Лабиринт (СИ) - Бар Иден

- Ну, будем летать друг к другу! Потом, - тут считаю нужным пояснить, - когда мне будет побольше лет, а то мой папа очень своеобразный человек. И он считает, что отношения мне пока ни к чему.

- Нет, - отвечает он. Приподнимается на локте, нависая надо мной. Я вижу, как в темноте блестят его глаза, - выход есть, и он самый правильный! Выходи за меня замуж.

- Что? - порывисто поднимаюсь, усаживаясь. То, что он говорит – и пугает и радует одновременно.

Но замуж? Я, за него? Когда?

- Твои документы - ну, там, паспорт Украины, загранпаспорт при тебе?

- Да, конечно, - я в полной растерянности, Алекс же деловито продолжает:

- Дождемся твоих восемнадцати, и съездим в Англию, подадим документы на заключение брака! Тебе предоставят вид на жительство, а потом, со временем, получишь и гражданство – я не в курсе тонкостей. Но решаемо. Познакомлю вас с дедом! Он нам поможет. Там наш дом, Женя, и однажды мы сможем вернуться туда, - он взволнован, садится рядышком со мной - матрац пружинит под его сильным, поджарым телом. Сидим плечом к плечу, какое-то время молча, и каждый из нас думает о чём-то своём.

- Ты согласна? - разрывает тишину его голос. Алекс впивается в меня острым, напряжённым взглядом. До белеющих сквозь кожу косточек сжимаю и разжимаю пальцы, по-настоящему мучительно раздумывая.

- Да! - почти выкрикиваю, на эмоциях, - я согласна, но как? К тому же, я уже поступила в институт там, дома.

- В какой?

- Иностранных языков, - делаю неопределённый жест рукой, - буду учить английский. И французский.

- Но ведь это можно делать и здесь! Как думаешь, тебя отпустят учиться здесь?

- Исключено, - отвечаю очень грустно, - слишком дорого, а у вас бюджета нет. Ну, то есть бесплатной учебы, да ещё и для иностранцев. Меня не отпустят, нет.

- А если я найду деньги тебе на обучение?! Может, поступим вместе в Колумбийский?

Качаю головой. Во-первых, неизвестно, когда именно найдутся деньги, у него для себя-то пока нет. Во-вторых, если я скажу, что мне их дает парень - меня тут же прикуют к батарее, и тем более не отпустят! А врать я не хочу.

Делюсь с ним своими соображениями. Он соглашается, и мы оба понимаем, что брак для нас – это на самом деле единственный, хотя и очень неожиданный, выход. Ну когда и насколько он сможет приезжать туда ко мне, по сути, в страну третьего мира, без знания нашего языка, нашего менталитета? С его сумасшедшей жизнью, с его планами. О себе я уже молчу, у меня элементарно не найдется денег на билет, а просить я ни за что не стану. Это ужасно.

Кроме того, мы не поднимаем эту тему, но я помню о возникшем на ровном месте долге, который висит над всей нашей командой, как Дамоклов меч. И я намерена честно отдавать его, вместе со всеми! Как же я помогу им, будучи там? А так, за год или два четкой, слаженной работы мы отдадим долг, я уверена.

- У родителей появилась твоя маленькая сестрёнка, - рассуждает Алекс, - так им будет легче отпустить тебя.

И я абсолютно согласна с ним! Мама полностью растворилась в Катюшке, иногда, от усталости и переизбытка эмоций от постоянного общения с младенцем, она даже не замечает меня. Отец делает успехи на ниве частного предпринимательства, и, похоже, очень горд собой. Когда он не работает, а работает он много, то предпочитает общаться с мужиками в гараже за шашлыком и рюмкой или на бесконечных рыбалках. А, и ещё «воспитывать» меня, это хобби. Ремнем и унижением, несмотря на мой возраст. Да, вырваться из-под его домашнего гнета для меня дополнительный стимул!

- Не бойся трудностей, - просит Алекс очень серьёзно, крепко обнимая меня, - честно, я не знаю никого, кто женился бы в восемнадцать лет! Мои родители, к примеру, поженились, когда им обоим было хорошо за тридцать, и я у них единственный ребёнок. У нас, в Англии - это норма. Я тоже боюсь! Но отпустить тебя - для меня невозможно.

Вот так, просто. И вместе с тем, он говорит от сердца, от души! Я чувствую то же самое.

Мы проговорим весь остаток ночи. Уже под утро, на рассвете, мои, теперь уже слезы счастья, высыхают в пылу спора о кольцах.

