Тайный путь - Андрей Посняков

Бац! С размаху отправил отдыхать одного, по виду, самого сильного… Чуть отпрыгнул в сторону, сунув концом доски под дых Антошке – тот, выпучив глаза, захватал воздух, словно выброшенная на берег рыба… Кинжал со звоном упал на пол… Ух! Юноша резко присел – над головой просвистел кистень… Это третий… Получи, собака!

Расправившись таким образом сразу с тремя, Лешка приосанился и наконец-то смог осмотреться пошире.

Да, в общем-то, не на что было смотреть – половина хозяйских свечей уже погасла и побоище продолжалось в полутьме, похоже, уже больше по инерции, без прежнего радостного задора.

– На те, гад! Н-на!

– Пусти-и-и-и…

– Кто мне в прошлую пятницу фальшивой деньгой заплатил?

– Не я-а-а…

– Не ты? А кто ж тогда? Я тебя хорошо запомнил, морда фрязинская!

– Пусти-и-и-и… У меня и денег-то не было… Одни талеры да гроши.

– Значит, грош был фальшивый! Я ж помню, серебряха такая… а на самом деле – медная! У, супостат?! С каких деньгов гулеванишь? Поди, с покойной вдовицы?

Лениво двинув доской какую-то бросившуюся на перерез морду, Лешка подобрался поближе к поверженному лекаришке и разочарованно свистнул – ничего интересного тот больше не говорил, лишь угрожающе сипел.

– Поругайся, поругайся, рыло! – уже беззлобно произнес сидевший на груди лекаря крепенький светлокудрый молодец с небольшою бородкой. Оглянулся на Лешку, улыбнулся, протянул руку:

– Мирон, приказчик купца Селиверстова.

– Алексей. – Юноша крепко пожал руку.

– Здорово ты нам помог, парень! Ловко бьешься! Поди, из служилых?

– Из детей боярских.

– Ого! Какие люди с нами! Ух, и задали ж мы сегодня нахалам… будут знать, как ножичками махать в честной драке.

Мирон поднялся, махая рукою своим, – драка явно закончилась в их пользу. Не видать было ни палача, ни того расквашенного в юшку парнягу, что втащил в драку Лешку, ни Кудеяра… Интересно, тот-то куда делся? Спросить, что ль, Мирона?

– Кудеяр? – Приказчик хохотнул. – Сейчас ведь наверняка ночная стража пожалует. Как раз к шапочному разбору. А таким, как Кудеяр, лишний раз на глаза стражникам попадаться резона нету. Ты, кстати, с ним как, крепко задружился?

– Да нет, – пожал плечами юноша. – Так, случайный знакомый… Сегодня вот и познакомились…

– Вообще, ты от Кудеяра подальше держись, – потирая разбитые в кровь кулаки, посоветовал Мирон. – О! Вот и стража!

Позвякивая железом, в корчму вошли пятеро воинов, один – видимо, главный – в ярко начищенном колонтаре – гибрида кольчуги с пластинчатым доспехом – остальные – в кольчугах. Все при шлемах, при палашах, трое – с ярко пылавшими факелами.

– Ну, что тут у вас?! – главный стражник – дородный осанистый мужчина с густой тщательно расчесанной бородой – подозрительно оглядел присутствующих. – Поди дрались, черти?

– Здорово, дядько Ермил! – Мирон вдруг широко улыбнулся. – Садись, пивка выпей…

Стражник усмехнулся в бороду:

– Ага, сядешь с вами… Потом эти, которым вы тут только что наваляли, нажалуются, обормоты… Войт будет недоволен – снова вече по жалобе собирать! Из-за вас, чертей, промежду прочим!

– Ну, уж и из-за нас! Хоть кто подтвердит, они первые начали. Антошка-фрязин уж так размахивал ножичагой, стращал… Да мы не из пугливых.

– Как бы вам рядки на торгу не пожгли, непугливые.

– Не пожгут, самим потом дороже встанет… Дядько Ермил, так как насчет пивка?

Ермил погладил бороду и оглянулся на стражников:

– Идите пока, рынок проверьте… мало ли… А я тут разберусь.

Воины, переглянувшись, вышли, а их непосредственный начальник тут же оказался за столом и, сняв с головы шлем, положил его рядом с собою на лавку, оставшись в сером подшлемнике, покрытом коричневыми ржавыми пятнами. Оглянулся на парней:

– Ну, тащите, чего обещали!

Пиво, вовсю улыбаясь, притащил не рыжий служка Кузьма, а проворный длиннобородый мужичок с хитровато-добродушным взглядом – похоже, сам хозяин заведения. Поклонился:

– Испейте, Ермил Тимофеевич!

Хохотнув в бороду, начальник стражи, не чинясь, тут же опростал целую кружку. Литра два с половиной, а может, и того больше. Силен! Лешка с уважением посмотрел на стражника. Тот тоже приметил парня.

– Кто таков? Почему не знаю?

– Наш это, дядька Ермил, – быстро пояснил Мирон. – Алексием кличут.

– Не тот ли Алексий, часом, что…

– Не, не тот. Это приезжий.

– Откель?

