Циничные теории. Как все стали спорить о расе, гендере и идентичности и что в этом плохого - Хелен Плакроуз

должны выбирать одну из двух гендерных или половых ролей, и опровергнуть предположения, что пол или гендер связаны с сексуальностью или предписывают ее. Подобная примитивная категоризация должна быть отвергнута. В общем смысле политическая задача квир-Теории – бросить вызов тому, что называется нормативностью, то есть установке на то, что более привычные для человеческой природы вещи считаются и более нормативными с социальной (а значит, и моральной) точки зрения. Квир-Теоретики занимаются в основном тем, что намеренно смешивают два значения термина «нормативный» и удобным для себя образом подчеркивают моральное понимание этого слова, чтобы проблематизировать его описательное значение. Нормативность для квир-Теоретиков имеет негативное значение и обычно предваряется префиксом «гетеро-» (сексуальное влечение к людям противоположного пола), «цис-» (совпадение биологического пола и гендера) или описывается словом «стройный» (без лишнего веса). Оспаривая нормативность во всех ее проявлениях, квир-Теория стремится объединить группы меньшинств, не подпадающих под нормативные категории, под единым знаменем – «квир». Это понимается как освободительный проект для людей, не вполне вписывающихся в категории пола, гендера и сексуальности, а также для тех, кто не вписался бы в эти категории, если бы не конформизм и социализация. Но фактически это приводит к смешению гендерных и сексуальных меньшинств, озаглавленному должным образом изменчивой аббревиатурой, чаще всего начинающейся с букв ЛГБТК[173][174].

Поскольку речь идет о политическом проекте, предназначенном для квир-активистов, в последние годы стало привычным использовать «квир» в глагольной форме. Квирить что-либо – означает подвергать сомнению стабильность, нарушать видимую устойчивость категорий и проблематизировать «бинарные структуры». Когда исследователи говорят о квиринге, они имеют в виду, что намерены вывести нечто за пределы категорий, в которых мы это мыслим, и взглянуть на это нечто с новой и неожиданной стороны. Квиринг – это свержение любого ощущения нормальности с целью освободить людей от нормативных ожиданий. Согласно квир-Теории, эти ожидания – выраженные явно или скрытые – порождают культурную и политическую власть («личное – это политическое»[175]), которая зовется нормативностью и угнетает людей, неспособных идентифицировать себя с ней. Описанное явление может не иметь ничего общего с гендером или сексуальностью, да и вообще разрослось настолько, что включило в себя время и пространство[176] и саму квир-Теорию[177]. Таким образом, суть квир-Теории в том, что категоризация гендера и сексуальности (или чего-либо еще) означает легитимацию в качестве знания лишь одного дискурса – нормативного – и его использования для ограничения индивидов. Эту проблему она решает при помощи постмодернистских методов, в первую очередь используя Теории Мишеля Фуко и Жака Деррида.

Вышеописанное делает квир-Теорию исключительно трудной для определения, в том числе потому, что любая определенность в принципе противоречит ее радикальному недоверию к языку и стремлению избегать любой категоризации, включая свою собственную. Тем не менее Дэвид Гальперин[178] пытается определить «квир» в своей работе 1997 года «Святой Фуко: навстречу житию гомосексуалов», где утверждает, что представление Фуко о том, что сексуальность – это продукт дискурса, произвело революцию в гей– и лесбийском политическом активизме. Он описывает «квир» как «все что угодно, идущее вразрез с нормальным, легитимным, доминирующим. Нет ничего конкретного, к чему бы это с необходимостью отсылало. Это идентичность без сущности»[179] (курсив в оригинале).

Поскольку главная особенность квир-Теории заключается в том, что она противостоит категоризации и не доверяет языку, с ней в принципе сложно взаимодействовать. Квир-Теорию невозможно определить не только в обычном смысле, но и функционально, основываясь на том, как она работает. В научных статьях, где используется квир-Теория, как правило, сначала изучается объект исследования, затем он проблематизируется при помощи квир-методов (или «квиринга», или «гендерфакинга»[180][181]) и в конце концов делается вывод, что никаких выводов сделать нельзя. Как заявляет Аннамари Джагоз[182], автор «Квир-теории: вступления», «дело не только в том, что квиру еще предстоит затвердеть и обрести более упорядоченную форму, а скорее в том, что определительная неопределимость, эластичность – одна из его основополагающих характеристик»[183]. Невменяемость квир-Теории – это не баг, а фича.

Квир-наследие истории сексуальности

Несмотря на умышленную странность квир-Теории – которую Джагоз относит к числу ее «прелестей», – ее социально-конструктивистские взгляды во многом, но не полностью неразумны. На сегодняшний день большинство людей признаёт, что многие наши представления о поле, гендере и сексуальности и в особенности о связанных с ними ролях – это социальные конструкты, которые в определенной мере меняются с ходом времени, так как меняется культура. Весьма немногие по-прежнему неукоснительно верят в биологический эссенциализм – и ученые доказывают, что эта позиция ошибочна[184]. Почти все признают, что проявления пола, гендера и сексуальности заданы комбинацией биологии и культуры. Как утверждает эволюционный биолог Эдвард Осборн Уилсон[185], «ни один серьезный исследователь не подумает, что поведение человека регулируется так же, как животный инстинкт, без вмешательства культуры»[186].

Большинство квир-Теоретиков тем не менее не разделяют подобный взгляд. Поскольку квир-Теория является всецело постмодернистской, она радикальна в своей вере в конструктивизм. Ни одному из дискурсов – даже основанному на научных фактах – не стоит ждать пощады, если он будет уличен в продвижении или легитимации биологического эссенциализма. В результате если биология и упоминается в академических исследованиях квир-Теории, то обычно с одним из двух умыслов: проблематизировать ее в качестве одного из способов познания, причем шовинистического, впитавшего предубеждения групп власти, например гетеросексуальных мужчин (которые идентифицируются как единственные настоящие мужчины), или обосновать существование интерсексуальных[187] людей, которое и так никто не отрицает. О существовании интерсексуальных людей вспоминается лишь с целью отвлечь внимание от тех фактов, что подавляющее число Homo sapiens – либо мужского, либо женского пола, а гендерная экспрессия у людей преимущественно бимодальна по природе и строго коррелирует с полом. Не вдаваясь в детали, квир-Теория отмечает, что эти неоспоримые факты поддерживают нормативность, и по этой причине их отвергает.

Это радикальное пренебрежение биологией ограничивает возможность всерьез изучать социальные аспекты гендерной репрезентации (и ожиданий от нее), причем не только для самих квир-Теоретиков, но и для всех исследователей в этой области. Кроме того, это делает потенциально полезные выводы квир-Теории почти нерелевантными для серьезной дискуссии. Работа ученых, продвигающих знание о биологических и психологических различиях полов (или их отсутствии), механизме сексуальности и причинах того, почему некоторые люди являются геями, лесбиянками, бисексуалами или трансгендерами, не приветствуется квир-Теоретиками. Напротив, обычно они относятся к такому знанию с крайней настороженностью, считая его опасным или даже «насильственным» способом категоризации и стеснения индивидов, не вписывающихся в одну из следующих двух категорий: «мужественный мужчина, которого привлекают женщины» и «женственная женщина, которую привлекают мужчины»