Вуду в мегаполисе - С. Блэк

В сущности, вудуист — это прагматик и экстатик. Он исполняет свои ритуалы и возносит молитвы, чтобы получить от этой жизни то, что ему нужно, и притом немедленно. В этом смысле он находится ближе к тому, что «белые маги» называют «черной магией». «Белые маги» утверждают, что магией можно пользоваться лишь для духовных целей или из альтруистических побуждений. Если вы занимаетесь магией для личных нужд или чтобы нанести вред другому — значит, это «черная магия». Такие рассуждения являются плодом христианской философии морали, но не имеют ничего общего с реальной магией, как она есть.

Христианская философия морали зиждется на самоотречении, тогда как вуду основывается на самоосуществлении.

Мир вуду — это мир живой. Этот мир не похож на наш, в котором Бог настолько отдалился от своих созданий, что ни Бог, ни создания эти уже не кажутся живыми. Для вудуиста, как и для поклонника Диониса, Бог есть нечто непосредственно существующее здесь и сейчас. Кровь, танцы, музыка, мир мертвых — все это лишь подтверждает непосредственное существование Бога.

Вудуизм не только практичен (его интересует конечный результат), но и экстатичен. Для того, чтобы добиться экстаза, во время которого дух проникает в тело, вудуист использует алкоголь, музыку, жертвоприношение животных и иногда секс. Затем дух овладевает телом и человек перестает быть самим собой. Для христианина это — одержимость, зло. Вселившимся духом может оказаться дух умершего человека или дух божества; как и в культе Диониса, акт одержимости может использоваться для оказания почтения мертвым.

Вудуисты кормят духов умерших и относятся к ним с благоговейным ужасом и восхищением. Эти духи считаются наставниками и мстителями.

Как вудуист, так и поклонник Диониса остро осознают, насколько взаимосвязаны жизнь и смерть. Причем эту взаимосвязь они понимают не только в диалектическом, но и в синтетическом аспекте. Каждое рождение — это не только новое начало, но и новый конец. Когда человек глубже проникает в жизнь и встречается со смертью, возникает нечто, называемое безумием или одержимостью. В этот момент создается что-то новое. Поклонники Диониса вполне осознавая! власть умерших и реальность существования Подземного царства. Как и вудуисты, они знали, что жизнь утверждается в то же время в той странной, иногда ужасающей связи со смертью, которую человек может актуализировать посредством ритуала. Мир иной необходим вудуисту (как и поклоннику Диониса) как условие существования этого мира. Причиной, побуждающей живых устанавливать контакты с мертвыми, является не только страх, но и неуничтожимое присутствие смерти в жизни. Жизнь не отделена от смерти, как это кажется нам, современным людям. Так называемые «примитивные» религии обладают пониманием экстатичности реальной жизни и ее непрерывности.

Где же можно найти экстатическое начало в современном мире? В вечернем футбольном матче по понедельникам? В воскресной церковной службе? В субботнем пикнике? В придорожном баре? По сравнению с миром вуду и Диониса, в нашем современном мире происходит прискорбно мало действительно важных событий. Наши религии требуют, чтобы во время тех скудных ритуалов, которые они могут предложить, мы оставались пассивными наблюдателями. Все наше общество ориентировано на пассивную безопасность. Занятия некоторыми опасными и требующими определенного риска видами спорта подвергаются значительному регулированию и облагаются громадными налогами. Они воспринимаются как забавы для богатых или как знак бунтарства.

Со строго психофизиологической точки зрения, поклонение Дионису и практика вудуизма требуют полного эмоционального освобождения от обыденных характеристик повседневной жизни.

Вудуизм и культ Диониса требуют активного участия, тогда как христианству необходима пассивность. В этих мировоззрениях понятиям сакрального и профанического отводятся диаметрально противоположные места. То, что западный человек называет безумием (то есть активность), для вудуиста священно; то же, что для нас нормально (то есть пассивность, беспомощность и зависимость), для вудуиста лишено всякой ценности. Оргастическое раскрепощение вудуистов и дионисийцев христианину кажется жестоким, злым, бесчеловечным и безумным. Современный психолог, несомненно, согласится с тем, что безумие (Наше современное определение сумасшествия во многом почерпнуто из религиозных верований. Например, сходные характеристики имеют сумасшествие и одержимость демоном. Но если бы нашей религией был вудуизм, то мы, наверное, считали бы безумным человека, который никогда не был одержим демоном) лежит в основе такого поведения. Одержимость демоном, как мы уже говорили, в наше время считается психопатологией.