– С Мценска, – на этот раз Лешка успел отозваться сам. – По делам приехал.

– По каким делам?

– Дядько Ермил, на вот тебе еще кружечку!

Стражник выпил до дна и эту, и следующую, лишь потом вспомнил, что надо бы и службу знать. Поднялся, поблагодарил:

– Хорошее пиво! Ну, да пора и меру знать. Пойду. Смотрите тут без меня…

– Доброй службы, Ермил Тимофеевич!

Выпроводив стражника, парни чинно допили пиво и, честно заплатив кабатчику за поломанные лавки, принялись собираться домой.

– Пора, – улыбнулся Мирон. – Поди, утро уже…

И впрямь, когда вышли на улицу, Лешка аж зажмурил глаза от бившего в них солнца! Вставая за дальним лесом, желтый пылающий шар отражался в светлых водах широкой реки, так, что больно было смотреть. Небо над головой было чистым, без облачка, и таким пронзительно-голубым и прозрачным, что, при одном взгляде на него, хотелось верить в лучшее.

Дойдя до рыночной площади, Лешка попрощался с парнями.

– Ты заходи к нам, на рядки, – улыбнулся Мирон. – Мало, помощь какая потребуется?

– Да что там помощь?! Ты просто так заходи, в гости! – это выкрикнул самый молодой из торговых, Мишка, по кличке Два Аршина – меньше он покупателям сукна не мерил.

– Зайду. – Лешка покивал. – Обязательно зайду, парни.

В чистом голубом небе радостно сияло солнце, ярким красным пламенем пылала выставленная на подоконниках герань, густо пахло яблоками и еще чем-то таким терпким… сладкими булочками, что ли? Наверное, где-то рядом была пекарня либо лавка хлеботорговца. Лужи давно высохли, лишь кое-где оставив после себя влажные бурые пятна. В пыли весело барахтались воробьи. Хорошо! Нет, в самом деле, хорошо! Радостно! Вот уж не думал раньше юноша, что ему хоть когда-нибудь понравиться наглые морды бить. А что с ними еще делать-то, коли они так наглеют? Только одно и остается – бить!

Подходя к усадьбе Ивана, Лешка еще издалека услыхал доносившиеся со двора крики. Яростные и – иногда – надрывные, словно бы оправдывающиеся. Интересно, что это там такое происходит? Вора, что ли, поймали?

Оказалось, не вора – воровку!

– Ты только глянь, Алексей, что она натворила! – завидев юношу, возмущенно пожаловался отрок, показывая рукой на бледную, как полотно, Ульяну, которую – за обе руки – крепко держали слуги. Девушку только что не трясло.

– И что же она такого натворила? – поинтересовался Лешка.

Иван презрительно хмыкнул:

– Спрашиваешь! Вот ведь, пригрели на груди змеюку ядовитейшую! Ларец с жемчугом из батюшкиной опочивальни выкрала, тварь такая! О несчастной покойнице-матушке последнюю память! И ведь убегла бы с краденым – кабы не Бронислав! Он ведь и задержал воровку, выследил!

Привратник Бронислав, молча поклоняясь, улыбнулся, показав желтые неровные зубы.

– Расскажи, расскажи ему, Бронислав! – приказал отрок. – Все расскажи – как дело было.

– Да что рассказывать? – Привратник усмехнулся. – Вечерком, к ночи ближе, стал я дом обходить, с проверкой. Вдруг гляжу – будто свет в окне дальнем. Тусклый такой… словно кто свечечку рукой прикрывает, таится. А с чего б доброму человеку таиться? Знамо дело – не с чего. Значит, думаю, что-то тут не так. Прошмыгнул осторожненько в дом, потом убоялся – вдруг, да один не справлюсь, стар ведь – спустился в людскую, разбудил слуг… самого ушлого с собой прихватил, Игнашу… вот, его значит… – Бронислав показал рукой, и названный слуга – молодой мордатый парень – горделиво приосанился.

– Ну, и пошли мы, осторожненько так, босиком, чтоб, не дай Бог, не спугнуть… Идем, уже наверх поднялись, как вдруг огонек увидели – кто-то со свечкой шел! Затаились… Видим – девка! Ульяна! С хозяйской опочивальни – той, что сейчас пустует – змеею выскользнула, да к себе в комнатенку – шасть! Мы за ней! Нагрянули – а она там ларцом только что краденым любуется! С жемчугами! Вот, змея-то!

– Неправда это! – защищаясь, выкрикнула девчонка. – Не крала я никакого ларца, Христом-Богом клянусь – не крала!

– Как же тогда он у тебя в комнате появился? – недобро усмехнулся Иван. – Ведь ты ж его рассматривала, так?

– Под подушкой нашла… А как он там появился – не ведаю, ей-Богу, не ведаю… – Ульяна заплакала.

– Во, ревит теперя, коровища! – зло выкрикнул мордатый Игнаша. – Как хозяйское добро красть – так не ревела. Убить ее, тварищу такую, мало!

– Убить-то не надо, а вот побить стоит. – Бронислав ухмыльнулся и искательно взглянул на Ивана. – Вели ее кнутом бить, молодой хозяин! Нам вели – уж мы справимся.