- Хочешь, купим тебе какое-то очень красивое, дорогое кольцо? - спрашивает он, - по типу там, Картье или Тиффани.. Я видел их магазины в Манхэттене.

- Картье?! – искренне пугаюсь, - ты обалдел, что ли?

- А что, одолжу у пацанов, - он сосредоточенно морщит лоб, - я же должен подарить тебе кольцо, ну, чтоб, типа, красиво и стоя на одном колене… Хочешь?

- Пересмотрел голливудских фильмов? - смеюсь.

- Я вообще, мало что подобного смотрел, - тоже смеется, - но есть такой стереотип.

- Вот, точно! Стереотип. Правильное слово. Не хочу.

- Ну окей, тогда давай это будет самое простое золотое кольцо, но Картье или Тиффани? – он все же продолжает веселить меня.

- Простого Картье или Тиффани не бывает!

Мы пытаемся заснуть, только когда за окном уже становится совсем светло. В обнимку, как обычно.

- Ты понимаешь, что делаешь? - шепчет Алекс мне на ушко, волнуя своим теплым дыханием.

- Ищу свой путь, - уверенно отвечаю ему в сонном полузабытьи, - а ты?

- А мой путь там, где ты, - он сплетает наши пальцы, крепко сжимая мою ладонь.

Уже через минуту я слышу ровное дыхание Алекса, но сон уходит. Вглядываюсь в расслабленные черты его лица. Понимаю с удивительной ясностью, что готова отдать жизнь за этого побитого англичанина восемнадцати лет от роду, которого узнала совсем недавно! Впрочем, мне совершенно очевидно - наша встреча была предопределена свыше. Наверняка, мы уже встречались с ним где-то раньше, в какой-то из наших прошлых жизней, а быть может, и во всех…

Глава 24

- Женька, - слышу шёпот, и чувствую, как кто-то легонько проводит по моей руке.

Голос из прошлого, который ни с чем не перепутаешь. Распахиваю глаза, молча вглядываюсь в темную рослую фигуру рядом со своей постелью. Резко сажусь.

Щелчок - и человек включает что-то вроде микрофонарика, чтобы осветить свое лицо. Выключает, через какое-то мгновение. Мгновение, которое кажется мне нереальным. Ведь этого не может быть, потому что этого быть не может!

- Привет, я Алекс Спенсер, помнишь меня?

Полное ощущение горячечного бреда.

Провожу рукой по своему израненному лбу, покрытому испариной. А он подсаживается ко мне ближе, на краешек постели.

- Тебя что, били?! - шепчет в удивлении, смотрит прямо на мою ссадину.

Его лицо совсем близко. Спрашивает, как будто бы не было этих лет, этих событий. Едва дышу. Вижу его черты довольно отчётливо в тусклом фонарном свете, проникающем сквозь уличные окна. Свет неровный, и лежит на нас рассеянными ломаными линиями из-под толстых металлических решёток на окнах.

- Я упала, - осторожно отвечаю, все ещё боясь, что стала сумасшедшей. А что, бывает же после сильных потрясений. Он тихонько усмехается.

- Говоришь как мужик.

- А… это и правда ты?

Алекс выпрямляется.

Подскакиваю пружиной как можно ближе к нему, кровать противно скрипит. Мы синхронно поднимаемся, и я оказываюсь рядом с ним, продолжая жадно изучать. Он не отодвигается. Появись здесь даже Гриша, даже папа - я не удивилась бы так сильно.

- Ну потрогай, если хочешь, - хмыкает. Его тихий голос не тревожит Катю, которая мирно спит на своей кровати в шаге от нас, - даю полный карт-бланш. Секунд на десять!

На десять секунд? Почему именно десять? И что он делает здесь, в этой палате, глубокой ночью?! Окончательно придя в себя, порывисто обнимаю Алекса, удивляясь, принимаясь шептать всякий бред.

Он не отталкивает меня, но и не отвечает взаимностью. Это кажется мне странным. Хотя, только ли это?

- Алекс, привет, - глуповатое начало, да, - но что ты здесь делаешь?! А я, представляешь, подумала, что сошла с ума… Знал бы ты, как я рада видеть тебя! Значит, настоящий?

- Да, с этим определились. Давай ты поплачешь в машине, у нас мало времени, - он довольно холодно отстраняется и жестом обращает мое внимание на Катю, которая вдруг начинает ворочаться в постели, - разбуди и собери сестру! Я помогу вам сбежать, сейчас.