Алиар - Мария Огнёва

Причилла когда-то была главным библиотекарем Дейнара и временами по старой памяти приходила туда. В качестве развлечения она вязала; чтобы не быть банальной — вязала такие вот вещи, вроде самого длинного в мире чулка. Кина плюхнула на стол здоровенный ком из смотанного чулочка.

— Причилла, может быть, хватит? Мне кажется, он уже достаточно длинный.

Старушка слеповато прищурилась на неё, потом стала ощупывать принесённый ей ком.

— О. Я полагаю, твоя правда верней, — она говорила хорошо поставленным голосом, будто читала вслух книгу. — Да и знала бы ты, как истерзала эта вещь моё терпение! Я едва смогла дождаться, когда приступлю к своей давней мечте: самому широкому в мире свитеру…

Кина вздрогнула.

— Боюсь даже представить, куда ты его денешь…

Старушка улыбнулась.

— Я полагаю, ты пришла за новыми книгами? На какую тему посоветовать тебе теперь?

Кина не ответила. Она села напротив и стала смотреть, как вяжет Причилла. Она думала о своём. О Джоне, об их будущем.

— Причилла, а ты не боишься нового Витка?

Старушка улыбнулась.

— Погляди на меня. Чего же мне бояться? Ведь я сразу умру, — она и впрямь выглядела как пушинка, готовая вот-вот оторваться от земли. — А ты, я слышу, напугана. Подобрать тебе какие-нибудь лёгкие, жизнеутверждающие книги?

Кина покачала головой.

— Нет… я хочу что-нибудь по истории; знаешь, такое… чтобы было не сухое изложение фактов, а… как будто побывал там. Но при этом — правдивое. О предыдущих Витках. Это называется исторический роман, да?

Причилла как-то странно смотрела на неё. Хотя нет, она же почти ничего не видела. Тогда так: Причилла смотрела сквозь неё ещё более странно, чем обычно.

— Да, исторический роман.

Она встала и неожиданно быстро засеменила к дальней полке, провела пальцем по корешкам книг.

— Ах, вот она.

Причилла на всякий случай ощупала книгу, потом вернулась и положила её перед Киной, а сама снова взялась за вязание.

— «Забытые моменты Извечной войны»… Спасибо.

— Есть ещё несколько подобных книг, но эта лучшая. Зайди потом, я подумаю, что ещё тебе взять.

— Спасибо! Ты всегда мне очень помогаешь.

— Не за что… мне ведь всё равно уже нечего больше делать на земле…

В последнее время Причилла так часто и с такой уверенностью говорила о своей смерти, что Кина уже не пыталась спорить. Возражать было бессмысленно, просить перестать тоже — и обычно Кина просто игнорировала подобные реплики. Она вежливо попрощалась и вернулась домой.

Но судьбу не понять,Её нельзя обмануть:Можно всё потерятьИ вдруг однажды вернуть…Что пройти суждено,Того нам не избежать…

Свои желания нужно формулировать чётче, поняла она тем же вечером. В её случае, например, надо было сказать: «Я хочу исторический роман правдоподобный, интересный и жизнеутверждающий». Потому что эта книга была правдива ужасающе. Вступление говорило, что это научная работа, автор использовал информацию из таких-то, таких-то, таких-то исторических источников, расспрашивал тех-то, тех-то, тех-то, а сам был свидетелем того-то и того-то, — Кина не вчитывалась, но выглядело очень внушительно. Но даже если автор описывал не события, происходившие на самом деле, то те, которые вполне могли происходить. Очень уж жизненно всё выглядело.

Название не лгало, это и впрямь были моменты Извечной войны. Автор брал события из разных Витков и описывал их не как в исторической книге, а как в романе: вводил персонажей, брал пару дней из их жизни. В каждой коротенькой истории был свой сюжет, но Кина никак не могла на нём сосредоточиться, отвлекаясь на антураж. Описывался голод в Эрнеле — и Кина думала об этом голоде; семью героя разлучали — а она всё ещё думала о голоде, герой пытался найти своего брата — а она всё так же думала о голоде…

Это была хорошая книга. Это была ужасная книга.

Одно дело — знать о каком-то событии и совсем другое — пережить его. История про голод сменилась рассказом о всеобщем безумии, вслед за ним говорилось о засухе. В любой другой ситуации Кина давно бы бросила книгу, но тема Извечной войны приковывала её к себе. В каждой истории она представляла себя, всякий раз пытаясь угадать, что же случится в их Витке.

История про новобрачную, чей муж уходил на войну, царапнула по сердцу. А в следующей промелькнула женщина, которая как раз успела выйти замуж и завести детей, когда начался новый Виток, — и потом с детьми была вынуждена… кошмарная история.

