Сказки Освии. Магия в разрезе - Татьяна Бондарь

– Надеюсь, Рональд, у тебя есть еще одна гостевая спальня? – будто невзначай спросил Освальд. – В одной мы сегодня спать точно не будем.

Немного о красоте

Было очень обидно за Освальда. Мне и до этого Василика не нравилась, а теперь я хотела сказать ей все, что о ней думаю, и душевно оттаскать за волосы.

Василика была красивой и знала об этом. Красивые люди часто позволяют себе то, что другие просто не могут. И ей, и Комиру многое сходило с рук, им все давалось проще. Вот тебе Комир высший балл, ничего, что не доучил, ты ведь обязательно доучишь, я вижу это в твоих прекрасных синих глазах! Вот тебе Василика прощение за публичное унижение, оставайся и дальше в колледже, и ходи на занятия к избитому тобой учителю! Конечно же мы верим тебе, Комир, мало ли что болтает это сумасшедшая! Вот вам обоим прощение за несправедливость, за измену, за предательство! За что еще? Что еще можно простить человеку, который ничего не сделал, кроме как родился с правильными ровными чертами лица и стройным телом. Почти все!

Новая спальня Освальда была в соседней комнате. Я постучала ему в стену.

– Не спится? – поинтересовался он. Слышно было очень хорошо. Каменные стены не пропустили бы звук так четко, Освальд явно приколдовал.

– Почему ты на ней женился? – зло спросила я.

– Потому что люблю, конечно же…

– Просто за красоту? Уж точно не за характер.

– Ты видишь только одну ее сторону, но у нее есть и другие. Каждый человек сложнее, чем кажется вначале. Люди многосторонние, как магия. Чтобы понять человека, нужно узнать его цели, причины поведения и побочку, которую оставило в нем прошлое, и даже тогда не получишь полного представления о нем. Я хороший маг, потому что вижу каждое заклинание изнутри, будто в разрезе. С пониманием людей то же самое. Надо стараться не делать поспешных выводов и смотреть на мир их глазами. Василика не такая плохая, как хочет казаться. Она, когда никто не видит, сострадает, любит, признает свои ошибки и даже плачет. Синяки, которые причинили тебе столько боли, на самом деле должны были научить, как в бою не потерять руки.

Кроме того, по мне Василика не самая красивая женщина в мире. Я когда ее впервые увидел – она меня вообще не понравилась. Все вокруг были в восторге, а я недоумевал, что другие находят в ее худых ногах, стриженых волосах и потертом кожаном костюме.

Я не верила ушам. Было ли возможно, что Василика желала мне добра, а ее красота могла кому-то не понравиться.

– Но ты говорил, что любишь ее.

– Люблю. Уже позже я рассмотрел в ней то, чего не видел раньше. Она мне, кстати, много раз говорила, что очень бы хотела поменьше нравиться мужчинам. Ей это приносит больше неприятностей, чем пользы. Просила изменить ее внешность, но я отказался.

Я выдам тебе один ее секрет: она кроме оружия за собой всегда таскает бабушкину книгу «Сборник историй из жизни», берет ее во все поездки. Эта книга скрывает ответ на вопрос, почему Василика тяготится своей красотой.

Там есть одна история об очень красивом человеке. О мужчине, правда. Его звали Фромель. Он родился в семье кожевника. Когда Фромель подрос достаточно, чтобы местные девушки смогли рассмотреть его красоту, кончилась его спокойная жизнь.

Он поначалу пользовался преимуществом, которое досталось ему даром, провожал на сеновал то одну местную красотку, то другую. Когда очередная девушка ему надоедала – он с легкостью бросал ее. Женские слезы лились вокруг него рекой, рев стоял невообразимый. На этом, как правило, проблемы кончались.

Но однажды все пошло не так. Дочь сельского старосты полюбила его по-настоящему. Когда Фромель сказал, что она ему надоела, девушка не стала плакать или умолять. Она спокойно сказала, что если он оставит ее – она умрет от тоски. Он не поверил, посмеялся и бросил ее, как бросал до этого всех остальных.

Дочь старосты сдержала свое слово и умерла. Тихо, спокойно, просто не проснулась на утро, и все. Отец бедняжки знал, по кому она вздыхала, знал, что дочь была абсолютно здоровой и помирать не собиралась. Кроме того, он не мог не заметить, что она в последний месяц возвращается домой очень уж поздно, а порой не возвращается совсем. Он был не дурак, любил свою дочь, и хоть ему и хотелось придушить смазливого мерзавца голыми руками еще тогда, не вмешивался.

Когда дочери не стало, староста сопоставил факты, сделал выводы и больше себя в своих желаниях сдерживать не стал. Фромель, увидев его в окно, понял, что надо бежать. Староста шел к его дому со здоровущей секирой и таким лицом, что сомнений не оставалось – пощады не будет.

Фромель выбрался из дома через заднюю дверь и бежал. Бежал очень далеко, так, чтобы его не смогли найти. Дорога обратно в родные края была закрыта для него навсегда. Это оказалось неприятно, потому что он любил своих родителей и комфортную жизнь под их опекой. Кроме того, ему было жаль бедную девушку. Он любил женщин и смерти им никогда не желал, просто не думал о последствиях. Фромель решил, что с этого дня будет осмотрительней.

Теперь ему самому надо было себя обеспечивать, и он устроился на работу в конюшню к местному князю. Князь был женат. Жене его было лет тридцать, по сравнению с юным Фромелем, она была старуха.

Первое время Фромель служил на конюшне без всяких происшествий и не позволял себе даже улыбаться девушкам, которые довольно быстро нашли, что юный конюх очень симпатичный.

Когда он подводил и придерживал коня для княгини перед ее очередной верховой прогулкой, на его несчастье, она тоже успела рассмотреть его красоту. С этого дня ее верховые прогулки стали ежедневными. Она подолгу болтала с Фромелем каждый раз, прежде чем наконец отбыть. Фромель понял, что надо бежать, пока князь не догадался, что происходит. Когда княгиня уехала кататься в очередной раз, он пошел к князю, попросил расчет, и ушел со своим жалованием, прежде чем она вернулась.

Потом он сменил еще немало городов и деревень, но везде случалось одно и то же. Все женщины влюблялись в него, и ему приходилось скрываться, бросая едва насиженные места, которые даже не успевали стать для него домом. После своего восьмого побега он не выдержал и решил стать отшельником. Фромель прожил четыре года далеко от городов и сел. С людьми теперь его связывала только дорога, проходившая недалеко от дома. Он выращивал овощи, разводил кур и коз, а в свободное время