Маска бога - Пэт Ходжилл

Она отклонилась в сторону и нырнула вниз по лестнице на уровень ниже, посвистывая, заманивая за собой смертельный хвост. Спустившись, Джейм побежала изо всех сил по темным переходам, вынужденная теперь полностью полагаться на память, чтобы не врезаться в стену.

В конце этого длинного коридора должен быть вход в подземные этажи на половине Яранов. Джейм была так уверена в этом, что очень удивилась, когда на полном ходу ее нос повстречал закрытую дверь. Ошарашенной девушке потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить, что между покоями Даниора и Ярана действительно есть дверь, но она никогда раньше не запиралась, тем более на замок. Позволив когтям выбраться через кончики разорванных перчаток, она начала возиться с механизмом.

Дверь, щелкнув, распахнулась. На пороге, освещенная факелом, стояла высокая женщина, глаза ее сияли, отражая огонь: Тришен, матрона Ярана.

— Э-э, — выдавила Джейм, поспешно пряча руки за спину. — Привет.

— Добрый вечер, — ответила матрона ученых так спокойно, будто бы ей каждый день приходилось открывать дверь подвала одетой в лохмотья сестре Верховного Лорда. — Вероятно, здесь возникли какие-то проблемы?

— По крайней мере одна. За мной гонятся наемные убийцы Гильдии Теней.

— Ясно. Тогда, полагаю, тебе лучше войти внутрь. Когда эта дверь вновь будет заперта, апартаменты Ярана и Ардета окажутся в полной безопасности. — Она слабо улыбнулась удивлению Джейм. — Как и я, многие леди Ярана — летописцы, и среди нас много возвратившихся бойцов. Наши стражники прислушиваются к нам, а мы — к шанирам Ардета, когда у них бывают кошмарные сны.

Предложение пристанища было очень заманчиво. Тени могут проскользнуть под дверью, но если их хозяева не последуют за ними, то они наверняка не смогут причинить много вреда. Не имеет значения, что татуированные лишем мастера, по общему мнению, умеют проходить сквозь стены. Эти мальчишки всего лишь ученики. И тем не менее, если Джейм права, нужно предотвратить еще по крайней мере десять кровопролитий.

— Матрона, я хочу каким-нибудь образом увести их отсюда. Всех, включая трех или четырех, которые могут быть в покоях Комана или Рандира, если они еще не здесь. Не время отступать. Я намеревалась пересечь твое здание.

— Вижу. Дитя, а ты вполне уверена в своих действиях?

— Очень редко, — вздохнула Джейм. — Но сегодня — может быть. Леди, пожалуйста. Я… Я не могу объяснить, но некоторым образом подобные вещи — моя работа и моя ответственность.

— Вижу, — повторила матрона Ярана после паузы. — В таком случае становиться этой ночью на твоем пути куда опаснее, чем на их. Этот коридор ведет прямо под строение. Мы очистим его. — И она удалилась со своим эскортом, унеся все факелы.

Джейм подождала в темноте, размышляя, как далеко может быть отброшена тень в абсолютном мраке… если вообще может. Боковые двери, бегущие по стенам, стали закрываться, сперва ближние, потом дальние, — Яран запечатывал переходы. На секунду Джейм пожалела, что Тришен поймала ее на слове. Может быть, это и было безумием — брать на себя подобную задачу. Если бы тут оказался кто-нибудь еще, кто помог бы справиться с ситуацией, — но нет, вокруг никого.

В конце зала, к которому она шла, забрезжил свет — один, два, три, семь блуждающих огоньков, как описали их стражники Каинрона. Призрачное мерцание, подскакивая, приближалось, и Джейм чувствовала, как вместе с ним прыгают сердце и душа у нее в груди. Ненормальная она или нет, но это гораздо, гораздо лучше, чем учиться вязанию узелков.

— Эй-эй-эй, если можешь, поймай скорей, — прокричала она, повернулась и помчалась прочь.

Быстрые шаги неслись по пятам.

Глава 4

— Подбросьте еще дров в камин, — приказала Каридия.

— Леди, н-но у нас больше ничего нет, — заикаясь, отозвался голосок у нее за спиной.

Матрона Комана быстро повернулась, колыхнув юбку-колокол, и оглядела группу, жмущуюся к круглому, врытому в землю очагу — огненной яме посредине комнаты. Сорок восемь испуганных глаз ответили ей — целое поколение высокорожденных из половины Комана, многим из которых еще не исполнилось и тринадцати.

— Ты, — бросила леди одной из взрослых. — Пойди принеси стул и разломай его.

— Д-да, Матрона, — дрожащим голосом ответила женщина, но не шевельнулась.

Вся мебель в комнате была отодвинута к стенам, а это так далеко от неверного круга света. Первая обязанность, конечно, покорность, но никакие правила не заставили бы сейчас кого-то шагнуть в темноту.

Каридия фыркнула, но настаивать не стала. Сама она не была готова признать, что и ее ничто не заставит пересечь пустое пространство лежащих на полу теней.

Она также не согласилась бы с тем, что ее управление после событий сегодняшней ночи дало трещину. Когда пришла весть, что шаниры Ардета предвидят неотвратимую надвигающуюся опасность, Каридия отказалась слушать. Она-то знала, как матрона Ардета ухитряется сделать так, чтобы ее причуды все считали важными. Разве не Адирайна утверждала, что все матроны и лорды должны быть шанирами, пусть даже большинство последних (невероятно!) этого и не знают? Как она только осмелилась упоминать, намекая, что у Каридии в юности были припадки берсеркства? Когда капитан Комана возразила против отказа Каридии включаться в тревогу, поднятую шанирами, она велела кендару пойти помогать Ардетам, если они так уж озабочены, и забрать с собой всех стражников. Сейчас же. Вот так.

Кендары с неохотой подчинились.

Беспорядки начались почти сразу же после этого. Во-первых, какое-то нечеловеческое гудение в залах — крики, свист, вой, словно дюжину котов поджаривают заживо. Потом в двери застучали. Предметы полетели. Людей буквально сбрасывало с кроватей. И в центре событий обязательно были тени, скользящие по полам и стенам, вселяющие ужас в обитательниц, доводящие до конвульсий тех, к кому они прикасались. Короче, все высокорожденные в один миг были подняты, выгнаны из их комнат и собраны стайкой в главном зале, из которого они теперь и нос боялись высунуть.

— Прислушайтесь, — сказал кто-то у огня. — Все прекратилось.

Шум летел из дальних углов апартаментов, перемещаясь постепенно из комнаты в комнату, нарастая еще больше, когда захватчики покидали места поисков. Сейчас, однако, самый громкий звук издавал ветер, бьющийся о закрытые окна и гудящий в трубе над очагом. «А ведь это дурная примета — не впускать Тишшу», — вспомнила Каридия, — по крайней мере, так считалось с тех пор, как все леди Норф умерли в их уютных, защищенных от непогоды покоях, пока ветер тщетно завывал снаружи.