Stories, или Истории, которые мы можем рассказать - Тони Парсонс

Вот почему на протяжении недолгой поездки через Уэст-Энд Терри удавалось игнорировать движение женской руки на своем бедре, бессмысленное бормотание менеджера на переднем сиденье и гоготание толп за окном автомобиля. Наркотик помогал ему сосредоточиться на Мисти и на том, что он скажет ей, когда они приедут. О да!

Машина затормозила у входа в гостиницу «Бланш», и пальцы Кристы усилили хватку. Терри посмотрел на женщину таким взглядом, словно впервые ее видел, а она натренированно улыбнулась в ответ. Смешно, но ему действительно нравилась Криста с момента их знакомства в Берлине.

Ему нравился ее алый рот, бледная кожа и ослепительно белоснежные зубы. Нравилось то, как она одевалась — как настоящая деловая леди. Все в Кристе было хорошо. Но у Терри уже была девушка, и ему нужно было найти ее.

Криста позвала его по имени, но, распахнув дверь и выскочив из машины, он был уже на полпути к гостинице. Терри часто бывал здесь в самом начале работы в «Газете», когда ему приходилось брать интервью у всяческих длинноволосых типов из Лос-Анджелеса, — тогда он еще не мог выбирать, с кем будет говорить и про кого писать. Время от времени он наведывался сюда и сейчас. В последний раз общался с целой толпой коротковолосых ньюйоркцев. Гости из Америки были неизменной особенностью гостиницы «Бланш». Первое, что увидел Терри, когда вошел, — это Умник, которого выталкивал швейцар в униформе.

— Мне необходимо поговорить с господином Вудом незамедлительно! Терри! Скажи им!

Но Терри уже взял приступом лестницу, по которой неспешно поднимались два братца — ритм-группа Дэга, с парой девочек из «Вестерн уорлд». Во мраке клуба эти девочки казались стильными дикарками, в своих рваных лосинах, с жесткими волосами, поставленными вертикально при помощи вазелина, эдакие сексуальные ведьмочки. Но под ярким освещением гостиничного холла они походили на карликовых вампиров или детей-переростков в канун Хэллоуина. Трудно найти менее разборчивого человека, чем музыкант в период гастролей.

Барабанщик, тупейший из двух братьев, в безрукавке, которая обнажала бицепсы в наколках, протянул свою мясистую руку, приветствуя Терри, как давно утраченного друга. Это начинало действовать Терри на нервы. Он обогнал барабанщика и припустил вверх по лестнице, через две ступеньки, мимо братца-басиста. Басист ему на самом деле нравился, с ним он проводил время в Берлине, его считал своим другом. Но теперь Терри начинал понимать, что дружбы с этими людьми не получается.

Сразу за лестницей была распахнута дверь в номер, а в дверном проеме стоял официант и тщетно пытался убедить кого-нибудь расписаться за целый поднос спиртного. Он протянул ручку Терри, и Терри, не сбавляя хода, нацарапал свою роспись, вернул ручку и прошагал в номер.

В комнате было полно народу. Некоторые лица были ему знакомы. Команда Дэга. Люди из «Вестерн уорлд». Другие музыканты, которые, должно быть, остановились в «Бланше». Какой-то тип, которого Терри видел в туалете «Раундхаус», — тот продавал синие таблетки. И наконец — лицо друга. На диване растянулся Билли Блитцен, невысокий щеголь с разметавшимися волосами, чистенький жилет расстегнут. Во рту — косяк размером с корнет.

— А я думал, у тебя концерт сегодня, — сказал Терри. — Думал, приедет Уорвик Хант. Думал, это большой прорыв, и собирался писать отзыв.

Билли был явно задет.

— Еще полно времени. Ты кто вообще? Моя мамочка?

— А я думал, что ты не в восторге от Дэга Вуда, — продолжил Терри, осматриваясь. Ее нигде не было. Где она, черт побери? — Думал, ты считаешь его придурком. — Терри искривил губы, пародируя американскую манеру выражаться. — Кретином.

Билли сделал затяжку и не стал ничего объяснять. Все они такие, эти нью-йоркские музыканты, подумал Терри. Они там, где наркотики. А потом он увидел Мисти.

Девушка вышла из помещения, которое, по идее, должно было быть ванной комнатой. А следом за ней — Дэг Вуд. Мисти прислонилась к стене, и Дэг встал напротив, оперся руками о стену с обеих сторон от нее, почти пригвоздив к стене. Терри в два прыжка преодолел расстояние между ними.

— О, приятель. — Дэг медленно убрал руки, словно это было пустяком, не стоящим внимания. — Почему опаздываем?

Терри посмотрел на Дэга, затем на Мисти. On не знал, что говорить. Не знал, что делать. Не понимал, что происходит. Все это было ему не по душе. Но уверенность растворялась по мере ослабевания действия амфетамина.

