Копия Афродиты (повести) - Василь Когут

Собираясь уходить, Степка обратил внимание на странный календарь, прикрепленный над тумбочкой. В натуральную величину на нем изображена икона святой с печальными глазами, с нимбом, но Степку привлекли короткие надписи на старославянском языке… Он заметил точно такой же знак, который был выбит на камне. И не удержался:

— Олег Петрович, как называется этот знак?

— По-моему, «ижица», — неуверенно ответил Олег.

— «Ижица»?

— Последняя буква в кириллице…

По возвращении домой Санька сказал:

— Дурак! Продал бы коллекцию и купил себе «Волгу».

— Сам ты дурак! — ответил Степка. — С «Волги» какой толк. Попал в аварию — и конец. А этому делу конца нет. Он каждый день надеется найти что-то новое. Что-то узнать неизвестное для себя раньше. Это и есть, наверное, жажда познания, жажда жизни. Слышал, он сказал:

«ижица». Значит, никакая это не формула… А две буквы из старославянского алфавита… Но «ижица» — что-нибудь обозначает… А что?

— Попроси у Елизаветы Петровны словарь, — посоветовал Санька. — Я сам видел в стопке книг на столе толстый том, на котором написано «От А до Я». Выходит, словарь…

— И детские книги такие есть…

— Не взяли мы с собой ничего читать, — вдруг посетовал Санька. — Времени хватает…

— Попроси у тети Лизы…

— У нее, наверное, все про геологию… А мне бы про шпионов…

— Про шпи-о-о-нов! — передразнил Степка и натянул одеяло на голову.

Захотелось спать. Но перед глазами стояла коллекция Олега. Особенно в память врезался тот минерал, который, словно молния, пронзила золотая жилка. Чистая, блестящая, она вплеталась в породу как что-то живое. А что, если и их находка связана с открытием какого-то минерала? Ведь тундра — это еще сплошная тайна. В ней, пока не для всех доступной, хранятся многие неизвестные страницы. Хотя бы такие, как найденные ими знаки на камне. Древние. Старославянские. «Аз», «ижица»… Не природа же создала те записи на валуне. Живой и грамотный человек высекал эти знаки. Когда, зачем? Какой она была, азбука, в древнем? Такой же, как сейчас, или совершенно другой?

Санька уже спал. Одеяло на нем плавно поднималось и опускалось от умеренного и спокойного дыхания. Одну руку он положил под голову, другой будто придерживал одеяло. «Не волнует его ничего, — с горечью подумал Степка. — Никак отоспаться не может после сенокоса». Он снова достал со столика лист с чертежами, стал более детально изучать его. А может, и вправду попросить словарь у тети Лизы? Как он называется? «От А до Я»? Ну и глаз же у Саньки… Он, Степка, несколько раз заходил в комнату Елизаветы Петровны, а на это внимания не обратил… И что же за словарь у нее? Геологический или другой какой… А вдруг там «ижица» есть? «От А до Я»… Интересно…

«Аз»… Линия вниз. Двадцать два сантиметра. Затем вправо и вверх. Еще двадцать сантиметров. Снова вниз. Пятнадцать сантиметров. Чуть по наклонной и снова вверх. Прямая к «ижице»… Тридцать два сантиметра. Расстояния разные… Расстояния… Расстояния… Это слово, как назойливая муха, жужжало в голове. Что же связывает эти знаки? «Аз», «ижица»… От А до Я… Последняя… И вдруг Степку словно поразило током. Он сбросил с себя одеяло, вскочил, в одних трусах и майке наклонился над столом, положив перед собой чертежи.

— Санька, а Санька? — прошептал он.

Санька лениво, нехотя открыл сонные глаза и недовольно уставился на друга.

— Я, кажется, нашел ключ к чертежу, — взволнованно сказал Степка.

— Завтра бы сказал, — зевнув, спросонку пробормотал Санька.

— Да проснись же! — почти прикрикнул Степка. — Ты знаешь, что это такое? «Аз» — начало алфавита, а «ижица» — конец. Олег Николаевич сказал, что это последняя буква… То же, что от А до Я… Понял? Начало и конец. Ты слышишь или нет?

Санька, проснувшись, сидел на раскладушке и удивленными глазами смотрел на Степку.

— Начало и конец, — повторил Степка. — Линия — какой-то маршрут между началом и концом. Камень, который мы нашли, по всей вероятности, и есть начало…

Уснуть они уже не смогли.

6. ПОИСК

После ливня тундра покрылась сплошной водой. Стояли лужи, куда-то сбегали ручейки. Степка и Санька, прихватив на этот раз дождевики из болоньевой ткани, месили грязь резиновыми сапогами. После каждого шага выступала вода, и цепочка четких водяных следов оставалась за ними.

