Боги и люди Древнего Египта - Джон Уайт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Деятельность правителей Двенадцатой династии в этом направлении была активно продолжена основателями Нового царства. Фараоны Восемнадцатой династии были ярыми поборниками создания империи. Именно среди них мы видим самых воинственных из фараонов: это Тутмос I, Тутмос III, Аменхотеп II и Горемхаб. Последний был солдатом старой закалки, которого призвали спасти страну после катастрофического по своим последствиям правления неуравновешенного гения Эхнатона. Горемхаб прекрасно справился со стоявшей перед ним задачей и передал царский скипетр своему пожилому товарищу по оружию, полководцу Рамсесу I, основателю Девятнадцатой династии. Сын Рамсеса I, Сети I, стал еще одним великим фараоном и в свою очередь передал трон сыну, Рамсесу П.
В период правления Восемнадцатой династии, наконец, начал меняться баланс сил Древнего мира. Население Ближнего Востока стало постепенно распространяться за пределы своих тихих долин. Набирали силу маленькие государства, кочевые племена становились все более сильными и опасными; в процессе формирования находились другие, более агрессивные, чем Египет, империи. Египту пора было осознать, что он является частью большого мира. Чтобы держать в узде беспокойное Средиземноморье, ему нужно раздвинуть свои владения вплоть до реки Евфрат и внимательно следить за ситуацией на севере, где начала формироваться империя хеттов. Это было необходимо прежде всего для того, чтобы обеспечить собственную безопасность.
Рис. 69. Сирийские пленники
В период правления Восемнадцатой и в начале правления Девятнадцатой династий Египет показал, что он может приспособиться к изменившимся условиям жизни. Исходя из того, что лучшая защита – это нападение, египетские цари решительно двинулись на завоевание Сирии и Палестины, установив там свой сюзеренитет (рис. 69). В течение двадцати лет Тутмос III совершал ежегодные летние походы в Палестину, держа местных князей в строгом подчинении. Для этого, конечно, требовалась большая и хорошо подготовленная армия (рис. 71 – 72). В период своего расцвета армия Рамсеса II насчитывала 20 000 человек, которые были поделены на четыре дивизии по 5000 воинов в каждой. Каждая дивизия была названа по имени одного из самых воинственных богов Египта, носила его штандарт. Полководцы стояли во главе различных родов войск: лучников, воинов, вооруженных боевыми топорами, копьеносцев, рекрутов, резервистов, маркитантов. Один из наиболее влиятельных полководцев стоял во главе «храбрецов царя», элитной группировки войск, которая должна была всегда находиться в центре сражения.
Существовали специальные награды для офицеров и солдат, совершивших героические поступки. Помимо пенсии, продвижения по службе, подарков в виде наделов земли и рабов, они также могли получить «золото славы», специальную эмблему почести, которую вешали им на шею на торжественной церемонии в присутствии самого царя. Это был главный знак отличия.
В период анархии, известный как Второй переходный период, пришедшийся на эпоху между Средним и Новым царствами, произошло очень важное событие: египтяне решили одомашнить лошадь. Должно быть, они узнали о лошади гораздо раньше, когда много путешествовали по Средиземноморью, однако тогда они проявили к ней не больше интереса, чем к верблюду, и она не играла сколь бы то ни было серьезной роли в их жизни и в их мифологии. Возможно, они считали, что лошадь слишком большая и что ее слишком трудно прокормить, а потому пользы от нее меньше, чем от быка. Мы не знаем, почему на лошадь был наложен запрет, но, так или иначе, он был внезапно снят примерно в 1700 году до нашей эры во время правления гиксосов или царей пастухов, правителей азиатских племен, проникших в дельту и постепенно подчинивших себе всю страну. Мы не знаем точно, они привели лошадь в Египет или сами узнали о ней от арианцев, однако скоро знатные египтяне начали охотиться, восседая на конных повозках, и устраивать соревнования колесниц. Скоро они поняли преимущества использования колесниц в военных действиях. Кстати, к тому времени колесницы уже давно были на вооружении многих армий мира, в частности сирийской. Очень скоро египтяне стали использовать колесницы для нанесения первого удара по оборонительным линиям противника; пехота следовала вплотную за ними, а затем двигалась в сторону, чтобы перегруппироваться и нанести удар по врагу в конце битвы, причинив ему наибольшие потери. Военная колесница была больше чем личная, поскольку в нее запрягали двух лошадей и в ней ехали два человека: возчик и воин. Возчик управлял лошадьми с помощью вожжей и кнута, а воин стремился защитить и себя, и возничего при помощи большого щита и при первой возможности наносил удар по врагу мечом, копьем или из лука. Как и частная, военная колесница представляла собой легкое двухколесное движущееся средство с каркасом из тростника (рис. 70). Большинство колесниц были изящно украшены, равно как и уздечки запряженных в них лошадей. По какой-то причине египтяне редко ездили верхом: либо знатные египтяне считали это недостойным занятием, либо порода используемых ими лошадей не была приспособлена для верховой езды. Поэтому в египетской армии не было кавалерии.
