Тернистый путь к dolce vita - Борис Александрович Титов

ним Мальтийского ордена, рыцари обратились за защитой к Павлу I, избрав его великим магистром своего ордена. Император издал указ о принятии острова Мальта под защиту России и даже успел назвать его «губернией Российской империи», но англичане под шумок вытеснили французов и захватили остров. Вскоре Павел был убит, и великая идея была похоронена вместе с ним.

– Жаль, так бы можно было прикупить здесь какой-нибудь особнячок…, – мечтательно протянула Маша.

– Я уже бывал на Мальте, но возвращаться сюда хочется снова и снова. Мне здесь так хорошо, словно я родился и провел детство на этом острове. Странно, да? — сказал Валерий Николаевич.

–Я тоже тащусь, – ответила восхищенная Маша.

– Подожди, ты еще Рима не видела!

***

По Сицилии им путешествовать не довелось. Маша плохо себя чувствовала, и Валерий Николаевич из солидарности остался с ней на борту. Лайнер причалил в порту Палермо так, что их балкон был обращен к югу. Свежий весенний ветер сдерживался горами, окружающими город, и на солнечном балконе было больше двадцати градусов. Перед их взором предстали однотипные современные дома.

– А говорили древняя Сицилия, мафия, Скорлеоне…, – не скрывала своего разочарования Маша. – Ну и где она, эта хваленая Сицилия?

– Ты, наверное, хотела сказать Корлеоне, здесь действительно есть такой город. Машенька, милая, ты часто употребляешь слова не к месту, не зная их значения, чем даешь повод людям смеяться за твоей спиной.

– Например? – вскинулась Маша.

– Ну вот давеча ты сказала: «Я все утро экстраполировала у бассейна», чем вызвала ехидные ухмылки. Вероятно, ты хотела сказать релаксировала, то есть расслаблялась, что тоже излишне. Ты просто лежала у бассейна, загорала. А экстраполировать — значит переносить, распространять закономерности с одного явления на другое.

– Да знаю я! – зло оборвала Валерия Николаевича девушка.

– Машенька, дорогая, я ведь не обидеть тебя хочу, а, наоборот, оградить от насмешек. Это очень хорошо, что ты многое замечаешь, стараешься запомнить и применить услышанное, но пользоваться в разговоре нужно исключительно тем, что знаешь наверняка и понимаешь. Вот ты часто, споря со мной, говоришь: «Я тебе не козел отпущения», а знаешь ли ты, откуда пошло это выражение и что оно значит?

– Да так все говорят, – раздраженно ответила Маша.

– А не надо быть «как все»! Так вот, в какой-то иудейский праздник, я, правда, и сам не знаю, в какой именно, да это в данном случае и не важно, в Иерусалимский храм для жертвоприношения приводили животных, в том числе двух козлов. Одного из них по жребию, брошенному первосвященником, приносили в жертву во славу Бога, на другого символически возлагали все грехи евреев, уводили в пустыню и отпускали. Отсюда выражение «козел отпущения», то есть человек, на которого сваливают грехи других. Читать, Машенька, надо не тексты в «Инстаграме», а хорошие книги.

«Тебя забыла спросить, старый козел!» – сердито подумала она, а вечером отправила в «Твиттер» очередной пост:

«Кто сказал, что надо быть, как он, она, они? Кому надо? Мы пришли в этот мир, чтобы быть собой, единственной, неповторимой, не похожей ни на кого. Иначе мы ломаем себя, надеваем маски и живем не своей жизнью. А потом, черт побери, нервные срывы, депрессия и прочие напасти…»

***

Ранним утром следующего дня на причале порта Чиватавеккья стояли комфортабельные автобусы, доставившие их в Рим.

– Ты здесь уже бывал? – спросила Маша.

– Много раз, но Рим – это тот город, в который непременно хочется вернуться.

Посещение Ватикана входило в программу экскурсии, а после у них на все про все оставалось четыре часа. Многие решили, что изысков живописи и архитектуры Ватикана с них достаточно, и на небольшом катере отправились на прогулку по Тибру. Но Валерий Николаевич решил показать Маше главные достопримечательности Вечного города.

Перебравшись через реку по ближайшему мосту, они быстро дошли до Пантеона, посвященного всем римским богам и позже переоборудованного в церковь Святой Марии, Ангелов и Мучеников. Пройдя сквозь могучие колонны, обрамленные классическим античным портиком, они попали в грандиозный зал с огромнейшим отверстием в центре купола.

– Ничтяк! – изумилась Маша. – А это что за дырка в куполе? Она что, не закрывается?

– Обрати внимание, здесь совсем нет окон, и если бы не это отверстие, которое, кстати, около десяти метров в диаметре, здесь бы было темно. Но гениальность архитектора заключается в том, что если простоять здесь несколько часов до и после полудня, то можно увидеть, как поочередно освещаются эти ниши со скульптурами. Раньше здесь было семь статуй римских богов, а по праздникам у входа в Пантеон вставал сам император, и его, как и богов, освещали солнечные лучи. Таким образом он приравнивал себя к ним.

Затем пара отправилась к фонтану Треви. Его белоснежный мрамор ярко блестел под южным солнцем, слепя глаза многочисленным туристам. Журчание струй заглушало человеческую речь, звучавшую на многих языках мира.

– Вот, вот здесь я всегда мечтала побывать, – взволнованно произнесла Маша. Она сделала селфи со всех точек площади.

– Существует поверье, что бросивший монетку в фонтан Треви обязательно вернется в Рим, а бросивший две – обретет счастье, – сказал Валерий Николаевич, протянув ей горсть монет.

Маша схватила их и с криком: «На счастье!» швырнула монеты в фонтан.

Минуя Капитолийскую площадь, спроектированную великим Микеланджело, они вышли к живописным развалинам Форума.

– Представляешь, где-то там бурлит жизнь с плодами современного научно-технического прогресса, а здесь древние колонны, которые видели и помнят Юлия Цезаря, императоров Августа, Тиберия, Калигулу, Клавдия, Нерона и многих других… И ты стоишь здесь среди руин, растворяясь в истории, – задумчиво произнес Валерий Николаевич.

Неожиданно Маша расплакалась от умиления и, уткнувшись в плечо Валерию Николаевичу, запричитала:

– Какое счастье, какое счастье!

Путь от Форума до Колизея она преодолела словно во сне.

– Так можно с ума сойти от эмоционального перевозбуждения, – тихо сказала Маша, когда они уже подходили к Колизею, который собирались осмотреть после Форума.

– Да, я согласен, со мной происходило то же самое, когда я первый раз был в Риме.

Они взяли билеты и быстро поднялись наверх.

– Вот он, знаменитый Колизей, крупнейший амфитеатр Римской империи и одновременно крупнейшее из сохранившихся строений Древнего Рима. Представляешь, пятьдесят тысяч человек ревели на этих трибунах во время кровавых гладиаторских боев, требуя очередной жертвы.

– Они действительно были такими кровожадными? — спросила Маша.

– Римляне жаждали битвы и побед. Но крови Колизея вне поля сражения им казалось мало. Во время театрального представления для реалистичного изображения сцены гибели персонажа актера, исполнявшего эту роль, в этот момент заменяли преступником, приговоренным к смертной казни, чтобы на глазах зрителей убить его по-настоящему. Вот это воистину кровожадность.

– Не гони, – протянула Маша, – чо, правда что-ли?

– Истинная правда.

У Колизея было место сбора туристов, откуда они и отправились на корабль.

– Завтра утром прибываем в порт, а затем летим домой. Семь дней пролетели как один, – вздохнул Валерий Николаевич. – Как