В качестве эксперимента попробуйте отделить бесхребетных и слабых от безумных и экстатичных. Попробуйте отделить сексуальных от лишенных сексуальности. Попробуйте отделить властность от отказа от всякой власти. Занимаясь этим, вы увидите, что анемичное состояние современного человека отражается в самом стиле его жизни и в его религии. Все, буквально все вокруг нас, по идее, либо аморально, либо незаконно, либо просто опасно.

Хозяин «дома-крепости» всегда считал перемены безумием и рассматривал их как угрозу своей собственности, своей безопасности, поскольку у него не было ни воли, ни средств защитить себя. Вот почему говорят, что христианство — это религия богадельни. (Эту мысль прекрасно сформулировал Гете. В своем письме фрау фон Штайн от 8 июня 1787 г. он пишет: «Я полагаю, что со временем гуманность восторжествует; боюсь только, что при этом мир превратится в одну большую больницу и каждый человек станет сиделкой для другого»)

Вуду и культ Диониса пытаются подражать силе и славе Бога. Живой ритуал величествен, он не просто символичен, но реален. Созидание и разрушение, пребывание в жизни и смерти — таковы эти религии. Мир для них — живой и полный смысла, и Бог существует, живет, действует в этом мире, причем не как историческая личность иди бестелесная догма. Бог — это живая реальность.

Глава 9

Во всем мире известны три компонента магии: взаимодействие разума с разумом, взаимодействие разума с материей и общение с бестелесными организмами то есть духами. Все остальное, начиная с астральных планов и заканчивая подъемом энергии кундалини — не более, чем аспекты названных трех разделов.

Эту главу мы начнем с логических рассуждений по поводу существования (или несуществования) духов. Поскольку наша предыдущая книга («Сделки с Дьяволом») вдруг вызвала яростные нападки со стороны совершенно неожиданных оппонентов, мы решили, что стоит заодно обсудить наш американо-европейский страх перед сверхъестественным.

Мы будем говорить не только о страхе, укоренившемся в сердцах представителей среднего класса иудео-христианской Америки, но и о страхе, присущем эзотерическим и оккультным группам. В частности, у нас есть несколько «предупреждений», основанных на нашем обширном опыте и адресованных потенциальным членам таких групп.

Ранее в этой книге мы уже приводили примеры шизоидной реакции отдельных людей на спиритические явления. С одной стороны, официально признанные религии и (за некоторыми исключениями) эзотерические традиции в той или иной форме занимаются вопросами «жизни после смерти». Протестанты иногда могут потолковать о небесных сферах, у оккультистов есть различные теории реинкарнации, и т. д. В любом случае предполагается существование духов — без них просто невозможно обойтись. Но многие оккультные организации в США (вроде тех, что привлекают к себе белых граждан среднего достатка) восхваляют идею потусторонней жизни и одновременно догматически утверждают, что «посвященные» якобы знают: все «духи» суть на самом деле «юнгианские» архетипы или что-то вроде вторичного раздвоения личности. Судя по всему, столь очевидное противоречие ускользает от внимания большинства членов этих групп, будь то последователи викки, церемониальной магии или Алистера Кроули. Все эти группы заявляют, что занимаются практической «магией», они даже вызывают невидимых разумных существ. Многолетний опыт общения с такими группами позволяет нам с уверенностью заявить: в подавляющем большинстве они не занимаются ничем, даже отдаленно напоминающим магию…

Джексон однажды разговаривал с членом подобной «магической» группы. Темой разговора был полтергейст. Так вот, собеседник Джейсона отстаивал гипотезу, согласно которой причиной всевозможных проявлений полтергейста является «бессознательное» (трудно сказать, что под этим подразумевалось) потревоженных детей — обитателей данного дома. Когда ему указали на то, что значительное количество зарегистрированных и исследованных случаев полтергейста имело место в домах, где либо не было детей, либо вообще никто не жил (там действие полтергейста фиксировалось автоматическими камерами), спорщик в ярости молча выбежал из комнаты.