Крепитесь, други! - Астра

Увидев их документы, операционистка в окошке удивленно подняла брови.

— «Каскад»? Опять к нам?

— Что значит «опять»?

— Ваш директор сегодня закрыл счет.

Валентина схватилась за голову.

— Генеральный директор агентства «Каскад» — это я, Королева Валентина Сергеевна. Что происходит?

Лицо девушки стало серьезным, даже испуганным.

— Счета «Каскада» только сегодня были закрыты и обналичены.

— Почему закрыты и обналичены?!

— Согласно приказа клиента.

— Девушка, объясните толково, что происходит? Эти платежные поручения — ваши? — Валентине становилось совсем плохо.

— Да, это документы нашего Банка.

— Каким образом?

— Я советую вам пройти к управляющему.

— Как пройти к управляющему?

Им выдали ярко-синий нагрудный прямоугольничек, знак «Чужой!» для всех служащих, и коридорами, переходами, мимо постов охраны провели на второй этаж в приемную. Секретарь-мужчина поднялся им навстречу.

— Фирма «Каскад»? Вас ожидают.

Они вошли в кабинет. Молодой человек с ниточкой-пробором в коротких, чуть вьющихся волосах, в костюме-тройке, при галстуке, пригласил их присесть. Валентина опустилась в дальнее кресло, чтобы не заразить хозяина кабинета.

— Чай, кофе? — предложил он.

— Чай, если можно.

— Черный, зеленый, красный?

— Зеленый, пожалуйста.

Валентина подала ему через Люсю свою визитную карточку. Карточка заинтересовала его, он перечел ее раза два-три, и поднял глаза на Валентину. Та приступила к беседе.

— Я должна извиниться за то, что врываюсь к вам со своим гриппом, но дело настолько необычное, что требует совместных усилий. Я генеральный директор рекламного агентства «Каскад». Нас постоянно обслуживает «Концепт-банк», и все наши платежи осуществляются по счетам именно этого финансового учреждения. Каким образом наши деньги стали поступать к вам? И как можно их получить?

— Минуточку, — он наклонился к переговорнику. — Распечатку по «Каскаду», срочно. Не волнуйтесь, сейчас выясним.

Сначала принесли чай в тонких золоченых чашках. Секретарь поставил перед каждым вазочку с сухим печеньем и сахар. Нельзя было не согласиться с тем, что присутствие мужчины-секретаря придает солидность приемной шефа. Это было ново. Валентина пила горячий чай мелкими глотками. Сейчас все разъяснится, образуется, и полоса ужасных неудач сменится на обычную, рабочую.

Потом принесли таблицу с колонками цифр. Управляющий, сдвинув брови, склонился над нею. Вновь взглянув несколько раз на лежащую перед ним визитку, он невольно качнул головой. «Каскад»! Тот же адрес, те же телефоны, факс, но не рекламное агентство, как на визитке, а примитивная ИТД, мастерская пош. р. о., рабочая одежда. Ему стало ясно, что кто-то обошел эту львицу простой игрой ума! Ничего не попишешь, кто-то должен проигрывать. Но как остроумно, как изящно сыграно! Блиц, да и только!

— Боюсь, — медленно сказал он, не сводя глаз с бумаги, — боюсь, что ничем не смогу вам помочь. ИТД «Каскад», пошивочная мастерская, открыла в банке расчетный счет в октябре сроком на три недели. Движение по счету началось сразу же, а сегодня наш клиент полностью обналичил и закрыл счет.

— Как фамилия директора?

— Мы не разглашаем сведений о своих клиентах. Примите мои сожаления.

Подавленные страшными новостями, они вернулись в агентство. Первый же взгляд на бланк договора объяснил все. Внизу, под текстом и расчетами, там, где отпечатаны банковские реквизиты, по которым клиенты отправляют свою оплату, стояли чужие цифры чужого «Конверс-банка». Кто-то столь искусно подменил семнадцатизначные числа расчетных счетов и само название, близкое по начертанию «Концепт-банку», что никто ничего не заметил. Как ни в чем не бывало, советники стали использовать эти бланки, как прежние, и деньги пошли в другом направлении, обогащая неизвестных злоумышленников. Никто не разглядел даже платежки, которые исправно высылали клиенты по факсу!

— Иди, Люся, теперь все ясно. Завтра же обзвони тех, кто еще не успел проплатить и пошли подлинные реквизиты.

— Езжайте домой, Валентина Сергеевна. На вас лица нет, вам в постель нужно. Грипп.

— Да, да. Ступай.

Она легла на скрещенные руки. Вновь запылал огнем грипп, заломило виски. Кто это сделал? Валентина почувствовала себя преданной. Похоже, что он не один, что прекрасно знает внутренние порядки. Кто? За два месяца через агентство прошло не меньше семидесяти человек.

