Тень Альбиона - Андрэ Нортон

«Я не допущу убийства в Мункойне!» На протяжении нескольких часов, последовавших после ее беседы с Уэссексом, решимость придавала Саре сил. Через час должен был начаться ужин — этот промежуток оставили специально, чтобы гости успели переодеться в маскарадные костюмы, — и в главном зале уже был накрыт стол на сорок пять персон. Дама Алекто вернулась после загадочной послеполуденной отлучки и заверила Сару, что сегодня вечером все пройдет как следует — и действительно, так оно и было.

Можно было подумать, что ожидания гостей подбодрили Сару: она непринужденно уселась во главе стола, словно давно уже привыкла к роли остроумной и властной маркизы.

Разговоры за столом вращались вокруг недавней помолвки принца Уэльского и датской принцессы Стефании-Юлианны: отец принца Джейми надеялся, что этот шаг положит конец нейтралитету Дании и лишит Бонапарта северного плацдарма, который можно было бы использовать для нападения на Англию и Шотландию.

— Если только мы ценим нашу независимость, нельзя позволять какой бы то ни было нации проводить столь массовые казни своих граждан — и тем более снимать голову со своего короля. И уж вовсе нельзя допускать, чтобы одна нация превращала всю Европу в собственную империю, вопреки всем природным границам и равновесию, обеспечивающему мир и свободу другим нациям и коронам, — произнес Виктор Сен-Лазар.

После откровений Уэссекса Сара устроила так, чтобы во время ужина Сен-Лазар сидел по правую руку от нее. И теперь она пользовалась удобным случаем, чтобы поближе присмотреться к этому человеку. Светловолосый изящный господин с голубыми глазами, Виктор Сен-Лазар говорил о мире и здравом смысле, пытаясь остановить кровавую бойню, что грозила ввергнуть Европу в пучину гибели.

— Кстати, сэр, а правда, что корсиканский тиран, как называют его некоторые, — атеист? — спросила дама, сидевшая справа от Сен-Лазара,

— Хуже, — отозвался Сен-Лазар. — Это человек, который убежден, что отмечен особой милостью Бога и является Его избранником, а потому никто не должен противоречить ему. В тех землях, что подпали под его власть, он изгоняет ведьм из их кругов и Волшебный народ с их холмов. На самом деле он полностью запретил занятия магическим искусством.

По залу прокатилась волна шепотков, в которых звучали одновременно испуг и недоверие, а одна женщина прикоснулась изящной ручкой к висящей на шее серебряной звезде, словно желая убедиться, что та все еще на месте. Но вскоре разговор принял иное направление: политика не вызывала большого интереса у присутствующих — возможно, за исключением одного лишь Сен-Лазара.

Сара с трудом сдерживалась, чтобы не предупредить Сен-Лазара или не начать вглядываться в лица гостей, выискивая среди них убийцу. Но она должна положиться на Уэссекса — или ей придется в одиночку прокладывать курс среди опасных вод и предательских отмелей того бескрайнего моря неведения, что грозило поглотить ее. А перед такой перспективой даже железная решимость Сары начинала сдавать. Что угодно, только не это! А Уэссекс был так уверен, что его план непременно сработает и что они, спрятавшись среди пирующих, загонят потерявшего бдительность убийцу, словно охотники — жирного оленя…

Теперь, когда она знала, что ей делать, пугающие голоса в памяти утихли — или, по крайней мере, их заглушили болтовня и смех окружающих, и потому Сара чувствовала себя прекрасно, когда, подав пример прочим дамам, встала из-за стола и направилась в туалетную комнату, дабы сменить изящное вечернее платье на более причудливый наряд.

Сара Канингхэм придирчиво изучила свое отражение в зеркале. Ее светло-русые волосы были уложены на затылке; прическу украшали перья и вплетенные в волосы нити жемчуга. Глаза молодой женщины были подкрашены, щеки нарумянены, и рядом в качестве последнего штриха уже лежала позолоченная маска, ярко разрисованная и украшенная бисером, в точности так, как дикари украшают свои наряды из выделанных оленьих шкур.

Костюм, в который собиралась переодеться маркиза, был сшит из тончайшей кожи; верхняя юбка по подолу и вдоль разрезов была отделана бахромой. Длинные узкие рукава были слегка присобраны на плечах, а пришитая на спине длинная шелковая бахрома создавала иллюзию плаща. Нижняя юбка, выглядывавшая из-под подола, была из красного шелка с золотой отделкой, а изящные замшевые туфельки украшала вышивка из разноцветного бисера. Довершала костюм муслиновая накидка, разрисованная дикарскими узорами и отделанная по краям беличьим мехом. Портниха, специально приехавшая из Лондона, чтобы окончательно подогнать костюм по фигуре сиятельной клиентки, заверила Сару, что она выглядит в точности как краснокожая индианка.

— В самом деле? — недоверчиво переспросила Сара, изучая раскрашенную вручную гравюру из «Собрания мод Аккермана», на которой были изображены костюмы коренных жителей Америки, удаленной английской колонии. Индейский вождь и его дама стояли с таким видом, словно собирались отправиться на прогулку в Грин-парк. Наряд дамы в точности совпадал с тем, что красовался сейчас на Саре.

В глубине души Сара подозревала, что с этим костюмом что-то неладно, но ей не в чем было упрекнуть мадам Франсину: костюм полностью соответствовал изображению на гравюре. Кроме того, знаменитая портниха была права: замшевое платье действительно смотрелось чрезвычайно эффектно. Сара отбросила последние сомнения и совсем уж было собралась спуститься к гостям, но тут в дверь туалетной комнаты постучали.

— Посмотри, кто это там, — велела Сара своей горничной. С каждым разом приказы давались ей все легче: она как будто все полнее воспринимала привычки женщины, чье лицо смотрело на нее из зеркала.

Секунду спустя в комнату вошла дама Алекто Кеннет.

— Дама Алекто! — с легким удивлением воскликнула Сара.

— Я пришла, чтобы попросить у вас минуту внимания, леди Роксбари, — сказала дама Алекто, улыбаясь своей невозмутимой кошачьей улыбкой.

— Я всегда рада вас видеть, — медленно произнесла Сара. — А вы не будете переодеваться для бала? Вам, конечно, нет необходимости рядиться в фантастический костюм…

— К сожалению, на подобном балу я буду выглядеть неуместно, — с ноткой неодобрения в голосе отозвалась дама Алекто, — но я благодарна вам за заботу. Нет, я пришла, чтобы поблагодарить вас за любезный прием и извиниться: меня призывают мои обязанности. Я и так уже провела слишком много времени вдали от Бата. С вашего позволения, я отбуду сегодня вечером и избавлю ваших слуг от необходимости и дальше подыскивать для меня место.

— Но я совершенно уверена, что, если бы вы пожелали остаться, разместить вас для меня не составило бы труда, — машинально отозвалась Сара. Что за странное поведение для гостя: покидать дом на ночь глядя. Впрочем, из обрывков подслушанных сплетен и болтовни слуг Сара уже знала, что дама Алекто славилась эксцентричным поведением. Кроме того, вдовствующая герцогиня действительно отправилась на зиму в Бат, и она вполне могла скучать без своей компаньонки. Но почему даме Алекто так необходимо уехать именно сейчас, а не завтра утром?