Невеста викинга - Диана Гроу

— Не-е-е-т! — закричала Бренна, молотя нормандца кулаками.

Йоранд удивленно застыл.

— Что случилось? — недоуменно спросил он.

— Я не могу сделать этого, — ответила Бренна. Она села на кровати, подтянув под одеялом колени к груди. Руками она судорожно сжимала одеяло. — Если вы будете заставлять меня силой, я буду кричать.

— Но этот крик только укрепит мою репутацию, принцесса, — со смешком ответил Йоранд, но тут же понял: Бренна говорит более чем серьезно. — Что за глупости? — уже серьезно спросил он.

— Я не лягу с тобой в одну постель, нормандец, муж ты мне или нет, — сказала Бренна.

Когда Йоранд попытался прижать ее к себе, она вытянула руки и оттолкнула его.

— Если возьмешь меня силой, то когда-нибудь утром тебя найдут с кинжалом в груди. Я клянусь в этом!

Даже в тусклом свете очага Бренна увидела, как внезапно взгляд Йоранда стал жестким. На его щеке дернулся мускул.

— Если я не позволил сделать это с твоей сестрой Мойрой, неужели ты думаешь, что я это сделаю с тобой? — спросил он.

Он был прав. Несправедливость обвинения ужалила се, но она не отступала.

— Я сказала все и ничего нового не добавлю, — жестко заявила Бренна, боясь дрожью выдать свое состояние. Ее переполняли страх и непонятное для нее самой замешательство. Действительно ли этого она хотела? «Что со мной?» — подумала Бренна.

Не сказав ни слова, нормандец скатился с кровати и надел гамаши. Схватив одно из одеял, он выдернул его из рук Бренны.

— Наслаждайтесь своим брачным ложем, принцесса. Я не буду беспокоить вас больше, — с горечью сказал он и пошел к стенке в другую часть хижины, где растянулся на земле.

Бренна вздохнула и скрутилась под одеялом в комочек. Теперь ее трясло уже не от страха, а от холода. Ее голо кричало, требовало выхода страсти.

Веселый праздник продолжал шуметь и сверкать за стенами ее новой хижины. Скрутившись на брачном ложе, Бренна поняла, что ее первая брачная ночь будет долгой… и одинокой.

Глава 15

Бренна неожиданно для себя оказалась на поляне. Она глубоко вдохнула сырой пьянящий аромат реки Шаннон. Легкий бриз трепал ветки тополей, растущих ни берегу. Эти тополи напоминали ей трех старых дев, опустивших в воду ноги. Бренна растянулась на плоском, сером, с пестрыми вкраплениями, валуне, свесив ноги в шумящий поток. Солнечный свет проникал сквозь листву, тепло и ласково целуя ее щеки. Девушка закрыла глаза и решила — пусть умиротворенность этого уединения наполнит ее до краев.

Рядом кто-то принялся насвистывать веселую мелодию, и Бренна открыла глаза. Она села, пытаясь увидеть, кто это.

Это оказался Муртог, старый церковный сторож аббатства. Согнутый от старости, с морщинистой шеей, он напоминал ей древнюю черепаху. Муртог был единственным мужчиной в монастыре, который не давал обета безбрачия. Хотя, подумалось Бренне, в таком возрасте об этом вряд ли стоило беспокоиться.

— Боже, это ты, сестра, — сказал Муртог, борясь с тяжелым мешком за спиной.

Захваченная врасплох, Бренна поспешно подобрала под длинную тунику голые ноги. Она как раз собиралась ответить на приветствие старика, как заметила, что мешок за его спиной двигается, как живой. До ее ушей доносились приглушенные крики.

— Что там? — спросила Бренна.

— Кошка вчера родила. Там котята. Мы их нашли по писку, — сказал церковный сторож, тряхнув поседевшей головой.

Когда старик поставил мешок и открыл его, из него буквально вырвался голодный плач котят. Муртог засунул скрюченную руку в мешок и кого-то погладил там.

— Я позабочусь о них, — хриплым каркающим голосом сказал церковный сторож и добавил: — Как могу… Жизнь — это страдание.

Затянув мешок, он произнес:

— Единственный способ уберечь их от страданий — это утопить.

С этими словами Муртог поднял мешок и, раскрутив над головой, бросил в воду.

Но прежде чем мешок с котятами упал в воду, Бренна вдруг отчетливо услышала в мяуканье крик ребенка. Не-е-е-т! — вырвалось у нее.

Она потянулась и попыталась поймать мешок. Но нога Бренны соскользнула, и девушка оказалась в воде. Вода заливала нос. Бренна начала барахтаться, пытаясь нащупать ногой опору, как внезапно почувствовала, что кто-то крепко держит ее за шею.

Ее горло сжимала костистая рука старика. Сквозь воду до нее доносился его гулкий каркающий голос.

— Мы должны утопить их, — повторял он, удерживая голову девушки под водой.

Но почему! Ведь он был ее другом. Бренна отчаянно боролась, чувствуя, что ее легкие вот-вот лопнут. В мутной воде она почти ничего не видела. И вот последний драгоценный воздух пузырями сорвался с ее губ. В глазах совсем потемнело. Девушка почувствовала, как ее душа оставляет тело, уносясь с потоком воды.

Бренна судорожно вдохнула.

Воздух, ворвавшийся в ее легкие, был слаще самого сладкого плода из монастырского сада. Дернувшись всем телом, Бренна проснулась окончательно. То, что она сейчас дышала, как ничто другое, доказывало, что все это уже наяву. Она сидела на кровати и наслаждалась воздухом. Ее носа достиг слабый дымок.

Страшные сны все больше одолевали Бренну. Она потрясла головой, пытаясь рассеять остатки ночного кошмара, похлопала руками по ушам. Ей казалось, что она все еще слышит крик ребенка. Бренна закрыла глаза и до боли закусила нижнюю губу, зажимая уши руками.

Открыв глаза и опасливо опустив руки, она прислушалась. До ее слуха доносились лишь мерное капанье легкого летнего дождя через дымовое отверстие и песня жаворонка.

За ночь сосновые поленца прогорели, и об очаге напоминал лишь легкий аромат. Сквозь дымоход Бренна видела жемчужно-серое предрассветное небо.

С другой стороны очага Бренна увидела мужа. Йоранд спал к ней спиной, словно даже случайный взгляд на нее был для него неприятен.

Она смотрела, как его спина мерно расширялась при каждом вздохе. С болью в сердце она вспоминала жесткий взгляд его глаз. Бренна знала, что Йоранд имел право сердиться на нее, но своей вины она не чувствовала. Если бы она позволила ему взять ее первой же брачной ночью, та растущая в ее душе нежность была бы разрушена навсегда.

Если он возненавидит ее за отказ, она готова принять это. Его ненависть была ей даже странным образом желанна, если бы только она не заставляла ее саму ненавидеть его.

Бренна дрожала от холода. Выскользнув из кровати, она надела тунику. Попробовала расчесать волосы, но они спутались настолько, что все было безнадежно. Прокричал петух.

Скоро завертится день. Шумные и любопытные матроны набегут, чтобы взглянуть на брачное ложе. Чувствуя прилив паники, Бренна взглянула на кровать. Покрывало было девственно чистым, только немного помятым. Оказалось, она спала на своей половине, не рискуя пересекать ту незримую черту, за которой должен был лежать Йоранд.