Девятый талисман - Лоуренс Уотт-Эванс

— Спасибо.

— Еще что-нибудь?

Меч поколебался.

— Не уверен. У меня такое чувство, что мне следовало бы сказать еще что-то, например, насчет того, что у меня есть оговорки насчет дорог и дворцов, но я пока не могу сформулировать точно, к тому же это совершенно не обязательно обговаривать наедине. А кроме того, полагаю, что ты уже и так все знаешь, даже если я больше ничего не добавлю.

— Думаю, да, — кивнул Лорд-Чародей. — Мне понятна твоя озабоченность. Правда, понятна. Я взбаламутил уклад, который держался незыблемо на протяжении семи столетий, и у нас нет способа проверить, будет ли новый лучше. Я это знаю и понимаю, почему тебя это беспокоит. Но у рыбаков Западных Островов есть присказка: невод может зацепиться за камни, запутавшийся невод может опрокинуть корабль и увлечь на дно, но если не забросишь невод, то и рыбы не поймаешь. Иногда нужно идти на риск и смотреть, что получится. Если ничего не выйдет, ты извлекаешь из этого урок, наводишь порядок и идешь дальше.

— Надеюсь, ты прав, Артил.

— Поедешь со мной в Летний Дворец как один из моих советников? Может, даже дашь моим гвардейцам пару уроков фехтования?

— Да, в общем-то могу, — не очень уверенно ответил Меч. Что-то его грызло по поводу Летнего Дворца, но он никак не мог сообразить, что именно.

— И я хочу попросить тебя еще об одной услуге. И прошу сейчас, пока мы одни, на случай, если ты откажешься. Чтобы слухи не расползлись.

— О какой?

— Я уже упоминал, что Красавица отказывается со мной разговаривать. Не мог бы ты побеседовать с ней от моего имени и рассказать, что именно я пытаюсь сделать? Поделись с ней своими искренними впечатлениями. Я хочу, чтобы все Избранные поняли ситуацию. К другим я отправлю нарочных, но Красавица… Мне думается, с ней нужно поговорить именно тебе.

— Потому что ни один мужчина, кроме Избранных, не может этого сделать, ибо поддастся страсти, а любая другая женщина сдохнет от зависти?

— Нет, — криво усмехнулся Лорд-Чародей. — Не поэтому.

— Так почему?

— Потому что она тебе доверяет.

— Вот как! — Это заявления застало Меча врасплох, но он не мог его отрицать. Красавица не доверяла никому, кроме остальных Избранных, это правда. — Почему ты не послал к ней Всезнайку? Он ведь здесь уже довольно давно.

— Много лет, — скривился Лорд-Чародей. — Но он отказался.

— О как! — моргнул Меч. Странно. С чего бы Ведуну отказываться? Он месяцами пребывал в обществе Красавицы шесть лет назад, и они неплохо ладили. Ему она доверяла, в этом Меч ни секунды не сомневался.

Что ж, наверное, у Всезнайки на то свои причины. В отличие от Меча. Он-то, Меч, точно не имеет ничего против того, чтоб снова повидать Красавицу. Помимо того, что она — самая прекрасная женщина в мире и многие мужчины с радостью любовались бы ею и слушали ее голос, Меч обнаружил, что она очень приятный человек. Даже в обществе мужчин-Избранных она неохотно позволяла кому бы то ни было ее видеть или слишком уж приближаться, но с течением времени, что они были вместе, постепенно расширила границы общения, и Меч в конечном счете неплохо ее узнал. Она была осторожной, но храброй и решительной в случае необходимости. Не любила попусту тратить слова, и если говорила, то всегда что-то важное. Меч даже подумывал одно время, что их дружба может перерасти во что-то более серьезное, но Красавица быстро положила конец его планам, указав на восемнадцатилетнюю разницу в возрасте.

Восемнадцать лет… Значит, ей сейчас сорок четыре — сорок пять. Наверное, ей уже пора передать свой статус другой женщине, помоложе.

Впрочем, это ей решать.

— Мне надо подумать, — ответил Меч. — Но, наверное, я смогу это сделать.

— Отлично! Великолепно! — Лорд-Чародей сжал ладони. — Ну, на этом все? Мы закончили?

