Светлячок и тень (СИ) - Зеленжар О.

— Это безумие! — прошипела девушка.

— Да, — полуэльф нервно улыбнулся. — Если что, будете по мне скучать?

— Это что за шуточки! — крикнула Ксаршей, ударив его кулачком по плечу.

— Ох… тииише, — сдавленно прошептал парень.

Ксаршей зажала рот ладонью. Поздно. Со стороны колонны раздалось несколько гортанных окриков, и звук шагов начал приближаться.

— Кажется, у нас не осталось выбора, — парень криво усмехнулся. — Я отвлеку, а вы бегите в противоположную сторону.

Девушка хотела возразить, но было уже поздно. Полуэльф ловко выпрыгнул из укрытия, находу выпустив стрелу. За камнем послышалось гортанное рычание, топот, похожий на конский, который начал резко удаляться. Эльфийка сидела, прижавшись спиной к камню, и задыхалась от ужаса. Щелчок тетивы и снова гортанные крики, но уже гораздо дальше, а еще — звон металла и какая-то суета. Ксаршей заставила себя выглянуть из-за камня. Стройная колонна тлинкалли превратилась в судорожную мешанину плоти и металла. Рабы в панике стали рваться во все стороны, словно перепуганные птицы. Кто-то падал, его затаптывали другие пленники или огромные ноги людей-скорпионов. Один из рабов вырвался из оков и побежал куда-то. Тлинкалли догнал его в два прыжка и разорвал на две брызжущие кровью половины. Куски плоти разлетелись в разные стороны. Ужасно! Издали раздался окрик Уголька:

— Я здесь, чертовы тараканы!

“Он сбежит от них, — заверила себя девушка, — и я тоже сбегу”. Пригнувшись к земле, она рванула вперед, перебегая из укрытия в укрытие. Вокруг кипел пыльный ад из криков, звона стали и запаха крови. Она споткнулась о половину несчастного беглеца и чуть не закричала, когда нога увязла в его кишках, стелющихся по земле, словно мертвые змеи. Зажав рот рукой, она поползла дальше, уже не разбирая дороги. Все что друидка могла, это уворачиваться от огромных ног и мечущихся в панике рабов, некоторые из которых кричали на знакомых ей языках. “Я не могу их спасти”, - плакал ее внутренний голос.

Очнулась Ксаршей только когда отползла достаточно далеко, и топот с криками стал потихоньку стихать за спиной. Тогда она встала на ноги и припустила с такой прытью, которой бы позавидовали олени. Страх гнал и гнал эльфийку, пока она не споткнулась о камень и не упала на землю, изорвав подол платья. Из ее глаз заструились слезы, прокладывая жгучие дорожки по щекам. Девушка до боли сжала кулак, впиваясь ногтями в ладонь. Что ей теперь делать? Где Уголек? А вдруг его поймали?

Совсем рядом послышался конский топот, он неумолимо приближался, только Ксаршей понимала, что никаких коней здесь быть не может. Поднявшись на ноги, она заставила себя бежать дальше, но топот продолжал настигать ее. Резко повернувшись назад, Ксаршей крикнула:

— Огонь, гори!

Яркая вспышка костра выхватила из тьмы надвигающийся ужас в виде несущегося во весь опор тлинкалли. Он ловко перемахнул через огонь. То, что девушка сначала приняла за доспех, оказалось естественными хитиновыми наростами на теле, между которыми проглядывались жесткие волоски. Два черных немигающих глаза и жвала вместо рта. В руках твари закрутилась покрытая бурыми пятнами цепь, на которой хищно щерилась острые железные шипы.

Шух! — тлинкалли с криком припал на одну ногу, и шипастая сталь рубанула землю, промахнувшись всего на несколько дюймов. Из хитинового колена торчала длинная стрела. Уголек! Ксаршей не видела его, но ощущала где-то рядом, прикрывающим ее спину, и от этого девушка осмелела. Она сложила пальцы в знак силы, и в глаза скорпионида хлынула стайка светлячков. Яркие вспышки в темноте заставили его замешкаться, а девушка обернулась в медведя и прыгнула на него.