Их камень-находка словно плавал в воде. Трава, которой они замаскировали вырытую яму, была смыта и унесена ливнем. Верхушка валуна, промытая дождем, стала чистой, и на ней теперь четко виднелись выбитые углубления — стрелы, указывавшие в сторону Морошки.

— Дело теперь простое, — уверенно сказал Степка. — Указатель ведет к речке. Нам надо только соблюдать расстояние.

— Ты знаешь масштаб чертежа?

— Узнаем.

Степка решил расстояние измерять шагами. Ну чем же его могли измерять в старину? Метров, сантиметров тогда не было. Значит — были шаги. Допускал: сантиметр — шаг. Широко расставляя ноги, он по прямой зашагал к речке. Встречавшиеся на пути валуны стороной не обходил, а переступал через них, продолжая путь дальше. К берегу речки насчитал две тысячи триста шагов.

— Выходит, — стоя на берегу и смотря на течение, промолвил Степка, — в одном сантиметре сто пять шагов.

— Выходит, — согласился Санька.

— Теперь, примерно под углом сорок пять градусов, пойдем в сторону.

Санька не возражал. Он послушно шел за Степкой. Степка был высокого роста, худой, нескладный. Родителям — мучение. Если ему одежда в плечах подходила по размеру, то не подходила длина. Рукава всегда короткие. Если изделие подходило по длине, то не подходило по размеру в плечах. Так и мучились: то заказывали одежду в комбинате бытового обслуживания, то в нем же переделывали уже приобретенное в магазине. Степка и сам понимал, что человек он, как говорят, нестандартный и со службой быта или кооперативами его связывать судьба будет всю жизнь. Не меньше волновало Степку и то, как будет он в армии. На его худом и длинном теле голова казалась маленькой. И для солидности Степа отпустил небольшие усы. Собственно, он просто не брился, и темные пушистые усики выросли сами по себе. Единственным его утешением было то, что без всяких осложнений ему подходил размер обуви. Сорок третий…

Санька — юркий низкий крепыш. Постоянная физическая работа сделала его сильным, ладным, словно слиток. В училище он удерживает первое место по поднятию пудовой гири. Не зная его, посмотришь и подумаешь: ветер с ног свалит. Но когда Санька поздоровается всерьез, приходится массажировать после рукопожатия пальцы. Тихий и спокойный по характеру, Санька не показывает свою силу, не лезет в драки. А Степку он просто обожает. За смекалку, за умение выкрутиться из любого положения, за фантазию. Словом, за то, чего не хватает у самого Саньки.

Степка, словно страус, каждый раз наклоняясь в такт шагам, упрямо шел по намеченному маршруту. Не дошедши, по расчетам, больше ста метров до предполагаемого поворота, на их пути стало озеро.

— Все, — сказал Степка. — Снова тупик.

Озеро небольшое. Метров триста в длину и сто — в ширину. Берега болотистые, заросшие осокой и какими-то неизвестными им травами, похожими на вербовые ветки. Степка смотрел на озеро и прикидывал: если брать по чертежу, надо переплыть на другой берег, а затем, срезав угол, плыть в обратном направлении. Он задумался. Такой первоначальный маршрут был бы неправдоподобен. Затем кому-то надо было плыть дважды через озеро, если можно найти путь проще и безопаснее?

— Глубокое? — поинтересовался Санька.

— Надо замерить, — предложил Степка. — Давай привяжем камень к леске и забросим в воду.

Озеро оказалось глубиной метра три.

— Глубокое. Нужна лодка.

Стояли и молчали. Смотрели на ровную гладь озера. В воде отражались медленно плывущие седые облака, и, казалось, озеро было бездонным.

— Здесь что-то не то, — наконец отозвался Санька. — Мы или неправильно пошли по маршруту, или чертежи на камне делали зимой. Скованное льдом озеро было скрыто под снегом.

— Озера когда-то могло и вообще не быть, — высказал догадку Степка. — Сколько времени прошло, когда писали эту «ижицу»? По крайней мере, у нас ни малейшего представления.

— Пройдем по берегу речки, — неуверенно предложил Санька. — Это самый надежный ориентир. Не получится — возьмем лодку. У геологов есть надувная.

Степка, поразмыслив, согласился.

— Попробуем. Но знай, что только точные расчеты смогут привести нас в тайник. Если он есть. А искать ветра в поле… — и он безнадежно махнул рукой.

По своим следам вернулись на берег речки. Почувствовали усталость. Сели на валун отдохнуть.

— Перекусим, — предложил Санька. — Я прихватил с собой сало и хлеб.