Герой снов - Лиза Клейпас

– Я и раньше имел дело с твоим отцом, - ответил Николай. В голосе его прозвучала ирония. - С ним проблем не будет.

Эмма озадаченно моргнула и промолчала. Одна мысль сверлила ей мозг, затмевая все остальные: после того как она выйдет за Николая, никто никогда не посмеет указывать ей, как себя вести и что делать.

Глава 4

На следующее утро Эмма проснулась в своей постели. В голове стоял туман, мысли разбегались.

Дневной свет струился сквозь полураздвинутые гардины, и от его сверкающей яркости у нее заломило в висках. Тело саднило в каких-то совершенно непривычных местах. Растерянность ее длилась лишь несколько секунд: воспоминания нахлынули тяжкой волной…

– О Боже… - прошептала она, и сердце ее гулко забилось. Страх, головокружение, тошнота… Она ощутила все сразу. Она в постели с Николаем. Это был сон! Это должен быть сон!

Но ей помнилось слишком много деталей: отчаянное бегство из дома к Николаю, его любовные ласки, предложение выйти за него замуж…

Она сказала ему "да". Эмма с трудом сглотнула слюну и закрыла глаза. Неужто Николай в.самом деле хочет на ней жениться? И у нее хватило безрассудства дать согласие? Она стала испуганно придумывать способы, как сделать, чтобы все это исчезло… ушло в небытие. Она скажет Николаю, что была пьяна… не понимала, что делает и говорит. Если понадобится, она умолит его сохранить прошедшую ночь в тайне. Что на нее нашло? Что заставило поступить так безрассудно? Она утратила невинность и вручила свою судьбу в руки Ангеловскому.

– О нет, - бормотала она, чувствуя, что ее мутит. - О Боже…

– Мисс Эмма? - Раздался осторожный стук в дверь, и в приоткрывшуюся щель просунулась головка Кэти. На лице у нее была написана полная растерянность. Она уставилась на хозяйку, словно на какую-то незнакомку.

– Который час? - спросила Эмма, протирая заспанные глаза.

– Восемь часов, мисс.

Эмма перекатилась на живот.

– Я хочу поспать еще.

– Да, мисс, но… его светлость князь Ангеловский ждет внизу. Он приехал четверть часа назад и послал меня вас разбудить.

Эмма ахнула и рывком села на постели. Тело ее запротестовало от такого резкого движения, и ей пришлось стиснуть бедра, чтобы унять непривычную боль.

– Скажи ему, чтобы уехал… Нет, постой… погоди. Скажи ему, что я скоро спущусь. Пусть подождет в гостиной.

Кэти кивнула и удалилась выполнять поручение, а Эмма поторопилась встать с постели. Дрожащими руками она налила из фарфорового кувшина воды в таз и стала умываться. Она терла себя, пока кожа не запылала огнем, затем надела чистое белье. Морщась от пульсирующей боли в голове, она провела щеткой по волосам и заплела их в толстую косу. Вернувшаяся служанка помогла ей надеть бледно-голубую полотняную юбку и тонкую белую блузку с сапфировым бантиком у ворота. Напоследок Эмма бросила взгляд в зеркало на пылающее лицо и заправила за ушко выбившийся локон.

Неужели Николай решил взять назад свое предложение? При этой мысли губы ее сжались от оскорбленной гордости. Ладно, что бы он сейчас ни сказал, она будет наготове. Она будет держаться холодно и сдержанно, а если он осмелится произнести какую-либо угрозу или насмешку, она презрительно рассмеется в ответ.

Расправив плечи, она решительно вышла из комнаты и спустилась в гостиную, где ждал ее Николай., На пороге она помедлила и, обернувшись к следовавшей за ней по пятам служанке, сказала:

– Можешь оставить нас одних, Кэти.

Служанка раскрыла было рот, чтобы возразить, но, встретившись глазами с непреклонным взглядом Эммы, послушно кивнула.

Глубоко вздохнув, Эмма шагнула через порог и, закрыв за собой дверь, повернулась к Николаю. Он поднялся с кресла и пристально всмотрелся ей в лицо. Выглядел он, как всегда, красивым и отчужденным. Золотисто-желтые глаза сверкали топазовым блеском. Эмма намеревалась заговорить первой, но неожиданно не смогла выдавить из себя ни слова. Эта встреча в такой обыденной обстановке, после того как она прошлой ночью делила с ним постель, оказалась просто невыносимой. Она молча стояла пред ним, заливаясь алым румянцем, а сердце бешено стучало в груди.

Николай приблизился и взял ее холодные пальцы теплой рукой.

– Ты не передумала? - мягко проговорил он.

– Я… я решила, что, может быть, ты передумаешь? - выпалила Эмма.

Глаза его лукаво блеснули.

– И не надейся. Слишком долго я тебя дожидался.

Она растерянно потрясла головой.

– Как это может быть? Я бы поверила тебе, если бы была красивой, или талантливой, или обладала какими-нибудь особыми способностями, но я всего лишь…

Рука Николая легла ей на затылок и притянула к себе. Поцелуй его был глубоким и жарким, напомнив о головокружительной страсти прошлой ночи. После долгой минуты он поднял голову и уставился в ошеломленные синие глаза.

– Я хочу тебя. Я буду вечно ждать тебя, даже если ты решишь отвергнуть мое предложение. - Рука его скользнула по ее спине и остановилась ниже талии. - Подумай об этом, Эмма. Есть много причин, по которым люди вступают в брак. Любовь, одиночество, удобство, необходимость, а иногда, как в нашем случае, дружба. Не такая уж и плохая причина… Ты как считаешь?

Казалось, слова его распечатали нежданный источник внутри ее существа. Облегчение забило ключом, и она не могла сдержать порыва… Невозможно было не опереться на него, не принять его помощь.

– Нет, - задыхаясь, прошептала она, - я не передумала. Я имею в виду, что выйду за тебя замуж.

– Прекрасно.

Он снова поцеловал ее, крепко прижимая к своему возбужденному телу и давая ей ясно почувствовать, какое сильное желание она в нем вызывает. Эмма обвила его шею руками, губы ее приоткрылись под жестким напором его рта. Никогда не испытывала она такого захватывающего ощущения. Этот мужчина завладевал ею не только физической привлекательностью, но и необычайной силой своей личности. И вместе с тем ее это совершенно не пугало. Она рвалась навстречу его вызову, жаждала узнать его и покорить так же просто и легко, как покорил ее он. Сама себе удивляясь, она вдруг поняла, что не стала бы возражать, если бы он сию же минуту потащил ее наверх и занялся с ней любовью.

Николай откинул голову и чуть улыбнулся, словно читая ее мысли.

– Может, отправимся в Саутгейт-Холл и сообщим об этом твоей семье?

– Они не дадут тебе своего благословения, - предостерегла его Эмма.

Он лишь рассмеялся и нежно коснулся синего бантика у нее под горлом.

– Я и не собираюсь его выпрашивать, Рыжик.

В карете по дороге в загородное поместье Стоукхерстов они почти не разговаривали. Эмма была занята своими мыслями, а Николай молча торжествовал. Он исподтишка поглядывал на решительный профиль, она же неотрывно смотрела в окно. В сиянии солнечного света ее кожа излучала какое-то внутреннее свечение, заставляя веснушки сверкать брызгами золота. Он вспомнил, как струились сквозь пальцы ее волосы, мягкие и живые. Эмма дала ему больше радости и блаженства, чем он мог себе вообразить… Не говоря уж о том, что впервые в жизни он почувствовал себя в мире с самим собой.