Отдышавшись, позвонила Алексу.

— Алекс, беда. Кто-то подменил реквизиты на договорных бланках и перехватил всю выручку за три недели. Через «Конверс-банк».

Алекс молчал.

— Ты бы мог узнать фамилию?

— Это ничего не даст. Там все подставлено.

— Что же мне делать?

— Ничего. Он где-то близко, сам попадется.

— Он?

— Не она же.

— Ох, не знаю, не знаю. У меня голова кругом.

— Работай, держись, такова жизнь. Встретимся?

— Я гриппую.

— А-а… Ну, поболей, раз надо. О'кей!

Валентина разболелась на пять дней. В жару и в бреду она вновь превратилась в маленькую девочку, ей вновь виделся сильный добрый человек с седыми висками, капитан дальнего плавания, который увозил ее на сказочные острова, брал на руки и даже взлетал вместе с нею.

Все это время за ней ухаживала Анна Стахиевна. Как врача «божьей милостью», болезнь никогда не касалась ее самой, словно знала, с кем имеет дело, и уважала «спарринг-партнера». Действительно, со времени клятвы Гиппократа Анна Стахиевна ни разу не заболела ни гриппом, ни простудой, видя в этом лишнее доказательство точности своего выбора. В доме Королёвых она стала своим человеком. Между нею и Викентием Матвеевичем, двумя немолодыми людьми, соседями, вырастала теплая человеческая привязанность, согревавшая их обоих.

Тем временем, бухгалтер Люся названивала по клиентским телефонам, чтобы опередить их платежи по ложным реквизитам. Случайно позвонила и Роберту Кофману.

— Как это? — неприятно поразился он. — Я заплатил валютой госпоже Щербатовой. Что-то не так?

Люся спохватилась.

— Ах, ах! Извините, я ошиблась.

— В самом деле? Я могу быть спокоен?

— Да, да, совершенно! Накладка получилась, простите, пожалуйста. Все в полном порядке! — уверяла она.

— Это очень странно.

Положив трубку, он недовольно нахмурился, словно кот, которого погладили против шерсти. Ну и страна! Никогда ни в чем нельзя быть уверенным! «Накладка»! Новое слово в его словарь. «На-клад-ка»… или «на-кладка»… или «наклад-ка»? Подумав, он дал сообщение на пейджер Алексу. Звонок раздался минуты через две.

— Что у тебя? — они давно перешли на «ты».

Роберт поделился своей тревогой.

— Мне не нравится этот звонок из «Каскада». Что там произошло?

Алекс расхохотался и в двух словах осветил ситуацию. Роберт был изумлен.

— Никогда не приходилось слышать ни о чем-либо подобном. Это работа артиста.

— Артиста… — повторил его собеседник.

— Безусловно, несомненно! Очень талантливый мошенник! Надеюсь, агентство не погибнет? Этой милой женщине, Агнессе, не будет плохо?

— Конечно, нет. Пустяки.

— Такие натуры не всегда благополучны в обыденной жизни… — начал было Роберт, смутился и оборвал себя на полуслове.

Неожиданно для самого себя, в понедельник Виктор пришел в агентство. Его словно тянуло сюда неведомой силой. «Как злодея на место преступления», — подумал он и с постным лицом уселся за свой стол.

В комнате царило уныние. Как всегда в таких случаях, многие, если не все, оказались крепки задним умом. Кто-то давно заметил смену банка, да не придал этому значения, рассудив философически, мол, раз нет ничего постоянного в нашем лучшем из миров, то все перемены в порядке вещей; кто-то удивился новому сочетанию нулей в семнадцатизначном расчетном счете, но, вспомнив, что на книжках по оплате квартиры тоже поменялись цифры, решил, что так и надо, третьих невнятно удивило качество бумаги, словом, как водится, в наблюдательности никому отказать было нельзя, зато в бдительности — дóлжно. За три недели у всех случились сделки с оплатой по безналу, и сейчас каждый подсчитывал потери.

— Ух, попадись мне этот негодяй! — кипела Екатерина Дмитриевна, — я бы ему сказала! У нас, у трудяг, воровать, уму не постижимо! А ведь свой, в глаза нам смотрит…

— Это не факт, — отозвался Юра. — Зачем ему тут засвечиваться? Его и след давно простыл. Такие вещи требуют длительной проработки.

— Очень, очень хитроумный жулик, — задумчиво согласился Максим Петрович.

— Совести нет у людей, — в сердцах проговорила Екатерина Дмитриевна, успокаиваясь.

Виктор поднялся и стал расхаживать по комнате, по свободному промежутку между столами и цветочными подставками.