— Думаю, да. Мне уйти первым? Так капитан рекомендовал?

— Вроде бы. Той же дорогой, что пришел, если хочешь забрать свои вещи.

— Конечно.

Меч встал одним быстрым ловким движением и поклонился Лорду-Чародею.

— Ты так быстро двигаешься! — воскликнул тот чуть испуганно.

— Доброй ночи, Лорд-Чародей. — Меч повернулся и вышел из комнаты.

За дверью стоял стражник, и как только Меч забрал свой талисман, сопроводил его в комнату, где он сменил балахон на более привычную одежду, в которой пришел из Безумного Дуба. Затем отправился в отведенные ему покои и снова переоделся — в более подходящую одежду. Он хотел еще кое-что сделать, прежде чем лечь спать.

Поколебавшись, он все же оставил меч в комнате — не хотелось казаться чересчур воинственным.

Оказавшись в коридоре, он сообразил, что понятия не имеет, куда идти, и тут углядел стражника в конце коридора.

— Прошу прощения, — сказал он, подходя к стражнику, — я хотел перекинуться парой слов с Фарашем инит Керром. Не знаешь, где его найти?

— Кого?

— Советника Лорда-Чародея, того, что некогда был Избранным Вождем.

— А, Старого Вожака? Конечно, знаю. Его комната вон там, третья слева, — указал страж.

Несколько секунд спустя Меч постучал в эмаль с изображением водопада, украшавшую указанную стражником дверь.

— Кто там? — послышалось изнутри.

— Воин, — ответил Меч.

На некоторое время воцарилась тишина. Меч был уверен, что расслышал тяжелый вздох.

— Погоди минутку, — отозвался Фараш.

Наконец дверь распахнулась, и Фараш пригласил его войти.

— Я понимал, что нам надо поговорить. И покончить со всем этим, — произнес Фараш.

— Я тоже так думаю, — кивнул Меч, входя.

Комната имела вполне обжитой вид в отличие от гостевых покоев, куда поселили Воина. Повсюду валялись бумаги и личные вещи, в раскрытом гардеробе висела одежда.

Фараш указал на стул, Меч сел. Сам Фараш садиться не стал, а примостился на уголке письменного стола.

— Ты пришел в Зимовье за мной? — прямо спросил он.

— Нет, — ответил Меч. — Я пришел повидаться с Лордом-Чародеем, и твое присутствие оказалось для меня полной неожиданностью.

— Полагаю, столь же «приятной», как и твое появление для меня, — вздохнул Фараш.

— Надо думать. — Меч покачался на стуле. — Что ты тут делаешь?

— Я советник Лорда-Чародея. В этом нет ничего страшного или коварного. Я именно тот, кем кажусь. — Фараш поморщился. — На сей раз.

— У тебя хватило наглости…

— Только не начинай! — поднял руку Фараш.

Меч молча яростно взирал на него.

Наконец Фараш нарушил неловкое молчание:

— Ну ладно, хорошо, я предал Избранных и встал на сторону Темного Лорда с холмов Гэлбек, желая править Бароканом без помех. Я построил себе дворец и с помощью магии поработил город. Признаю. Скверная была идея. Это была ошибка и не сработало. Я утаил истребление целой деревни и, наверное, доставил духам умерших некоторое огорчение, отсрочив справедливую месть. Я испортил многим жизнь в Двойном Падении, ограбил там практически всех, и ты можешь считать мой гарем своего рода массовым изнасилованием, хотя, смею заверить, ни одна женщина тогда так не считала. Все в Двойном Падении делали то, что я скажу — с помощью магии я убедил их, что они сами того хотят, что они действуют по собственной воле, и прежде чем отказаться от магии, я побывал там и убедил всех забыть все, что я сделал, — на тот случай, если тебя интересовало, как мне удалось избежать наказания за мои деяния. Теперь ты знаешь. Они помнят лишь обрывки моего правления, и понятия не имеют, что я творил. Да, я это сделал, чтобы избежать наказания, но, кроме того, я хотел избавить их от неприятностей, сожалений и взаимных обвинений — в том, что они позволили себя использовать.