Маска бога - Пэт Ходжилл

Джейм отчаянно метнулась в сторону, но поскользнулась на молодой травке.

Блондинчик-убийца навис над девушкой. Так близко, да еще и при ярком свете луны, она видела его как щель между завихрений воздуха; Нож белел в руке, на которую была натянула перчатка-лиш. Это заставило Джейм похолодеть — но тут мальчик остановился, недоуменно переводя взгляд с Ножа на ничем не прикрытое лицо и обратно.

Джейм поставила ему подножку. При падении Нож вылетел из кулака и приземлился в дюжине футов в стороне. Из трех лиц, вырезанных на рукоятке, — старухи, леди, девушки, — третье улыбнулось лежащей губами, так похожими на ее собственные. Трава под клинком тут же увяла.

Девушка поползла за Ножом, но он будто отпрыгнул от руки, отброшенный ногой в ботинке из лиша. Треклятие. По меньшей мере один из оставшихся десяти нагнал ее. Она перекатилась, вскочила на ноги и обнаружила, что окружена черными тенями на оловянно-серой траве.

Все еще привязанные к хозяевам, эти тени сейчас не более опасны, чем ее собственная; но их одиннадцать, и десять вооружены. Джейм подумала, что они попытаются побыстрее покончить с ней. В конце концов, здесь же не уединенное место и тревога продолжает разноситься повсюду. Но охота была слишком длинной, слишком много в ней было срывов, чтобы вот так сразу завершить все.

— Мышка, — выдохнул один и налетел на нее.

Она не видела блеска ножа до последнего. Затрещала ткань. Черт, черт, черт. Девушка и забыла, что на ней не рубаха для уличных драк со специально защищенным плетеной кольчугой рукавом. Воздух колыхнулся, когда мальчишка отпрянул.

— Мышка, — протянул кто-то позади.

Развернувшись, она почувствовала жжение в плече и увидела, что материя потемнела. Первая кровь.

— Мышка, мышка, мышка…

Джейм бросилась на последний насмешливый шепоток, перехватила руку с ножом и резко ударила (огонь пылает) убийцу локтем в подбородок.

— Запятнала! — воскликнула она.

Голова его откинулась назад, и капюшон свалился. В следующее мгновение он оторвался от пола и полетел, брошенный приемом вертящейся земли, прямо в своего «коллегу», как раз приготовившегося к атаке.

Кошки-мышки превратились во всеобщую потасовку. Убийц не тренировали для таких драк, и они тоже не видели яруг дружку, как и Джейм не видела их, так что мальчишки не могли избежать столкновений, жутко ругаясь каждый раз, поэтому Джейм удалось кое-как проскользнуть между ними, воспользовавшись замешательством, — ветер дует, вода течет. Тем не менее девушка понимала, что удача ее так же непрочна, как и платье Эрулан. Костяной Нож исчез, подобранный или отпихнутый под покровом ночи. Но с ним или без него, наемники могут еще и сейчас попытаться убить ее быстро. Рог больше не трубил. Каждый гарнизон должен сперва организовать охрану собственных домов, но они придут сюда, и скоро.

Потом Джейм увидела на галерее Рандира темные фигуры, безмолвные и неподвижные, глядящие на нее. Сколько времени они уже там? Почему не спешат на помощь? Кто это — стражники Рандира или какой-то другой Дом отозвался на тревогу, остолбенев при виде сумасшедшей Норф, скачущей в лунном свете? Как горят их глаза! Неужели они не видят по крайней мере двух не прикрытых лишем голов убийц, мечущихся, будто сами по себе? Может, если удастся сбить еще пару капюшонов…

В этот момент Тишшу поменял направление. До сих пор он вертелся по двору, стараясь размозжить головы всем без разбора летящей кровельной дранкой; но внезапно Старик с несомненным удовольствием резко взмыл вверх, подхватив сорванную траву, кусочки платья Эрулан и девять капюшонов.

В последующий миг затишья Джейм увидела, как к ней метнулись три тени. Она отпрыгнула — не совсем вовремя. Одна успела перерезать ее собственную тень — ту, что отбрасывала левая рука, и тут же вся левая половина тела онемела. Девушка пошатнулась, но и убийцы упали, когда их тени столкнулись на пятачке, где только что лежал плоский силуэт Джейм. Другие мальчишки, рванувшись вперед, споткнулись о своих невидимых товарищей, образовав кучу-малу из дергающихся голов. Борясь за равновесие, Джейм оказалась лицом к лицу с единственным наемником, вставшим между ней и дверью замка. Анонимность слетела с него вместе с капюшоном, и выглядел мальчишка очень юным и напуганным.

— Прочь! — рявкнула она на него.

Он повиновался.

Джейм, шатаясь, миновала его, толчком распахнула дверь и буквально ввалилась в темную комнату. Припоздавший Тишшу, ревя, вернулся, захлопнув створки за спиной. Девушка, цепляясь за косяк, подтянулась и встала на ноги. Выпустив когти, она нащупала древний засов — он со щелчком встал на место как раз тогда, когда кто-то всем весом ударился о панель с той стороны. Дверь из отлично выделанного железного дерева устояла бы даже перед боевым тараном, но вот запор старый и ржавый. Такой долго не продержится.

«Да долго-то и не потребуется», — подумала Джейм, привалившись к дверям. Наверняка теперь-то уже те охранники на галерее поймут, что что-то не так, и придут, выручат.

Дверь содрогнулась, снова и снова. Внутри замка что-то заскрипело. Черт, да где же…

Никто не шел.

И не придет.

Джейм осознала это внезапно и наверняка, как и то, что убийцам указали, где искать ее комнату. Она забыла, что кто-то в Готрегоре хочет ее смерти.

Итак, помощи не будет. Ну что ж, не так уж часто она и появлялась.

Девушка оторвалась от косяка, ухватила свечу и зажгла ее. Спотыкаясь, она пересекла зал с мертвыми флагами, направляясь к выходу, который должен был открываться во внутренний двор, если бы не замок, а она не хотела терять время, разгадывая его секрет. Джейм побрела к северо-западной винтовой лестнице, отсалютовав по пути висящему портрету Эрулан.

Левая нога одеревенела и стукалась о каждую ступеньку, но надо было все-таки идти. Левой рукой девушка стучала о стену, чтобы хоть немного оживить ее. Башти сделал ее пленницей собственного тела, которое словно разбил паралич.

Внизу дверь с грохотом распахнулась.

Джейм на четвереньках вскарабкалась на третий этаж, в Зал Высшего Совета. Ох, а что толку — они теперь легко догонят ее, куда бы она ни взобралась.

«Не паниковать, — твердила она себе, захлебываясь воздухом. — Думай. У них свои фокусы, а у тебя свои, да плюс знание плюс воля и способность его использовать».

В сознании всплыли слова приговора аррин-кена: «Дитя, ты исказила Великий Танец и злоупотребила Рунами, ты Темная по воспитанию, если не по крови, балансируешь на грани безумия…»

— Замолчи, — пробормотала она, слыша, каким невнятным стал ее голос, вылетающий из сведенного судорогой рта, и ненавидя его. — Замолчи, замолчи, замолчи! Вы сбежали, предоставили нам вершить собственное правосудие. Будь я проклята, я сделаю все, что должна, лишь бы выжить.