Рис. 70. Колесница, запряженная двумя лошадьми
Рис. 71. Лучники в походе
Рис. 72. Копьеносцы в походе
Несмотря на внешний блеск и славу, окружавшие военную жизнь, египтяне враждебно относились к этому занятию. Офицер, занимавшийся по поручению фараона набором рекрутов, объезжал деревни и забирал на обязательную военную службу каждого десятого. Вряд ли он мог пользоваться у крестьян большой популярностью. Египетский крестьянин по натуре был миролюбивым. Его не вдохновляла перспектива провести свою жизнь в неуютных казармах, маршируя взад-вперед под презрительным взглядом командира и выполняя его приказы под звук трубы. Работа на полях была трудной, но, по крайней мере, рядом с домом.
Школьные учителя постоянно убеждали своих учеников не выбирать военную службу в качестве своей будущей карьеры. Накал чувств и откровенность их сатирических текстов и воззваний потрясающа; она свидетельствует о свободе слова, которая существовала при несомненно авторитарном режиме, существовавшем в Египте. В одном из сочинений о гордом вознице колесницы говорится как о человеке, которого заставили потратить все деньги, унаследованные им от родителей, на содержание лошадей и самой колесницы. С ним случается происшествие, и его колесница попадает в канаву как раз в тот момент, когда командующий проводит инспекционную проверку. Его арестовывают, приговаривают к наказанию – 100 ударам палками. Что касается простых пехотинцев, то автор рисует их еще более мрачными красками. «Пехотинец проходит столь суровую школу, что все его тело с ног до головы покрыто ранами. При малейшем сопротивлении его подвергают наказаниям. После этого его заставляют идти маршем через горы в Сирию, неся на плечах мешок, как верблюд несет свой горб. Эта тяжесть надрывает ему спину. Ему приходится пить отвратительную воду, и он не спит ночью, потому что необходимо стоять в дозоре. Когда приходит пора сразиться с врагом, он уже так измучен, что похож на слабую птицу, с легкостью попадающую в силки. А когда наконец может вернуться на родину, он подобен куску трухлявого дерева. Он болен, не может двигать ни руками, ни ногами, и его везут домой на спине ишака. В конце концов на него нападают разбойники, и все его добро достается его слуге».
Войско фараона выглядело воистину впечатляюще, когда оно маршировало мимо резиденции фараона. Украшенные кистями шлемы, лезвия длинных изогнутых мечей, металлические пластинки и блестки на плащах сверкали на солнце. Однако в бою оно очень часто терпело сокрушительные неудачи. Величественные надписи на памятниках ничего не говорят о поражениях, но они имели место, о чем мы знаем из других источников. Например, однажды великий царь хеттов Шубилулюма преследовал разбитую египетскую армию вплоть до Сирии. А битва при Кадете обернулась таким фиаско, что царь Египта обнародовал и оставил в памяти поколений позорное поведение своей армии. «Какими трусами вы себя показали, возничие моих колесниц! Я не могу гордиться вами!»
В Кадете ситуацию спасло только мужество шардана, пленных и добровольцев из числа «морских народов» Средиземноморья. «Морские народы» были немногим лучше обычных пиратов Средиземноморья; но начиная с периода правления Восемнадцатой династии все больше варваров и полуварваров зачислялось в египетскую армию. Возможно, египтяне считали, что война – дело варваров. Так, большинство телохранителей Эхнатона были ливийцами и нубийцами, а телохранители Рамсеса II набирались исключительно из числа шардана. К концу правления Восемнадцатой династии в египетской армии были даже хетты.
