Оковы прошлого - Франсуаза Бурден

— Что ж, — оживился Жиль, — думаю, с делами мы покончили и можно садиться за стол.

Коля встал первым, потирая руки, чтобы согреться.

— В доме прохладно, вы не находите?

— Ты прав, — согласился Альбан. — Мастер по отоплению придет послезавтра. С этого и начнется ремонт.

Он говорил с энтузиазмом, чтобы избежать нового спора, но на самом деле, размышляя о предстоящих работах, потерял сон. Что бы ни думал о нем старший брат, Альбан часами сидел над колонками цифр, взвешивая каждое решение. По его прикидкам, на реконструкцию «Парохода» уйдет шесть месяцев, и этот промежуток времени позволит ему встать на ноги. Ему нужна была пауза в жизненном круговороте, и ни братья, ни даже Валентина не могли заставить его ускорить ход событий.

Они все никак не могли разойтись по своим спальням. Ужин прошел хорошо, все были веселы и довольны. Жозефина вскоре после окончания трапезы ускользнула к себе, оставив их болтать и смеяться. Малори предложила переставить тяжелый стол поближе к камину. Чтобы поддерживать в нем пламя, мужчинам уже раз десять приходилось подбрасывать поленья.

— Знаете, что мы сделаем, когда «Пароход» обновят и снова спустят на воду? — громко спросил Жиль, постукивая ножом по своему бокалу, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Я заплачу за ящик шампанского, и мы разобьем все бутылки о фасад, как будто это настоящий корабль!

— Конечно! Разве ты упустишь случай за что-нибудь заплатить? — с иронией отозвался Коляʹ.

Альбан прыснул, Софи последовала его примеру. За ужином она много пила, и теперь ее глаза блестели. Она сидела рядом с Альбаном, фамильярно опираясь то на его плечо, то на руку и не замечая встревоженных взглядов Валентины, которая устроилась на противоположном конце стола.

— Мой муж такой щедрый, — сказала Софи. — Это редкое качество у мужчины, разве не так?

— И этой щедростью ты пользуешься в полной мере, — вполголоса подхватил Жиль.

Пропустив его слова мимо ушей, Софи обратилась к Альбану:

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло, ведь тебе не нужно возвращаться в Париж! Если бы не школа, я бы охотно осталась еще на пару дней… Ну, зато когда у детей будут каникулы, мы приедем на две недели. Я организую супер-Рождество!

—У меня есть идеи, как украсить дом, — добавила Малори.

Декор и дизайн были ее стихией, и никто не осмелился ей возразить. Праздничное меню всегда составляла Жозефина, и Валентина снова почувствовала себя исключенной из семейного круга. На каком же участке ей можно закрепиться, внести свой вклад?

— А я подыщу, чем наполнить сапожки, — объявила она.

— Какие сапожки? — с сомнением в голосе спросила Софи.

— Красные фетровые сапожки, которые привязывают к спинкам стульев. Садясь за стол, каждый находит в своем сапожке множество маленьких подарков — сладости, игрушки…

— Никогда не слышала о такой традиции, — проворчала Софи.

— У нас в детстве всегда так было, — ответила на это Валентина.

Она только что придумала этот обычай, поскольку в ее детских воспоминаниях таким приятным событиям не было места. В компании жестокого отчима и безразличной матери, которую содержимое стакана интересовало куда больше, чем дочь, новогодние праздники проходили ужасно.

— Пусть будут сапожки! — с энтузиазмом заявил Коляʹ, обожавший все необычное.

— Мне придется объяснить детям суть этого языческого ритуала, — насмешливо сказала Софи.

— Все рождественские обряды являются языческими по своей сути, за исключением младенца Иисуса в колыбели, — продолжая улыбаться, сказала Валентина.

— Она права! — поддержал ее Жиль. — А детям, я уверен, наплевать на обычаи, лишь бы подарков было побольше!

Он заглянул в свою тарелку, где оставался кусочек торта. Софи не преминула заметить:

— Достаточно на сегодня! Опять будешь жаловаться, что поправляешься!

Это была месть за то, что он поддержал Валентину, которую Софи упорно считала досадной помехой. С недовольным видом она положила голову Альбану на плечо и пробормотала:

— Засыпаю.

Его толстый свитер пах дровами и лосьоном после бритья. Софи сама удивилась, осознав, какое острое удовольствие доставил ей этот запах. Она с сожалением оторвалась от деверя и села прямо. На другом конце стола Малори и Коляʹ уговаривали Давида посетить их бутик в Париже.

— Ты у нас никогда не был, неужели тебе совсем не интересно? — спрашивал Коля. — Тебе ведь случается бывать в столице?

— У меня нет ни времени, ни желания.

— Но зимой-то работы у тебя немного?

— А вот здесь ты ошибаешься! В наших краях живут обычные люди, не только отдыхающие. Половина моих дел касается сельских домов с участками и пригородных особняков. Продажа «двухкомнатной квартирки с балконом и видом на море» — не самая выгодная сделка, и я очень этому рад. А на закрытые ставни и двери я насмотрюсь и в Довиле…

Давид очень редко покидал родные места и был этим вполне доволен. Он унаследовал от отца агентство по продаже недвижимости, к тому времени процветающее, и работал так, что при нем дела пошли еще лучше. Давид стал идеальным агентом — общительный и веселый, он прекрасно знал свое дело и людей, с которыми работал, да к тому же со школьной скамьи дружил с местными нотариусами.

— Договорились, Коляʹ! На днях я заеду посмотреть на твой бутик. Альбан пытался мне его описать, но я так ничего и не понял.

— Он очень оригинальный, другого такого ты не найдешь! — воскликнула Малори. — Оригинальность нас и спасает. В нашем бизнесе такая жесткая конкуренция…

Пока она говорила, с ее лица не сходила радостная улыбка. Так улыбаться мог только человек, который на самом деле никого и ничего не боится.

— К праздникам я заказала пару замечательных штучек, — обратилась Малори к Софи. — Будешь в наших краях, зайди — тебе точно понравится!

— Подбросить еще поленце? — спросил Альбан.

Он деликатно отодвинулся от Софи и встал.

— Нет. Идемте-ка лучше спать, — вздохнул Жиль. — Встать завтра будет трудновато!

Всей компанией они убрали со стола, поставили его на место, навели порядок в кухне. Софи первой поднялась наверх, чтобы заглянуть к детям. Те крепко спали. Анна оставила открытой дверь в комнату братьев, у ее кровати горел ночник. Дома темнота девочку не пугала, но здесь она порой поднимала шум, утверждая, что ей страшно спать без света. И все-таки она первая при любом удобном случае просила родителей отвезти ее на виллу.

Вернувшись в свою спальню, Софи с раздражением отметила, что Жиль не надел пижамы. Это означало, что он рассчитывает получить свою порцию ласки.