Блеск софитов (СИ) - Гранд Алекса

– Новость о маминой болезни свалилась словно снег на голову. Как в дурацких голливудских фильмах – с каретой скорой помощи и хмурящим брови врачом, сообщающим, что необходима операция. На сердце. Замена трех клапанов, – Серов повествовал спокойно, излагая голые факты, а я внутренне ежилась, представляя, что он пережил в те тревожные мгновения. – Очень кстати появился человек, предложивший хорошие деньги за не сложную вроде услугу. И мне было бы куда проще, если бы ты оказалась такой, какой тебя описывал он и досужие газетчики. Капризной, надменной, пустой.

Мужчина взял небольшую паузу, выпуская воздух из легких, а у меня совершенно не получалось на него злиться: попади я в такую ситуацию, вцепилась бы в подвернувшийся шанс зубами.

– Я вообще фартовый *[1] по жизни, – краешком губ ухмыльнулся Серов. – Как нельзя кстати из Черногории прилетел одноклассник, нашел толкового специалиста, выбил для мамы квоту. И я уже почти послал своего нанимателя в пешее эротическое турне…

– Когда Сиденко вляпался в неприятности, – не нужно было быть гением, чтобы собрать воедино разрозненные факты, так хорошо объяснявшие и раздражавшие меня поздние звонки, и досадные недомолвки.

– Именно. Связался не с теми людьми. Вообразил себя Господом-Богом. Ты имеешь полное право меня осуждать, но Миха столько раз выручал мою проблемную задницу, что я буду последним козлом, если брошу его один на один с бедой, – я ухватилась за ткань футболки и притянула Антона ближе, обвивая ногами крепкие бедра в черных джинсах.

– У тебя осталось два дня. А ты вместо того, чтобы привязать меня к стулу, загонять иголки под ногти и всеми правдами и неправдами выпытывать необходимую информацию, решил поговорить по душам? – искренне восхищалась смелостью Серова, не знавшего наверняка, к чему приведет его откровение – я вполне могла разбить о его голову пару тарелок из никогда не нравившегося мне сервиза, подаренного Грацинскими. – Ты либо круглый дурак, либо превосходный актер и манипулятор, либо …

– Идиот, который позволил себе расслабиться и влюбиться, – вкрадчивый тон заставил вздрогнуть, а простые слова так и вовсе били на поражение, не оставляя ни единой возможности устоять перед харизматичным наглецом.

И если любого другого за такое признание я бы не медля вышвырнула из дома и с радостью спустила бы с лестницы, то Антону я даровала безоговорочное прощение, хоть он о нем и не попросил. Позволила сильным рукам скользнуть под майку и обжечь прикосновением моментально набухшую грудь. Разрешила умелым пальцам стащить с моих бедер черное кружево.

– Я обязательно об этом пожалею, – пробормотала за секунду до того, как утратить способность связно мыслить и складывать слоги в слова.

________

*[1] – фартовый – значит, удачливый, такой, которому везет, которому все сходит с рук.

Глава 30

Марго

Исключения редкость. Лицо ангельское,

а характер такой, что черти в аду бога

молят ее в рай забрать лишь бы не к ним.

(с) «Последний храм. Ветер перемен», Арт Богданов.

Стояла в многокилометровой пробке на выезде из города и курила в приоткрытое окошко. Выпустила несколько красивых дымных колец и поймала на себе заинтересованный взгляд водителя черного «Лэнд Ровера», ползущего по крайней левой полосе вровень с моим авто. Парень в солнцезащитных очках-авиаторах перегнулся через пассажирское сидение, опустил боковое стекло и высунулся наружу, не заботясь о том, что может испачкать свою белоснежную майку.

– Научишь? – попросил он, перекрикивая звуки раздававшихся сзади клаксонов.

– Лучше скачай обучающий видос, – посоветовала незнакомцу, в глубине души радуясь, что хоть не автограф потребовал.

– И номерок не дашь? – не сдавался парень, протягивая ко мне обе руки и грозя вывалиться из транспортного средства на раскаленный асфальт.

