Цена случайной ночи - Марина Серова

Я слушала вполуха, стараясь не терять из виду подъезд. Шкет, однако, не отставал, с виртуозным упорством выискивая все новые и новые темы для общения. Делал он это беззлобно, без нажима и агрессии, и я не имела никаких формальных оснований для того, чтобы грубо отшить его. Наконец он пригласил меня в гости, потому что, как он понял, «девушка просто откровенно скучает за рулем». Он тут же заявил, что отнюдь не наводчик для угонщиков автомобилей и ничего с моей машиной за время визита к нему домой не случится. Просто видит, какой интересный человек находится за рулем, а у него сегодня общительное настроение.

Я вынуждена была все-таки ему отказать, причем сделала это два раза, чтобы не давать повода сомневаться. Поюлив вокруг меня и пару раз загородив собой вид на подъезд, шкет неожиданно стрельнул у меня сигарету, причем взял из пачки «парочку» и удалился, вежливо меня поблагодарив. Я вздохнула с облегчением.

Слава богу, что после его ухода меня уже никто не отвлекал, тем более что интересующий меня объект вскоре и появился. Расхлябанной походкой он вышел на крыльцо подъезда и огляделся по сторонам с видом типичного бездельника. Я сразу узнала его. Хотя сходство с фотографией, кстати, было весьма приблизительным. Но манеры, походка, прическа… Человек явно не знал, чем ему заняться, и вышел на улицу просто потому, что сидеть дома было еще скучнее. И этот момент я решила использовать.

Рогожкин постоял, поковырял в носу, кивнул в сторону какой-то бабки, видимо, поздоровавшись, достал сигареты, закурил и медленно двинулся к выходу со двора.

«Итак, с чего мы начнем?» — спросила я у самой себя. Ответ пришел довольно быстро. Совсем недавно прошел дождь, было довольно мокро, а около арок, соединявших улицу с внутренним двором дома-замка, наличествовали ямы. Естественно, они были заполнены водой. Теперь нужно только правильно рассчитать время и скорость. Это оказалось не так уж сложно, тем более что Рогожкин двигался медленно, не торопясь. Я стартанула с места, направляя машину тем же маршрутом, что шел он, неуклонно прибавляя скорость. Когда до Рогожкина осталось совсем немного, я выжала еще и, специально бултыхнувшись колесом в одну из переполненных ям, всколыхнула фонтан грязи и окатила его светлые брюки.

Рогожкин резко встал и выматерился. Круто повернувшись в мою сторону, он хотел было продолжить, но я тут же вылетела из машины и, прижимая руки к груди, заохала и запричитала:

— Ой, простите меня, ради бога! Торопилась, вот и не рассчитала! Не сердитесь, пожалуйста!

— Какой — не сердитесь? — продолжал возмущаться Рогожкин, оглядывая себя спереди и пытаясь смахнуть грязь, отчего она только размазывалась. — Я только что из дома вышел! Брюки новые надел! Мне что теперь — в химчистку идти?

— Не сердитесь, — повторила я. — Я сама вам все очищу. Если вы не против, мы можем проехать ко мне домой, это совсем недалеко, и там я сделаю все, что нужно, не сомневайтесь!

Предложение проехать ко мне домой заинтересовало Рогожкина, и он наконец оторвал взгляд от своих испорченных брюк и уже внимательнее осмотрел меня. До него стало доходить, что перед ним молодая, привлекательная девушка, попасть домой к которой он может очень даже скоро. А это сулит приятное приключение… Так, видимо, он рассуждал. Во всяком случае, я постаралась говорить с нужной интонацией и используя нужные манеры, чтобы у него сложилась уверенность, что со мной это приключение вполне возможно.

— Ну что, вы пойдете? — заглянула я с улыбкой ему в глаза. — Не бойтесь, никто не помешает, я сейчас живу одна.

— Ну…

Рогожкин поломался для вида, посокрушался, глядя на свои брюки, а потом сделал вид, что сдался, и, махнув рукой, забрался ко мне в машину, естественно, на переднее сиденье. Я тут же направила машину в сторону центра города.

Конечно, мне пришлось здорово слукавить, уверяя Рогожкина, что мой дом находится «совсем недалеко». На общественном транспорте до него пришлось бы добираться не меньше получаса, что по тарасовским меркам приличное расстояние, и я в душе беспокоилась, что Рогожкин что-то заподозрит в отношении меня. Но насколько же глупыми и неосмотрительными становятся мужчины, видя, что к ним проявляет интерес привлекательная женщина. Разумеется, они тут же записывают это на счет собственной неотразимости и просто лопаются от гордости и важности. Включить мозги и подумать, а чем, собственно, они смогли привлечь эту женщину, они не догадаются. Более того, они скорее готовы пойти до конца и вляпаться в любое дерьмо, но ни за что не попробуют предположить, что их просто используют.

