс робко стояла у лестницы, не решаясь прервать его.

Но тут она услышала тихое мяукание и, повернувшись, увидела, как по комнате смешно ковыляет маленький Огастес. Но котенок не был так нерешителен, как она. Он путался под ногами Александра, терся о его ботинки и жалобно мяукал.

— Не сейчас, mon ami, — сказал Александр котенку, не отрывая внимания от холста, стоящего перед ним.

В ответ Огастес опять замяукал.

— Я знаю, что ты голоден, — сказал Александр, не прекращая работы. — Но тебе придется подождать.

Котенок свернулся клубочком вокруг правой ноги Александра, положив мордочку на мысок его ботинка, а хвост колечком скрутив вокруг его ноги. Он еще раз горестно мяукнул и заснул.

Тесс не смогла сдержать хихиканья, рвавшегося у нее из горла.

Александр резко обернулся и раздраженно взглянул на нее. Девушка все еще улыбалась, глядя на этого огромного мужчину с крошечным котенком, дремлющим на его ботинке. Вскоре и Александр понял, насколько забавную картину они представляют, и раздраженное выражение оставило его лицо. Его губы тронула ответная улыбка, и он опять повернулся к своему полотну и продолжил работу.

Тесс прошла в глубь комнаты. Освободив место на одном из столов, она поставила поднос.

— И это человек, который ненавидит кошек, — поддразнила она Александра.

Он продолжал рисовать.

— Но, увы, кошки этого никак не поймут, — сказал Александр полным сожаления голосом.

— Думаю, он придумал отличную отговорку, — прошептала Тесс так тихо, чтобы Александр не услышал. Налив в стаканы вина, она спросила Александра:

— Вы не голодны? Я принесла вам поесть.

Он опять взглянул на девушку, скептически приподняв черную бровь.

— А вы сами-то пробовали, что приготовили?

— Да, — улыбнулась Тесс. — Очень вкусно. Мне кажется, я становлюсь отличной кухаркой.

Александр опустил глаза на Огастеса.

— Моя кухарка, — сказал он, обращаясь к котенку, — очень талантлива. И скромна тоже.

Огастес мяукнул.

Александр посмотрел на стол.

— Нет, mon ami, боюсь, что на подносе нет молока.

Огастес еще раз возмущенно мяукнул, а Тесс громко засмеялась.

— Ради Бога, простите. Я и не знала, что вы тоже здесь, наверху.

Подняв голову на Александра, девушка увидела, что он смотрит на нее. Неохотно улыбнувшись вначале, он уже широко улыбался ей сейчас той улыбкой, которая всегда заставала ее врасплох. И опять Тесс почувствовала то странное легкое недомогание. И еще, она ощутила невыразимую тоску по чему-то удивительному, что она хотела узнать, но не узнавала.

Тесс взяла стакан с вином и протянула его Александру. Отложив кисть и палитру на стол, слева от себя, он протянул правую руку за стаканом. Когда он брал предложенный ему стакан, пальцы его коснулись руки Тесс. Но на этот раз ее уже не испугало это быстрое прикосновение. Напротив, она почувствовала в этом даже нечто особенное.

Отпив глоток вина, Александр прошел к столу.

— Так, и что мы здесь имеем?

Некоторое время он изучал содержимое подноса, потом повернулся к Тесс.

— Вижу, вы превратили моего цыпленка в жаркое.

Тесс подошла к столу и стала рядом с Александром.

— Да, — сказала она и с улыбкой добавила: — Это единственное блюдо из курицы, которое вы научили меня готовить.

Александр улыбнулся в ответ и поставил свой бокал на поднос.

— Нам следует приступить к этому восхитительному обеду, иначе он остынет, — и, оглядевшись по сторонам, добавил: — Но нам придется сидеть на полу.

— Почему здесь нет ни одного стула?

Александр пожал плечами.

— Я никогда не пользуюсь здесь ими. Когда работаю в мастерской, я или рисую, или хожу по комнате из угла в угол.

Взяв поднос, Александр направился туда, где на полу было свободное место. Он поставил поднос на пол и протянул руку Тесс. Девушка подошла к Александру, и он помог ей сесть. Сам он сел напротив Тесс, пристроив поднос посередине. Взяв ложку и придвинув к себе жаркое, Александр попробовал первый пока плод ее кулинарного мастерства.

— Tres bon[19], — похвалил он девушку, еще раз опуская ложку в жаркое.

Глубокое чувство гордости и удовлетворения охватило Тесс.

— Вы говорите так только потому, что приготовлено по вашему рецепту, — с улыбкой сказала она Александру, пододвигая ближе свою чашку.

Они молча ели, пока к подносу не подошел Огастес и жалобно не замяукал. Котенок кружил вокруг них, выражая свое недовольство заунывным мяуканьем.

Александр отложил ложку в сторону и строго взглянул на котенка.

— Огастес, ложись и успокойся. Когда мы пообедаем, мадемуазель накормит и тебя.

Котенок сразу же успокоился и перестал мяукать. Он подошел к Александру и с нежным мурлыканьем принялся тереться головой о его колено.