Истребитель снайперов - Иван Стрельцов

Через двое суток старший лейтенант вышел к базе ДШМГ.

Очнулся он уже в госпитале 201-й мотострелковой дивизии, единственного крупного войскового соединения, расквартированного в Таджикистане.

В госпитале его навестили двое солидных мужчин в строгих, деловых костюмах. Старшему по возрасту предоставили стул, тот, что помоложе, остался стоять за его спиной.

Разговор получился деловой, без лирических вступлений.

— Вас, Сергей Александрович, представили к званию Героя России. В политотделе Министерства обороны представление зарубили, так это объяснив: «Какой же это подвиг, если он погубил всю группу. Гнать из армии таких надо». Подозреваю, что тут дело не в гибели ДШМГ, а в инциденте октября девяносто третьего года. Этот случай всегда будет висеть над вашей карьерой, как дамоклов меч. И из-за него вас всегда будут затирать.

— К чему этот разговор? — еле двигая опухшими губами, спросил Сергей.

Мы предлагаем вам перейти на службу в госбезопасность, — спокойно ответил пожилой. — Продолжайте свою карьеру с чистого листа. Ну, как?

— Я согласен, — не раздумывая, ответил Сергей, слишком велика была его обида на родные Вооруженны силы.

После выздоровления и месяца реабилитации Москвитина вызвали на Лубянку. С того момента началась его новая служба, сперва оперуполномоченным, потом старшим опером, наконец начальником одного из оперативных отделений. За семь лет он дослужился от старшего лейтенанта до майора и вскоре должен получить подполковника. Кроме того, у него была долгосрочная программа на будущее.

Но иногда по ночам ему снился тот последний бой. Руководство ФСБ добилось, чтобы его все-таки наградили за уничтоженный караван орденом Мужества, но не это было главным.

А то, что, просыпаясь в темной комнате под мирное сопение домашних и мерное тиканье часов, он прислушивался к бешеному стуку своего сердца, спрашивая себя, не погорячился ли он с преждевременным уходом из армии.

Уничтожать врагов государства намного приятнее, чем выслеживать и хватать, чтобы вскоре маститые адвокаты вытаскивали их на свободу. Размышляя на эту тему, Сергей засыпал. Пробуждался, когда за окнами серел небосвод, а на кухне жена гремела посудой, готовя завтрак.

На службе майор Москвитин появлялся за пятнадцати минут до начала рабочего дня. Боевой офицер, прошедший Афганистан и Таджикистан, держал своих подчиненных в жестком теле, не давая им спуску даже по мелочам. Некоторые не выдерживали и переводились другие отделения или даже выбивали себе командировки в «горячие точки». Те, что оставались, пытались бороться, перевоспитывать руководителя. Как-то в рабочий стол Сергея даже подложили книгу «Радости секса», майор прочел ее от корки до корки, но легче от этого подчиненным не стало.

Отделение упорно продолжало держать первенство по управлению ФСБ как лучшее по оперативной работе, и как считал сам Москвитин, это еще не предел.

Его рабочий день всегда начинался одинаково. Войдя кабинет, Сергей занимался просмотром свежей информации, поступившей на его компьютер.

Обычно сюда приходили ответы на те или иные запросы оперативных разработок, всевозможные директивы вышестоящего начальства.

Сегодня на экране монитора высветилось единственное сообщение с надписью «Зеленые углы».

Сергей хмыкнул. Под таким шифром генеральный секретариат Интерпола рассылал в МВД всех стран ориентировки на возможных преступников, перемещающихся через границу. Российская ФСБ получала подобные ориентировки как параллельная милиции организация. — Так-с, интересно, кого на этот раз занесло к нам из-за рубежа, — пробормотал Сергей, вскрывая послание нажатием кнопки. Текст был грубым, механическим переводом с деловым сообщением. Но вполне доступным дня восприятия.

«По данным полицейских управлений Германии и Нидерландов, в Россию направляется особо опасный преступник по прозвищу Шатун. В Западной и Южной Европе он организовал ряд громких преступлений (смотри приложение). Оказавшись втянутым в противоборство двух русских мафиозных группировок, он скрылся.

Сведений о Шатуне собрано крайне мало, а именно: русский, служил в Иностранном легионе (ни прошлые, ни настоящие имена следствию установить не удалось). Имеется фрагмент отпечатка большого пальца, предположительно (полной уверенности нет) он принадлежит Шатуну…»

На экране монитора появился половинчатый рисунок с разорванными капиллярными узорами.

В самом конце стояла приписка: «Не исключено, что: Шатун направляется в Россию для совершения очередного громкого преступления».

