Свидание за доллар - Диана Рейдо

Вокруг были холеные приветливые лица, которые совсем не походили на лица самых близких и дорогих ей людей, на личики самых лучших друзей ее детства… Она отшатнулась.

Физиономия Роджера, который только что был необычайно довольным и сияющим, крайне довольным собой, вытягивалась на глазах.

«Ладно, Перл, возьми себя в руки. Спокойно. Он ни в чем не виноват. Ты ведь не рассказывала ему… Он просто знает, что твои родители ушли из жизни, когда ты была еще ребенком. – Значит, это настолько важно для него, что он даже не удосужился за столько времени добиться настоящего, откровенного и искреннего, рассказа! – А, может быть, дело вовсе не в нем, а в тебе, Перл? – Что ты имеешь в виду? – Может быть, он не знает вовсе не потому, что знать не хочет и не стремится, а потому, что ты так оцениваешь ваши отношения, вот и не подпускаешь его слишком близко к себе? – Брось, у нас прекрасные отношения. – Замечательные новости. Посмотри, для кого устроен этот прием? Для настоящей Перл Пэрриш? Да тут ни единого дорогого тебе лица! Этот прием на самом деле для Веселого Роджера, которому льстит похвалиться такой красоткой перед основной массой своих дружков и деловых партнеров. – Ты опять ищешь зло там, где его нет. – Может быть, настал момент посмотреть правде в глаза? А правда в том, что любви между вами нет и быть не может. Ну да, наверное, он любит тебя… как собака любит свою кость. Как Пигмалион любил бы свою Галатею. Он огранил тебя, как драгоценность, и теперь предъявляет всем. Он «вложился» в тебя, но не для того ли, чтобы ты выгодно оттеняла и демонстрировала окружающим его богатство, тот уровень, которого он достиг? Он купил тебя, Перл, а ты продалась. – Глупости, чепуха, зачем я так себя накручиваю? Просто неудачный день. Такое бывает. – Просто неудачный вечер. Разве это тот праздник, который действительно нужен тебе, Перл Пэрриш?»

Тогда она умудрилась действительно взять себя в руки, не сорваться, не устроить истерику. Все равно этого бы не понял и не оценил ни один человек из нескольких десятков присутствующих. Перл мило извинилась, сославшись на внезапность, духоту, обилие света, шума и кулинарных запахов (Роджер устроил невероятный фуршет), быстро переоделась у себя в комнате. Распустила волосы, заколола прядь шпилькой со стразами, надела туфли на высоченных каблуках и прямое, чуть приталенное платье с открытым плечом и скошенным подолом кофейного цвета. Потом спустилась вниз.

Она шутила, улыбалась (особенно деловым партнерам своего любовника), смеялась, снова шутила, даже танцевала. Перепробовала почти все закуски. Грибной жюльен в слоеных тарталетках. Канапе с кремом из мяса краба. Виноградные листья, фаршированные улитками. Овощи и фрукты на шпажках. Коллекционное французское шампанское. Тигровые креветки с половинками авокадо. Песочные корзиночки с ежевикой, малиной и клубникой. Фисташковое мороженое на десерт…

И торт. Огромный прямоугольный белоснежный торт, залитый взбитыми сливками, засыпанный тертым белым шоколадом, украшенный миниатюрными безе. И вишнями. Вишнями, которые пламенели на поверхности всей этой белоснежной роскоши. Вишнями, которые Перл напоминали почему-то капли крови.

«Всему виной мое больное воображение».

Она дотерпела этот праздник до конца, разрезала торт, без конца улыбалась гостям, которые дегустировали лакомство с фарфоровых тарелочек. Потом, сославшись на головную боль, поднялась к себе наверх, заперлась и приняла несколько таблеток снотворного, не забыв предварительно завести будильник на шесть утра. Перл была уверена, что уже никто не заметит ее отсутствия. Перл знала, что там, внизу, до нее уже никому по-настоящему нет дела.

Благодаря снотворному она заснула почти сразу. Благодаря таблеткам ей не мерещился тот самый торт, который так и не был разрезан в день несчастья ее семьи.

Тот незамысловатый шоколадный бисквит с клубничным кремом и пятнадцатью тоненькими свечками простоял в холодильнике, наверное, пару недель.

Она не могла прикоснуться к нему.

Через пару недель Перл собралась с силами и выкинула его на помойку.

Сейчас же именно снотворное позволило ей уснуть без очередной дозы воспоминаний о последнем именинном торте в ее подростковой жизни…

А потом прошло несколько недель.

И Перл ушла от Роджера, собрав все свои вещи. Он настоял, чтобы она забрала именно все вещи. Даже бриджи и шлем для верховой езды от «Прада». Даже полотенца из индийского хлопка, сотканные вручную. И уж, конечно, тот самый сапфировый гарнитур, который Роджер с таким торжественным лицом преподнес Перл на организованном им празднике. Браслет, небольшие сережки и массивный кулон. Прекрасный, тщательно сработанный, изысканный комплект.

Роджер сам отвез Перл на ее квартиру. Он выглядел вполне убитым. Он прощался очень вежливо, пристойно. Он не обещал Перл испортить ей «всю малину», отвадить клиентов от ее бизнеса, не требовал возмещения убытков.

Кажется, у него не укладывалось в голове, что это всерьез.

По всей видимости, он думал, что это каприз, пусть и оформленный таким дурацким способом. Ведь у них все так слаженно. У них все так прекрасно. Разумеется, она одумается.

Ведь он, Роджер Мерри – клад, самый настоящий клад.

Такими не разбрасываются.

Клад даже для такой красивой и умной девушки, как Перл Пэрриш.

6

Перл

– Прости, пожалуйста, я правда не хотел причинить тебе боль.

– О чем ты говоришь? – Перл удивленно посмотрела на Джонатана.

– Перл, да ты ведь плачешь.

Она и не заметила, как несколько робких слезинок сбежали по ее щекам.

– Пустяки, – пробормотала она, – это пустое… Я в порядке. Правда. Просто… просто мои родители и брат погибли, когда мне исполнилось пятнадцать лет. С тех пор мне никогда не хотелось отмечать этот праздник. С тех пор я нигде не чувствовала себя дома, дома по-настоящему.

– Мне очень жаль, Перл, – тихо произнес Джонатан, – ты не представляешь, как мне жаль.

– Спасибо…

– Господи, да за что?

– За то, что тебе не все равно.

– Да как мне может быть все равно?

Перл пожала плечами.

Странно. Но сейчас она вовсе не стыдилась своих слез. Конечно, она не закатывала истерик. Но и добрую сотню лет она уже не показывала своих чувств и эмоций другому человеку… И сейчас откровение вырвалось у нее так легко и просто, прозвучало так свободно…

– Как это произошло?

– Автомобильная авария, – ответила Перл. – Они все вместе ехали из аэропорта. Спешили, чтобы успеть на мой день рождения, чтобы я задула свечи на именинном торте.

– Перл, Перл, – Джонатан взял ее руки в свои и поднес к губам. – Ты не виновата. Ты ни в чем не виновата.