— Не мой ли там виски с колой прибыл? — вдруг произнес Дэг, тоном дипломата из Министерства иностранных дел, — Наконец-то.

Улыбнувшись своей широкой голливудской улыбкой, он удалился, оставив Терри наедине с девушкой. Терри ждал.

— Что? — рявкнула Мисти.

И невинно округлила глазки.

Терри не находил слов.

— Что? — повторил он, — Что?

— Да — что? — В ее голосе появились скандальные нотки.

— Почему ты сбежала от меня? — спросил Терри больше обиженным, чем рассерженным тоном, — Что происходит? Черт возьми, Мисти!

Мисти принялась изучать ногти на руках.

— Никуда я не сбежала. Остынь, ладно? Прошу тебя.

— Остыть? Остыть? Как я могу остыть? Что с тобой творится?

Мисти взмахнула руками в воздухе, словно пытаясь уцепиться за что-то. Словно подбирала слова. Он злил ее, и это его пугало. Все еще хуже, чем он думал.

— Ничего, — вздохнула она. — Ничего и все сразу.

— Я хочу знать, что происходит. — Терри старался сохранять спокойствие. Он хотел понять, исправить. Хотел, чтобы все снова стало так, как было еще несколько часов назад. Пытался избежать сходства с теми мужчинами, о которых предостерегала в своих книгах феминистка Гермайн Грир. — Я просто хочу знать…

Он отчаянно силился выразить, что именно хочет знать. Что стало с той девушкой, которая встречала его в аэропорту? Между ними все кончено? Собирается ли она спать с Дэгом Вудом? Да, он хотел знать все это. Но часть его существа предпочла бы не знать.

Как справиться со всеми этими переменами в жизни? Меньше года назад Терри жил в мире, где тебе могли шею свернуть за один взгляд на чужую девушку. За один только взгляд. А сейчас он оказался в ином мире, странном мире, где полагалось остыть и не париться, пока кто-то намеревался трахнуть твою девушку.

— Нельзя украсть женщину. — Мисти словно прочитала его мысли, и Терри вздрогнул от неожиданности. — Ты что, этого не знал? Ты ничему так и не научился? Нельзя украсть женщину. Женщина — не бумажник. Знаешь, в чем твоя проблема, Терри?

Это начинало ему надоедать.

— Может, скажешь?

— Твоя проблема в том, что тебе не нужна сильная и независимая женщина. Тебе нужна твоя соседка!

— А чем плоха моя соседка?

— Глупая занудная корова! — Мисти рассмеялась ему в лицо. Терри вспомнил о своей бывшей девушке. Салли. О той, кого бросил вместе со старой жизнью. Как ему сегодня ее не хватало! Салли бы не стала вешаться на Дэга Вуда. Салли нравился Элтон Джон. Особенно его песня «Goodbye Yellow Brick Road».

— В моей соседке нет ничего плохого.

Мисти покачала головой, уставилась на ногти.

— Ты не хочешь, чтобы я сделала карьеру. Ты этого просто не переживешь.

Подошла его очередь смеяться.

— Это ты называешь карьерой? Какой-то старый рокер залезает на тебя, и это твое представление о карьере?

— А ты не подумал о том, что Дэгу может быть интересна моя работа? Это не приходило тебе в голову? — Мисти почти рычала. — Что он может захотеть полистать мое портфолио?

— О, не сомневаюсь, что он захочет полистать твое портфолио, милая! Брось, Мисти! Я видел его в Берлине. Дэг трахает все, что движется! Ты думаешь, ты особенная?

Она оторопела:

— А ты так не считаешь?

Терри не знал, что и сказать. Конечно, он считал ее особенной. Он считал, что таких, как она, на свете больше нет. Но разве она не понимает, к чему он клонит?

— И почему ты до сих пор не познакомила меня со своими родителями?

Все накопившиеся обиды и недомолвки выплескивались наружу. Все и сразу.

— О, а это к чему вообще? Ты так старомоден, Терри! Ты хочешь, чтобы я сидела дома и — я не знаю — пекла хлеб или вязала носки! Ты хочешь спрятать меня от мира!

Он хотел, чтобы она поняла.

— Нет, я просто хочу защитить тебя. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

— Послушай, Терри. Он — легенда. Мы просто… разговариваем, и все. Правда! Мы просто проводим время вместе. Как ты с ним в Берлине. В чем разница? В том, что я женщина? Но почему это должно нас останавливать? В твоем сознании, быть может, еще тысяча девятьсот пятьдесят пятый, но в реальности-то уже тысяча девятьсот семьдесят седьмой! Мы просто разговариваем! — Мисти выглядела такой несчастной, что Терри было больно видеть это. — А если не сейчас — когда же еще?

— Я его знаю, — сказал Терри. — А ты нет.