Если можешь – беги… - Чевгун Федорович

– Спасибо, не надо. Не заслужил, – хмуро отозвался Шитов.

– Ну что вы? Возьмите, возьмите!

Шитову вдруг вспомнилось: Москва, какой-то подозрительный дом на окраине Мытищ, тот парень в маечке с надписью на ней: " I love beer"… "Эй, постой!.. Стой, кому говорю?.."

– Спасибо, не надо, – повторил Шитов все так же хмуро.

Каратов настаивать не стал.

– Ну как хотите, – он спрятал конверт. – Вас куда отвезти?

– Если это вам по дороге, то на Первомайскую, пожалуйста.

Каратов молча завел двигатель. Застоявшаяся "тойота" рванулась и мягко пошла с места в карьер.

Высадив Шитова недалеко от дома, Каратов, прежде чем тронуться с места, дважды мигнул задними фонарями. Ехавшая сзади белая "Нива" обогнала "тойоту" и пошла вниз, к улице Ленина.

Сидевшие в "Ниве" поняли, что Шитов от денег отказался.

А следующий день был пятница.

– Знаешь, сегодня я, возможно, задержусь, – сказала Ирина, забежав в обед домой – наскоро перехватить что-нибудь и опять упорхнуть на свое радио.

– Куда-нибудь собираешься после работы? – спросил Шитов. Жену он не ревновал, а так просто – спросил и забыл об этом.

– Да, собираюсь. В фирму "Кондор". Слышал что-нибудь про нее?

– Нет.

– Вот и я тоже ничего не слышала. До сегодняшнего дня. А нынче позвонили и пригласили в гости. Говорят, что хотели бы сделать у нас на радио рекламную передачу, просили приехать, записать интервью, – Ирина объясняла все это, торопясь закончить с обедом. – Ну ладно, я побежала. Мне еще один сюжет для субботней программы надо немножко подчистить… Ну, пока!

Жена ушла. А Шитов, заварив чай по-северному – прямо в кружке, открыл форточку и закурил. С чаем и с сигаретой думать было намного комфортней и приятней.

Сегодня "тормознули" его статью. Воронов даже ничего и объяснять не стал. Просто отложили статью куда-то в"загон" – и все. Значит, так надо. Кому? Ну… не важно, кому. Надо – и все. Иди, Шитов, пиши что-нибудь другое.

Ничего толкового не смог объяснить и ответсек Локтеев, хотя и наговорил Шитову целую кучу слов. Мол, статья хорошая, прямо-таки замечательная, и обороты в ней сильные… А почему ее не ставят? А Бог его знает, почему! Локтеев пожимал плечами и улыбался Шитову своей мягкой улыбкой, удивительно напоминая при этом нашкодившую лису. Хотя, признаться, ответсек был в принципе человеком неплохим, да и писал хорошо. Но вот объяснить, почему статья не пошла, так и не смог, как ни старался.

Часов в десять к Шитову заглянул Буравчик – "стрельнуть" очередную сигарету. "Стрельнул", прикурил, спросил как бы между прочим:

– Жена у тебя все там же работает, на радио? В каком отделе?

– На радио. У нее своя программа. А что такое?

– Да просто…

Повернулся и вышел из кабинета. Только и всего.

Но это все было утром. А после обеда Шитов, напившись чаю, отправился в редакцию. Поднимаясь к себе на третий этаж, встретил Кулькова.

– Там тебе какой-то материал принесли. Тебя не было, так завернули ко мне. Я его у Локтеева оставил. Иди, возьми, – клюя своим крючковатым носом, сообщил Кульков.

– Спасибо, я зайду.

Откровенно говоря, статья Шитову не понравилась. Некто Отрещенков (или – Отрощенков, черт его разберешь, с таким почерком!) писал о том, что, на его взгляд, в "освещении рыбной тематики на страницах газеты есть кое-какие перегибы" (именно так и было написано: "перегибы"). Слишком много пишут о предпринимателях-рыбопромышленниках, и совсем игнорируют славный "Сахрыбпром". Шитов вспомнил, что из себя представляет сейчас этот бывший государственный монополист – и усмехнулся. Эк, куда хватил, этот Отрощенков! / А может, и Отрещенков, черт его разберет…/. Да нет уже государственных предприятий, нет! Так или иначе, частные лица этими предприятиями управляют…

– Ну вот вы, Евгений Александрович, об этом и напишите, -предложил редактор Воронов. – Но только тактично пишите, осторожно. И постарайтесь наш "Рыбпром" поддержать. Люди ведь не виноваты, что государство предложило предприятию стать акционерным обществом. А там – у кого больше акций, у кого – меньше… В этом ли все дело?

– А в чем же? – удивился Шитов. – Да ведь если пять – шесть человек имеют на руках почти все акции предприятия, значит, они им и владеют. Значит, они и есть истинные хозяева. Так причем же тогда все эти их рассуждения о несчастной судьбе сахалинских рыбаков? Вы хозяева, вы! Значит, от вас только и зависит, как ваши рыбаки будут жить и сколько получать.