Подняла тонированное стекло, прячась от несостоявшегося поклонника – я, конечно, страдала от скуки на этой битком набитой трассе, но не настолько, чтобы броситься в подозрительный омут с головой. Включила кондиционер, спасаясь от безжалостной, проникающей не то что под одежду – под кожу, жары, и думала, как буду во всем признаваться отцу. Как непременно наткнусь на нравоучения вкупе с авторитетным «Я же тебе говорил», как буду юлить, избегая острых углов, и оправдывать Серова, к которому успела прикипеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Добралась в особняк отца измочаленная, с начинающим стремительно расти градусом раздражения от того, что ремонтники выбрали самый «подходящий» момент, перекрыли две полосы и заставили сотни автолюбителей тащиться со скоростью улиток. Скинула кеды в прихожей и помчалась к вожделенному холодильнику, манившему благами цивилизации в виде умопомрачительной бутылки ледяной «Бон Аквы». Опустошила емкость огромными глотками, не отвлекаясь на несколько пролившихся и спускающихся вниз с подбородка на шею и дальше капель. Блаженно зажмурилась – грядущий разговор теперь не казался таким уж неприятным.

Смерчем взлетела на второй этаж и резко остановилась, увидев ярко-красные лодочки на полу коридора. Ну почему некоторых, в частности Бельскую, жизнь ничему не учит? Позвонить заранее я снова не удосужилась, поэтому подходила к приоткрытой двери на цыпочках, напоминая себе сапера-смертника, не верящего в то, что разминирование пройдет удачно.

– Бл@ть! – не удержала смачного ругательства, заметив на подушке вытравленные краской светло-желтые волосы очередной охотницы за обеспеченным мужчиной.

Златокудрое безобразие с длинными, но слегка полноватыми ногами приподнялось в кровати и воззрилось на меня, хлопая пушистыми ресницами – результатом работы мастера из салона красоты. Отсутствие какой-либо одежды, кроме тонкой полоски стрингов, *[1] ничуть не смущало наглую девицу, возомнившую себя центром Вселенной. Алый бюстгальтер, болтающийся на стуле, как флаг на завоеванной крепости, и вовсе подливал масла в огонь моего гнева.

– Стучаться не научили? – блондинка скривила пухлые губы в притворной обиде, а я отчаянно старалась подавить только усиливающуюся волну недовольства.

– Заканчивай со спектаклем, Инга, и выметайся, – озвучила приказ четко и спокойно настолько, насколько сейчас позволяло мое неуравновешенное состояние.

– Не удовлетворяют, вот ты и бесишься? – самодовольно заключила девушка, затягивая потуже петлю на своей шее.

– Просто не терплю, когда моего отца пытаются использовать в качестве денежного мешка, – сердито отрезала я и сделала то, чего моя фантазия требовала уже битых десять минут: намотала светлые волосы на кулак.

Инга бежала по лестнице, согнувшись, и обещала самые страшные кары на мою голову. Ругалась, как сапожник, не оценив щедро предоставленный мной шанс рассмотреть дубовый паркет и бежевую ковровую дорожку с причудливым орнаментом на полу в прихожей. И будь я чуть впечатлительнее, возможно, хлопнулась бы в обморок от искренности ее проклятий. Но жестокий мир шоу-бизнеса давно заставил нарастить броню и стать глухой к многочисленным оскорблениям, соревновавшимся в изощренности.

– Ты пожалеешь об этом! – взвизгнула блондинка, лишившаяся напускного лоска светской дивы – ей недоставало стального стержня, чтобы с достоинством принять поражение.

– Одевайся и проваливай отсюда, – сунула ей в руки предусмотрительно захваченные по пути телефон, бюстгальтер и почти прозрачную темно-красную блузку, кричавшую о главной цели визита Инги.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Сука, – выплюнула девушка зло, явно желая продолжения закончившейся, не успев начаться, дуэли.

И теперь уже я потянулась к заднему карману джинс, выудила телефон и неторопливо сделала несколько снимков с разных ракурсов.

– Пошла. Вон. Если не хочешь, чтобы тысячи моих подписчиков увидели твои фото в инсте, *[2] – выдержала красноречивую паузу и не смогла отказать себе в удовольствии лишний раз поставить зарвавшуюся особу на место: – Юбку вышлю Почтой России. Когда найду.