Вот и Рогожкину не приходило в голову ничего подобного. Он сидел рядом со мной, беспечно крутя головой и поглядывая то за окно, то на мои обнаженные колени — одежду я в этот раз, естественно, тоже подбирала, тщательно продумывая. За время пути мы успели перейти с ним на «ты», я рассказала, что недавно развелась, получив от мужа машину и квартиру, и что работаю в риелторской конторе. И в этом районе находилась по рабочим делам, что у меня сорвалась сделка, и я, расстроенная этим, с досады рванула домой, поэтому, собственно, и произошел казус с брюками Вадима. Рогожкин же, слегка смутившись, поведал, что он долгое время находился «в отъезде», а сейчас, по прибытии в родной город, «временно не работает». Все это я знала и без него, но делала вид, что слушаю с большим интересом.

Вообще я старалась произвести впечатление скучающей богатой дамочки, очень одинокой, которая имеет все, кроме постоянного или хотя бы частого мужского внимания, и что этого внимания ей так не хватает, что она готова на «контакт с первого взгляда».

— И что, в конторе неплохо зарабатываешь? — поинтересовался он сквозь зубы.

— Ну, так, более-менее, — уклончиво ответила, улыбаясь, я. — То густо, то пусто. Если бы машины не было, то на своих двоих много не заработаешь.

— Машину сама, что ли, купила?

— Нет, от мужа осталась. Он иномарку себе купил, а мне эту оставил.

Рогожкин покивал головой, и я сделала вывод, что он завидует моей жизненной ситуации. «Может быть, это его разозлит и его можно будет спровоцировать?» — подумала я.

Впрочем, мне все равно казалось, что, по крайней мере, попытку пристать ко мне он совершит. А после этого с ним церемониться совершенно необязательно. Человек он засвеченный, пригрозить ему заявлением, и его мигом заметут. В общем, я сделала ставку на силовые и, в целом, надо признать, не очень-то законные методы.

Я повезла его прямиком к себе домой. Едва войдя в квартиру, Рогожкин быстро огляделся и, видимо, остался удовлетворен увиденным. Я уж грешным делом подумала, что он настроился на некую длительную историю, которая должна будет закончиться тем, что он присосется к богатой дамочке и будет тянуть из нее деньги. Но я переоценила его аналитические способности.

Развязка наступила очень скоро. Впрочем, я это предвидела и предприняла контрмеры.

— Что ж, Вадим, снимайте ваши штаны, сейчас мы ими займемся, — шутливо, но вместе с тем решительно сказала я.

— Сейчас, — криво ухмыльнулся Рогожкин и принялся стаскивать с себя штаны. — Вот, — сказал он, протягивая их мне.

— Вы пока можете посидеть вот здесь. — Я указала ему на кресло в комнате.

Рогожкин кивнул и вроде как поплелся в указанном направлении, сверкая цветастыми трусами. Я же скрылась в ванной, нарочно оставив дверь открытой. Интуиция мне подсказывала, что долго в комнате Рогожкин не усидит. Так оно, собственно, и вышло.

Не успела я замочить штаны в ванне и склониться над ней, как почувствовала сзади себя некое сопение.

— Ну, ты вообще… — как-то неопределенно проговорил Рогожкин за моей спиной.

— Что? — продолжала я разыгрывать свою роль.

— Да ну… Ничего… Это, нормально… Слушай, ну их на фиг, эти штаны!

Эта фраза прозвучала как боевой клич. После этого он решительно обнял меня сзади и принялся шарить руками по верхней части моего тела. Щупал он недолго и приступил к решительной атаке. А именно — запустил руки ниже и попытался стянуть с меня трусики.

«В общем, галантный кавалер, — ехидно отметила я про себя. — Сколько ухаживаний, комплиментов, ласки и восхищения!»

— Ну это, давай… — продолжил он свои невразумительные междометия.

Он не то подбадривал себя, не то обращался ко мне. Я, однако же, в призывах не нуждалась. Только совсем в другом смысле. Я дала приспустить с себя трусики, потом схватила руки Рогожкина и прижала их к своему животу. Ему это не очень понравилось, он, видимо, ожидал чего-то другого. Но это было не важно. Собрав силы, я одной рукой прижала конечности Рогожкина сильнее, а другая моя рука проскользнула в бак с грязным бельем. Через секунду вынутые оттуда наручники защелкнулись на руках Рогожкина.

Господин насильник несколько ошалел. Мгновением ранее я ощущала его орудие производства в довольно неплохой степени готовности, но тут почувствовала, что наступает осечка.