Стань моим первым - Адалин Черно

— Я подумала, ты уехал.

— Не спится. Присоединишься?

— Не помешаю?

— Садись.

Я киваю на свободное ротанговое кресло и, пока она садится в него, подминая под себя ноги, любуюсь ею.

Она красивая девушка. С правильными чертами лица, небольшим носом, пухлыми чувственными губами, аккуратным подбородком с ямочкой в центре, которая появляется, когда она улыбается. У нее карамельные миндалевидные глаза, обрамленные натуральными длинными ресницами. Она хмурится, когда не может удобно умоститься, и я замечаю то, чего раньше не видел – маленькую впадинку под нижней губой. Мне почему-то тут же хочется провести по ней пальцем, разгладить, хотя она смотрится гармонично. Ни единого недостатка на лице. А взгляд…

— Что? — она смущается, заметив мое внимание.

Обнимает себя рукой и размещает подбородок на плече. Взгляд на меня поднимает и смотрит. Внимательно так, не стесняясь. У нее щеки слегка порозовели, но взгляд она не отводит. Когда она так смотрит, мне кажется, что она меня соблазняет, хотя я понимаю, что нет. Она смущена до невозможности, и видно, что теряется в происходящем. У нее пальцы на руках дрожат, и сама Кира шумно дышит.

— Красивая ты. Любуюсь.

Ее так легко вогнать в краску. Просто сделать комплимент – и щеки моментально становятся пунцовыми. А еще эта улыбка. Я глаз отвести не могу от нее, да и не хочу. Сидел тут, думал, а решение так и не принял. Единственное, что приходит сейчас в голову – не хочу отпускать.

— Что дальше будем делать, Кира?

Она начинает смотреть заинтересованно, даже корпусом ко мне разворачивается. Мне же дико не хватает еще немного виски, чтобы чем-то занять руки и не хотеть ее трогать.

— Сейчас или глобально?

— Сейчас у меня одна мысль в голове, — говорю и многозначительно опускаю взгляд на ее грудь. — Я про утро, день, неделю, месяц…

— Значит, глобально.

— Значит, да.

— А ты что думаешь? — переводит стрелки.

— Я тебя хочу.

— Мы только что переспали.

— С тех пор ничего не изменилось.

Она улыбается. Трется щекой о свое плечо и пожимает плечами.

— Это проблема?

— В некотором роде.

— То есть ты меня только хочешь…

— Не только.

— Вот как.

— Ты меня привлекаешь.

— Это все?

Я улыбаюсь, неожиданно вовлекаясь в игру. Я привык быть серьезным, решения принимать в тишине и самостоятельно, но я так ни до чего не дошел, сидя со стаканом виски в руках. Может, для принятия этого решения сработает другая тактика?

— С тобой… я чувствую себя свободным.

— Неожиданно.

Для меня, оказывается, тоже. Но это действительно так. Кира вышла ко мне, и я забыл все, что занимало мои мысли. Забыл о работе, других женщинах, грузе лежащей на мне ответственности. Остались только она и я.

— А ты? — решаю спросить у нее.

— А я…

Кира замолкает и улыбается. А потом встает с кресла, развязывает пояс халата и сбрасывает махровую ткань с плеч. Оставляет его на кресле и идет ко мне. Она в моей футболке, и я подозреваю, что на ней больше ничего нет.

Кира останавливается между моих ног, а затем садится мне на колени. Кресло довольно широкое, так что она может забраться на меня с ногами. Пол холодный, вот она и прячет голые ступни.

— У меня никогда не было такого мужчины, как ты, — шепчет рядом с моим ухом.

От волнения ее голос звучит прерывисто.

— У тебя вообще не было мужчины, — напоминаю ей и себе заодно о том, что она была девственницей.

— У меня не было секса, — говорит она, хитро улыбаясь.

— Мужики, значит, были? — спрашиваю.

— Были.

Я сглатываю. Мне не нравится это слышать. Но больше всего не нравится моя реакция на ее слова. Я в красках представляю на ее теле другие руки, и мне хочется сжать свои в кулаки. Скрыть эмоции получается с трудом. Я чуть сильнее ее обнимаю, сдавливаю талию рукой, но быстро беру себя в руки, когда она говорит:

— Такого, как ты – ни одного.

— Какого?

— Настоящего, — выдыхает в губы, а затем несмело меня целует.

Глава 21

Кира

— И-и-и?

— Что дальше?

Нинка с Верой смотрят на меня выжидающе. Нина, конечно же, в курсе, что я вчера поехала с Багровым, а сегодня, стоило мне прийти домой, они сговорились и устроили мне допрос. Я нехотя сказала, что мы поехали к нему, но им нужны подробности, которыми я не очень хочу делиться.

— А дальше двадцать один плюс, девочки, — говорю с улыбкой. — Не доросли еще.

Верка цокает языком и подрывается с табуретки, но Нина тут же усаживает ее обратно. Она, в отличие от доброй и понимающей Рязанцевой, настойчивая.

— Так не пойдет, — говорит Шорохова. — Я тут тебе печеньки, чай… мед даже поставила, а ты не хочешь рассказать, что было.

— А что рассказывать?

— Вы с ним… спали?

— Ну, конечно они спали, — влезает в разговор Вера. — Подробности нам ни к чему.

Рязанцева обычно молчаливая и неразговорчивая, отношения свои она тщательно от нас скрывала целых полгода. И только когда перестала приходить ночевать, Нинка заподозрила что-то и сказала мне, ну а дальше у Веры просто не было возможности отвертеться. Пришлось признаваться. Вот она нас тогда удивила, рассказав, что встречается с самым популярным парнем универа. Она его терпеть не могла, бесилась постоянно, когда он ее задевал, а задевал он всех и довольно часто. И