До этой книги Кина всё надеялась, что Виток не коснётся их — каким-то чудесным образом. Может быть, он слишком быстро закончится; может, будет мирным… Теперь же одна мысль о будущем приводила её в ужас.

Кина ничего не сказала Джону: он всегда мрачнел, когда она заговаривала об Извечной войне, а уж книгу и вовсе мог отобрать, чтобы она не портила себе настроение. Сам же Джон, трудившийся с раннего утра, слишком уставал, чтобы заметить её перемену.

Ну неужели невозможныСчастье и любовь без болиИ без слёз во тьме ночей?!О Боже мой, ты не допусти!..Я тебя заклинаю жизнью своей…

Когда Кина проснулась, Джон сидел за столом и задумчиво смотрел на амулет в своих руках. В комнате было холодно, но Джон сидел в одних штанах. Видимо, когда он проснулся, то растопил печь, а сейчас она уже совсем остыла.

Кина подождала немного, но муж не шевелился.

— Джон? — наконец не выдержала она.

Он вздрогнул.

— Милая. Светло уже… ну я и засиделся.

Он подошёл и поцеловал её в лоб, быстро оделся.

— Эй, ты куда? А завтракать?

— Не хочу, — он улыбнулся и, уже положив ладонь на дверную ручку, добавил: — Сегодня совсем холодно. Лучше дома посиди.

Обычно Кина всегда была рядом с мужем, пока он работал: сначала надеялась, что найдётся и ей дело, потом — просто поддерживала своим присутствием.

— Куда ты торопишься?

— Так если не буду торопиться, никогда не закончу.

Он вышел, по-прежнему сжимая в руке амулет. Кина подбросила в печь пару поленьев и снова взялась за книгу.

В этой главе повествование шло о самом герое, но Кина, как обычно, замечала только войну. До одного момента…

«На спине у Верга был маленький рисунок из родинок, как и у любого героя Алиара. Их было шесть: одна в центре, остальные — по вершинам пятиугольника. Их называли шесть звёзд, цветок, звезда, дом — в зависимости от того, как объединяли эти родинки. Но сходились в одном: герои получали этот знак из-за своей связи с Повелителем Мечей, ведь при любом возрождении он появлялся у него. Этот рисунок мог располагаться в любом месте.

Считается, что Творец…»

Но Кина уже ничего не видела. Потому что она прекрасно помнила: у Джона есть такой знак, справа, чуть ниже груди, как раз возле жуткого шрама… Может быть, она ошиблась? Перепутала? Родинки ведь могли располагаться как-то не так!

И, хотя Кина прекрасно их помнила, ей нужно было убедиться. Надо было пойти к Джону и… как-то убедить его снять рубашку… но Кине приходил на ум лишь один способ это сделать, а ей сейчас ей было совершенно не до того.

Она подбросила в печь дрова, села и задумалась, совсем как Джон этим утром.

Если он действительно… не просто член ордена, а сам герой из Пророчества — что это значит для неё?.. Они не смогут «отсидеться», Виток совершенно точно не минует их. Джон может погибнуть — почти точно погибнет! — сражаясь с Повелителем Мечей…

Кина впилась зубами в костяшки пальцев, чтобы не зарыдать. Что было делать? Нужно ли было поговорить с Джоном? А что сказать? Разве это что-то изменит!

Она вздохнула. Не имело смысла обсуждать это. По крайней мере, сейчас. Лучше уж потом, когда она успокоится и смирится…

Прошло полдня, и Кина уже совсем пришла в себя, когда вернулся Джон. На этот раз он был не таким усталым, поэтому сразу понял, что что-то не так.

— Милая? Что-то случилось?

— Нет… всё нормально.

Джон развернул её к себе и заглянул в глаза своим цепким, серьёзным взглядом.

— Всё правда в порядке. Просто книга грустная. Будешь обедать? Ты ведь даже не завтракал.

— Да?.. Можно.

Тут Кина поняла, что Джон не работал всё это время. Шатался по лесу или сидел где-то, опять буравил взглядом свой амулет… Может быть, это была женская интуиция, может, простая логика: не мог мужик, весь день таскавший и стругавший брёвна, да ещё и без завтрака, так безразлично реагировать на еду.

Джон сел и снова задумался. Кина бросилась накрывать на стол. Обратная сторона разделения обязанностей: мужчине работа, женщине быт.

Надо ли было как-то поговорить обо всём этом? Заставить его снять рубашку? А может, лучше приберечь это до вечера? Может, она ошиблась? Тогда это вовсе неважно, чего суетиться!..