— Великолепно, — усмехнулся Москвитин. — Наши заграничные друзья предлагают ловить призрак, который не имеет ни внешности, ни следов, ни даже имени. Можно подумать, он сам себя укажет. Бред сивой кобылы…

Он даже не мог представить, что встреча с «призраком» произойдет и нарушит привычный уклад его жизни.

Он стоял напротив кинотеатра «Художественный», опустив руки в карманы. Город был залит светом фонарей и рекламы, все сверкало, искрилось. Москвичи пробегали мимо в извечной спешке и суете. Так, как это было десять, двадцать, тридцать лет назад, столько, сколько он себя помнил.

Конечно, поездив по городу, он убедился, что все здесь сильно изменилось за время его отсутствия. Теперь Москва превратилась в настоящую столицу мирового уровня. Но все же город сохранил свой неизменный дух.

Стоя спиной к кинотеатру, он смотрел на живую реку, улицу его детства — Арбат.

— Меня ждешь? — раздалось за его спиной.

Резко обернувшись, он увидел высокого плотного мужчину в расстегнутом длинном кожаном пальто, без головного убора, с коротко стриженными волосами. С его шеи свисал белоснежный шелковый шарф. Их взгляды настороженно скрестились, и уже через секунду семейный прищур дрогнул, на лицах появились улыбки. Со словами «Здравствуй, брат» мужчины крепко обнялись.

Через час, накупив различных закусок, они сидели на кухне однокомнатной квартиры в одном из спальных районов Москвы.

— Ну, давай помянем Гришку. — Отвинтив алюминиевую пробку с бутылки водки, Михаил наполнил две большие хрустальные рюмки до краев, по-русски.

Выпили не чокаясь. Выдохнув, молча поставили рюмки, пауза длилась минуту, наконец Владимир произнес: — Отвык я от нее, родимой. За границей все больше вино пригубливал.

— А чего так? — поинтересовался Михаил.

— Да так, мозги все время надо держать в мобильном состоянии. Там не расслабишься.

— Скучно, — буркнул старший брат, снова берясь за бутылку. — Ты вернулся на родину, значит, привыкай к национальному напитку. Давай еще раз за брата нашего. Пусть земля ему будет пухом.

— Вечная память и вечный покой, — поддержал его Владимир, поднимая свою рюмку.

Только после второй они принялись не спеша закусывать.

— Как он погиб? — нарушил молчание младший брат. — Снайперская засада, — ответил Михаил. — Гриша должен был занять позицию для прикрытия предстоящей зачистки. Вечером вышли на исходную, но их там уже поджидали. Сперва перебили группу прикрытия, несколько часов издевались над Гришкой, а потом разнесли голову. Уже на рассвете…

— Как же такое могло получиться? — чувствуя, как теплой волной разливается по телу опьянение, спросил Владимир.

Старший брат пожал плечами.

— Кто его знает? Скорее всего боевикам ушла информация о зачистке. Они нашу тактику уже изучили, вот и приготовили сюрприз.

— Знаете кто?

— Знаем, — отводя глаза в сторону, ответил Михаил. — Она сама вышла в эфир перед тем, как кончить Гришку. Его рацию глушили, а под конец эта сука сказала, что зовут ее Далида. Так звали французскую певицу.

— Я знаю. Кто она такая?

— Снайперша из этих сук «Белых колготок».

— И что вы предприняли, если все знаете? — спросил Владимир, пристально уставившись на старшего брата.

— Работаем. Вычисляем этих сук. Но, сам понимаешь, она не одна. Да и война там идет, нелегко это сделать, — ответил Михаил, снова наполнив рюмки.

Братья выпили молча.

— Да, действительно, — хмыкнул младший Панчук, накалывая на вилку маринованный рыжик. — Работаете. Их много, вас много, да еще и война. У семи нянек дитя без глаза. Ну-ну. — К чему ты это? — подозрительно глядя на брата спросил Михаил.

— Да ничего. Так, к слову пришлось. Ты наливай, братишка.

Они еще долго пили, больше не возвращаясь к смерти брата. Говорили о разных бытовых вещах, вспоминали случаи из молодости и детства.

— А ты правильно сделал, что на кладбище не подошел, — неожиданно произнес старший брат. — Ведь твое дело о дезертирстве военная прокуратура не закрыла.

— Плевать, — отмахнулся Владимир. — Я приехал сюда по паспорту британского гражданина Юджина Гранта. Причем по подлинному. Так что видел я ваших особистов в самом что ни на есть интересном месте.