Но здесь Воронов оборвал Шитова:

– Ну, не стоит, я думаю, открывать здесь дискуссию. Главное, кадры в "Рыбпроме" остались прежние, правильно? Вот вы об этих старых кадрах и напишите!

Вернувшись домой, Шитов включил телевизор и прилег на диван. Голова не соображала совершенно. Допек его редактор со своими "старыми кадрами". Да причем здесь кадры? С головы нужно дело решать, с головы! Зайти завтра в бухгалтерию и попросить показать платежные ведомости: сколько рядовые рыбаки получают, а сколько -начальство…

Незаметно для себя Шитов задремал.

Прошел час. Два. Три…

Шитов открыл глаза. Двадцать минут двенадцатого! А жены дома все нет. Где она может быть? Или же что с ней случилось?

Он несколько раз выходил из подъезда и прогуливался по ночной улице, надеясь встретить Ирину. Дошел даже до ее работы, но увидел, что в здании не горит ни одно окно, и повернул назад. Самое ужасное, он не знал, где расположена эта фирма "Кондор", а то бы он и туда сходил…

Ирина пришла домой во втором часу ночи.

Открыв дверь, Шитов увидел за спиной у жены человека в милицейской форме.

– Я тебе сейчас все объясню, – сказала Ирина каким-то чужим голосом.- Я тебе все сейчас объясню!

Милиционер молча повернулся и ушел. Шитов захлопнул дверь.

– Ирина, что это? Почему милиционер? Что с тобою? Ответь!

Жена прижалась к Шитову и молча обняла его. И вдруг стала медленно оседать на пол…

В фирме "Кондор" Ирина просидела около часа. Директор фирмы Мешкаев прежде всего напоил ее кофе, открыл коробку дорогих конфет, угостил хорошими сигаретами.

– Я бы хотел, чтобы в интервью побольше прозвучало о нашей фирме, – заявил Мешкаев. – Нужен рассказ о том, как мы работаем, что конкретно делаем для того, чтобы на столах у сахалинцев было побольше рыбы… Рыбопромысловых судов, правда, у нас пока нет, но лимиты на вылов рыбы нам обещают дать, а как мы с ними распорядимся, это уже, как говорится, наши заботы! А вообще коллектив у нас дружный, работящий… Будущим летом собираемся на Тунайче свой рыбоперерабатывающий цех строить… В общем, в таком разрезе и должно быть наше с вами интервью.

– Егор Иванович, это ведь – реклама, а она у нас на радио -платная, – напомнила Ирина. Мешкаев замахал руками:

– Знаю, знаю, что платная! Но ведь реклама – двигатель торговли, не так ли? Сколько надо, столько и заплачу…

Интервью они записали на диктофон минут за двадцать: для пятиминутного рекламного интервью материала – больше чем достаточно. К тому же Ирина умела задавать точные и одновременно – интересные вопросы, и будущее интервью, как говорят радийщики, должно было "прозвучать на уровне".

С тем, что интервью должно было "прозвучать", кажется, был согласен и сам Мешкаев.

– Думаю, у вас должно получиться прекрасное интервью, – несколько раз повторил он.- Ну ладно. Теперь о деньгах… Извините! -Мешкаев снял телефонную трубку. – Алло?.. Да, уже заканчиваем. Еще минут пять – и все… Наш партнер звонил, напрашивался на аудиенцию, – объяснил Мешкаев, возвращая трубку на место. В глазах у директора "Кентавра" на мгновение мелькнула холодная усмешка, которую Ирина, к сожалению, не заметила.

– Так вот, о деньгах, – Мешкаев вытянул ящик стола и достал оттуда конверт. – Возьмите, здесь пятьсот тысяч. Можете пересчитать… У вас ведь на радио минута эфирного времени стоит сто тысяч, я правильно говорю? Ну вот, здесь как раз на пять минут. Да берите же!

– Но… на руки мы деньги не берем, Егор Иванович, – растерянно сказала Ирина. – Надо же все оформить через бухгалтерию, как положено…

– Вот и замечательно! Вернетесь к себе на работу – и оформите.

– Но ведь уже семь часов, бухгалтерия наверняка закрыта, -отказывалась Ирина.

– Ну и что с этого? Значит, завтра с утра оформите, – убеждал Мешкаев. – Себе ведь вы эти деньги не возьмете, правильно? Думаю, и ваше начальство вам поверит… А то смотрите, я ведь и передумать могу насчет интервью, – как бы в шутку пригрозил Мешкаев. – Тогда вы для своей радиокомпании ни рубля не заработаете, да и ваши десять процентов с рекламы… Десять, я не ошибся? Тогда и ваш процент вы потеряете.

"Ну надо же! Он даже знает, какой процент мы получаем от рекламы", – удивилась Ирина. Кажется, именно это ее и убедило взять деньги " наличкой". Ничего дурного в этом нет. Брать наличными в телерадиокомпании не запрещали, но и не поощряли: как ни крути, а проводить деньги через бухгалтерию все-таки лучше сразу, принимая их непосредственно из рук заказчика.