Шипастая цепь ударила по оскаленной пасти зверя, разрывая ее, и плотным кольцом обмоталась вокруг шеи. Тварь потянула звенья на себя, стискивая кольцо еще сильней, медведь яростно захрипел, стараясь скинуть этот ошейник. Смазанное движение сверху, и в спину воткнулся острый наконечник хвоста. Разлилась жгучая боль, медленно распространяясь по всему телу. Еще одна стрела свистнула в воздухе и вошло между щитков хитина, там, где у человека должно быть сердце. Однако тлинкалли, похоже, имели другую анатомию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пока тварь отвлеклась на стрелу, торчащую у нее из груди, Ксаршей схватила зубами руку, удерживающую цепь. Хитин проломился под мощными челюстями, брызнула зеленая кровь. Хватка ослабла, и девушка вырвала цепь из разжавшейся ладони сильным рывком головы. Рука чудовища повисла на нескольких полосках хитина, из страшной раны хлестала кровь, но тлинкалли будто не замечал этого. Он выхватил длинный узкий клинок с пояса, так быстро, что Ксаршей не успела этого заметить. Стальное лезвие прошло между ребер, глубоко погрузившись в тело. Медведь захрипел, отхаркивая кровь, но все еще стоял на ногах. Меч, увязнувший в теле медведя, выскользнул из руки тлинкалли. Ксаршей увернулась от ударившего сверху хвоста, и острое жало вошло в землю. Скорпионид дернулся, желая освободить хвост, но у не вышло.

“Попался!” — мелькнуло в голове Ксаршей. Встав на задние лапы, медведь обхватил покрытый щитками торс, когти вонзились в сочленения брони, мышцы сжались до предела, сминая неподатливую тушу. Громкий мокрый треск, и верхняя половина тлинкалли отлетела в сторону, увлекая за собой связку зеленых внутренностей. Нижняя часть пала на колени, судорожно поджав ноги под живот, словно подыхающий паук. Хвост конвульсивно дернулся и затих.

Из темноты вынырнул Келафейн:

— Ксаршей, бежим отсюда.

Не снимая медвежьего облика, девушка помчалась, куда указал полуэльф, а тот побежал следом. Это была ужасная изнурительная гонка со смертью. Издали слышался топот и гортанные крики, сердце бешено ухало в груди. Когда Уголек приказывать упасть, она падала на подкашивающихся ногах, когда ползти — она волокла своего израненного медведя по острым камням. Скоро звериный облик испарился, со звоном упал на землю меч тлинкалли, торчавший в медвежьем боку.

— Я больше не могу, — простонала друидка.

Отголоски страшной боли все еще бились в черепной коробке, ослепляя белыми вспышками.

Уголек нашел маленькое тесное убежище. Они забились в эту нору, прижавшись друг к другу и вздрагивая от каждого шороха.

— Не могу поверить, что мы ещё живы, — нарушил молчание полуэльф.

Девушка кивнула, ей тоже в это не верилось. Губы пересохли, и горло ужасно саднило от жажды, но она боялась сказать об этом. Парень хлопнул по сдувшимся бурдюкам:

— Я поищу воду.

Он выбрался из укрытия, осторожно оглядываясь по сторонам. Девушка увидела, что у него подрагивают колени, хотя лицо было абсолютно спокойное.

— Не оставляй меня больше, пожалуйста, — вдруг сказала она, потянув его за штанину.

Полуэльф обернулся, обдумывая ее слова.

— Хорошо, пойдем вместе.

Они крались вдоль земли, Уголек собирал воду из грибов и периодически останавливался, чтобы успокоить предательскую дрожь в руке или ноге. Ксаршей и сама вся дрожала. Трудно было сказать, от чего больше: от изнурительного бега или пережитого ужаса. Пока парень искал воду, друидка пыталась найти след Талнисс. По правде говоря, она не надеялась его отыскать, но процесс успокаивал нервы.

Через час они вышли к какому-то тракту. Тропа была очень широкой и ею явно пользовались. Ксаршей, к своему удивлению, обнаружила след Талнисс на этой дороге. Какова вероятность такого стечения обстоятельств? Еще одно невероятное совпадения? Почему-то по спине пробежал холодок, и вспомнились жуткие глаза Корниата. Она встрепенулась, прогоняя это видение. Издали послышались шаги и позвякивание амуниции. Ксаршей дернула парня за рукав, заставив оторваться от собирания воды. Они нырнули за камень у дороги, надеясь, что их не заметили.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ну вылазь, погань, ежели не хочешь молотом по голове! — послышался знакомый зычный голос.

— Далмун, это я, — ответила Ксаршей, поднявшись из-за камня.

Да, этот был тот самый отряд дварфов, что повстречался им ранее.

— Так это вы! — удивленно воскликнул седобородый. — Я думал, вы намного миль обогнали нас.