Raw поrно - Татьяна Недзвецкая

— Девочка моя, хорошая, как же ты классно сосешь, — выдыхает Денис и за волосы подтаскивает меня к себе. Кончает мне в рот. Струя спермы упруго бьется о стенки моей глотки. Я хорошая, красивая и молодая, в меня запросто можно влюбиться.

Усталые, лежим рядом. Молчим. Говорить категорически не о чем. Поднимаюсь. Молча одеваюсь. Молча ухожу. Денис догоняет меня уже на выходе из подъезда, хватает ха плечо, разворачивает смотрит на меня:

— Ты, что, обиделась? — спрашивает он.

— На что мне обижаться? Все было замечательно!

— Такая ты странная, оделась и ушла. Так от меня еще никто не уходил!

Я целую его губы, выхожу на улицу.

— Позвони мне! — кричит вдогонку Денис.

— Сам позвонишь! — отвечаю я.

Звонит через неделю. Опять встречаемся у него. Опять тот же бардак в его квартире. Опять его красивое тело, опять его однотипные ласки. Его член — мое сокровище. Я поклоняюсь его фаллосу, как богу. Я готова петь ему мантры, плясать вокруг, как обкуренный шаман.

Меня подбешивает, что у Дениса в квартире нет зеркал, — люблю подсматривать. Лезу в сумку, копошусь в ней, достаю пудреницу. Раскрываю, торжественно вручаю 140 эту коробочку Денису со словами:

— Держи вот здесь, — и корректирую наиболее удачный ракурс.

Держит, я смотрю, как его хуй входит в мой рот. Денису нравится эта игра, он начинает увлекаться. Раскачиваясь из стороны в сторону, трахает меня в рот.

Его проникновение сзади действительно дается не без труда. Угрохано немалое количество смазки. И немалое количество болезненных попыток. Наконец, он входит в меня. Медленно-медленно, вползает, как осторожная змея. Входит полностью. Прижимается ко мне всем телом. Вплотную. Моя кожа сливается с его кожей. Он целует меня в губы. Я не дышу. Такое плотное проникновение — его сердце и мое бьются в унисон. Он и я — единое существо. Медленное и неспешное, он начинает раскачивающееся движение. Но минут через пять он долбит меня со всей силы. Одержимо. Неистово. Лава. Огонь. Жар. Внутри меня. Я ору от боли и наслаждения. Болтаюсь на его члене, словно ватная кукла:

— Протрахаю тебя в задницу до горла, — сбиваясь, говорит он. Лава. Огонь. Жар.

Стоя на коленях, прогибаюсь в пояснице — похотливая сука, с размаху насаживаюсь на его хуй, до конца. Урча, отмахиваюсь, чтобы он выскочил полностью и вновь в меня вонзился. Кончает, заливает мои кишки своим горячим семенем.

На этот раз поддаюсь его уговорам: ухожу не сразу. Сидим на кухне. Думая, что я ему родственная душа, Денис начинает откровенничать. Он рассказывает мне о том, как недавно познакомился с совсем юной моделью, что она — красивая, но уже — избалованная, как всякая московская красавица. Он ее за это не осуждает, потому как таков порядок выживания в мегаполисе. Он это — понимает. Знает по себе. Здесь все стремятся продать себя подороже. За красивую внешность требуют большие дивиденты.

Раскачиваясь на стуле, Денис разглагольствует о природе истинных отношений. С его слов все выглядит очень прямолинейно и убого, что неудивительно: каков сам, таково и мнение.

Размышляет о некрасивых женщинах:

— Понимаешь, она смотрит на тебя, и у нее в глазах загораются звезды: она думает: за что ей вдруг так несказанно повезло. Она не знает, как долго это счастье продлится. Вдруг я мираж — раз и исчезну. Вдруг я просто ее сон — не более того. Потому она готова на все. Она дает такую огромную, такую мощную душевную отдачу!

Я смотрю на него в свете кухонной лампы: на его широкие плечи, густые ресницы, серо-синие глаза, и мысленным задаюсь вопросом: как же возможно быть таким красивым внешне и таким убогим умственно и душевно? Набивший оскомину стереотип во всем своем блеске и нищете.

При следующей встрече Денис опять трахает меня по полной. Достает из тумбочки вибратор, засовывает мне его в пизду, сам имеет сзади, в рот засовывает свои пальцы. Потом лежит на спине, привычно онанирует, я натягиваю на его ноги свои чулки. Ему это нравится. Сквозь шелк чулок сосу пальцы его ног. Денис кончает мне в рот. Размазывает своими красивыми пальцами сперму по моему лицу.

Лежим рядом. Мой уставший кавалер — задремал, я кладу его руку себе на живот. Его холодное тепло меня ни капельки не согревает.

Просыпается. По выражению его лица понимаю, что мне пора уходить. Я молча одеваюсь. Он тоже.

Провожает меня. Идем по улице. Опять молчим. Пара-тройка фраз, что мы перекидываемся, — разговором считаться не может. Прощаясь, Денис пронзительно и долго смотрит на меня. Ничего не говорит, просто смотрит. Я смотрю на него и думаю, о том, что он имеет меня не первый раз, во всяких разных изощренных позах, и он даже честно делится осколками своих, кажущихся мне нелепыми, переживаний, но между нами не возникает ни душевного тепла, ни какой-либо человеческой близости. Мы не становимся ни друзьями, ни врагами. Уходя от него, я совсем о нем не думаю. Легко и просто его забываю — так же, как и он обо мне. Мой нестабильный эмоциональный фон остается на одном и том же уровне: что до него, что после. Ни в плюс, ни в минус не касается моих чувств. Просто красивая самка и красивый самец занимаются красивым сексом. Хм… идеальные, казалось бы, условия. Отчего же накрывает от других? Иногда совсем ни по возрасту, ни по полу не подходящих?

МАРИНА

Впервые я встретила ее в одной сомнительной компании, куда меня случайно занесло. Был июнь. Я сидела на скамейке. Ко мне подошел парень с двумя девушками — одной из них и была она — Марина. Все трое имели косвенное отношение к театру. Кто-то в каком-то вузе учился, кто-то что-то окончил, кто-то пытался работать и бросил. Друзья у них были такие же — обыкновенные творческие неудачники с претензиями.

Сначала пили на одной квартире, потом поехали на другую. Было нас пятеро мужчин и четыре девицы вместе со мной. Марина в тот вечер со мной не общалась: имела на то веские основания — очень уж недружелюбный у меня в тот вечер был вид: молчала и пьяно наблюдала за ничего не значащим и ничего не несущим времяпрепровождением. А она была — настоящей красоткой, приторной куколкой с пухлыми губками и русой до густых бровей челкой.

В наступивший час икс кого-то затошнило, кто-то собрался и ушел — словом, вечеринка стала медленно сходить на нет. Я задремала в том же кресле на котором сидела. Но скоро дрема моя была прервана. Самый говорливый изо всех, кажется, его звали Костя, потащил Марину. Изрядно пьяный, он свалил ее на пол в коридоре. Я за ними пристально наблюдала. В их занятии сексом не было ни радости, ни любви, ни желания. Его тонкий и бледный член втыкался в нее равнодушно. Всовывал-высовывал — монотонно и вяло.