Увлекательный мир парусов - Володзимеж Гловацкий

«Сегодня, — писал он в своем письме, — на обратном курсе перед носом моей яхты прошли 8 или 9 пароходов. Некоторые обходили меня с наветренной стороны, а что хуже всего — большая группа пароходов держалась все время около меня с моей подветренной стороны».

Данревон вполне резонно опасался, что условия, в которых проводились гонки на Кубок Америки, грозили несчастными случаями. У него имелся печальный опыт в этом отношении, поскольку сам он в подобных условиях потерял «Валькирию II» в столкновении с «Сатанитой». Он не хотел больше рисковать жизнью экипажа и яхтой, тем более что брал с собою на борт своих дочерей и многих респектабельных гостей.

Данревен был почетным членом Нью-йоркского яхт-клуба. Тем не менее его не удостоили ответом и клуб ничего не сделал, чтобы обеспечить лучшие условия гонок. Трудно, впрочем, сказать, было ли это вообще возможно. Поэтому «Валькирия» явилась все же на старт, но не пересекла стартовой линии и отказалась от дальнейшего участия в состязаниях. Вернувшись в Лондон, Данревен направил в Нью-Йорк извещение о своем отказе от звания почетного члена. Когда клуб узнал, что подобное письмо находится в пути, было созвано экстренное заседание, на котором было решено лишить члена палаты лордов Англии звания почетного члена клуба, так как «за любезность и доверие он отплатил недоверием, подозрительностью, необоснованными обвинениями в обмане и отказом восстановить справедливость». Это возмутило англичан до глубины души. Они решили с тех пор, что «нет надобности пировать с людьми, потчующими прокисшим вином».

После инцидента с Данревеном ничто уже не могло скрыть от мировой общественности тот факт, что американский яхтинг в конце XIX века оказался в руках людей, проникших в него с черного хода. Лидирующие яхт-клубы Великобритании заключили молчаливое соглашение, что никогда больше ни один из них не вступит в контакт с Нью-йоркским яхт-клубом. Казалось, по состязаниям на Кубок Америки прозвучал погребальный звон.

В 1896 году правление нью-йоркского клуба находилось в затруднительном положении. Нелегко было признаться в неспортивных методах борьбы, не было и надежды на преодоление английского бойкота. В поисках выхода из создавшегося положения в Англию был направлен один из пользующихся там доверием членов клуба, которого уполномочили завербовать любой ценой следующего конкурента для борьбы за кубок. Американцы даже были готовы предоставить желанному сопернику необходимые средства для постройки яхты и оплатить все расходы, связанные с гонками.

В то время в мире яхтинга появился человек с незаурядными коммерческими способностями, англичанин, вышедший из низов. Биография Томаса Липтона была непростой. Сначала он работал каменотесом, батраком на ферме, затем докером, истопником, рабочим. Однако все это были малодоходные занятия, а у Липтона была коммерческая жилка. Свою фантастическую карьеру он начал с открытия маленькой лавочки, затем стал владельцем продовольственных магазинов. Вскоре магазины Липтона торговали чуть ли не на каждом углу и стали приносить такие доходы, что их владелец оказался в состоянии предоставить в распоряжение королевы Виктории крупную денежную сумму на благотворительные цели и получить взамен дворянское звание.

Сэр Томас Дж. Липтон решил объединить свои многочисленные магазины, склады, плантации и перегонные заводы в единый трест под названием «Липтонс лимитед» и распространить его акции среди английской публики. Липтон сразу же сообразил, что регаты на Кубок Америки и положение Нью-йоркского яхт-клуба предоставляли прекрасные возможности для рекламы. Вскоре (и, конечно, совершенно случайно) оказалось, что, хотя сэр Томас ирландец по происхождению и друг принца Уэльского, в глубине души он истинный янки.

Липтон отнюдь не был желанным соперником в глазах нью-йоркской группы мультимиллионеров. Однако выбора не было. К тому же Липтон изо дня в день становился все популярнее в Штатах. Снобы были в восторге от того, что он запанибрата с принцем Уэльским. Яхтсмены отдавали должное маленькому Королевскому яхт-клубу Ольстера, который не побоялся трудностей, принял сэра Томаса и заявил о его желании состязаться за кубок вопреки бойкоту всех остальных британских клубов. В глазах американских финансистов Липтон был выдающимся организатором картелей и продавцом акций. Для простых людей в США он был владельцем продуктового магазина. Рабочие с интересом читали о том, что у него натруженные мозолистые ладони. Ирландцам льстило, что яхты Липтона носили знакомое название «Шэмрок» — «Трилистник». А трилистник — национальная эмблема кельтского острова; кроме того, борта его яхт были зеленого — национального ирландского — цвета. Зато шотландцы были убеждены, что яхты Липтона были оснащены парусами желтого — национального шотландского — цвета.

Липтон умел не только отлично рекламировать свою фирму, но и надежно обеспечил свои интересы в регатах. Чтобы избежать каких-либо недоразумений, он прежде всего позаботился о том, чтобы перед регатами яхты точно обмеривались не зависимыми ни от кого мерщиками. Было достигнуто соглашение прикреплять на корпусах яхт после обмера так называемые дифферентовочные марки, определяющие точное положение ватерлинии. При любых добавлениях балласта или иных изменениях требовалось повторить обмер и вновь установить дифферентовочные марки. С тех пор этот способ стал применяться повсеместно.

Второе условие Липтона касалось предотвращения помех плаванию со стороны сопровождающих гонки судов, как это случилось в состязаниях с Данревеном. Нужно сказать, что вскоре после той неприятной истории в США был принят закон, уполномочивавший министра финансов, которому подчинялись, в частности, суда таможенного дозора, использовать их для обеспечения безопасности во время спортивных состязаний. Нью-йоркский яхт-клуб мог поэтому без всяких опасений принять условие Липтона.

Для защиты «Колумбии» и «Шэмрока» от толчеи власти выделили флотилию, состоявшую из шести таможенных катеров и шести миноносцев, с которыми взаимодействовали три паровые яхты и шесть буксирных судов для журналистов. Капитанам судов, предназначенных для болельщиков, были вручены карты с обозначением трассы гонок и подробные инструкции с указаниями, как вести себя, чтобы не мешать гонке.

Организация состязаний была отличной, а вот погода подвела. Регата должна была начаться 3 ноября 1899 года. В этот день был дан первый старт. Однако гонку, для которой было установлено максимальное время преодоления дистанции, оказалось невозможным закончить в срок из-за слабого ветра. И так повторилось четыре раза. В последующие четыре дня яхты вообще не смогли стартовать из-за густого тумана, и лишь 16 ноября состоялась первая гонка. Победили американцы. На следующий день у «Шэмрока» сломалась стеньга, и яхта не могла участвовать во второй гонке. Последняя гонка, состоявшаяся 20 ноября, вновь принесла победу «Колумбии». В этот же день вечером Липтон передал Нью-йоркскому яхт-клубу новый вызов к следующему состязанию на кубок.

После этих соревнований американцы признали Липтона самым демократичным яхтсменом, который когда-либо боролся за Кубок Америки, и человеком, не теряющимся после проигрыша. На многих приемах, устроенных в его честь, Липтон с восторгом отзывался об Америке и американцах, добившись значительного пропагандистского успеха не только в личном и коммерческом, но в известной мере и политическом смысле, что вызвало живой отклик в английских придворных кругах и у принца Уэльского.

В 1900 году от сэра Томаса Липтона поступил формальный вызов ко второму раунду борьбы за Кубок Америки. Бостонские яхтсмены по собственной инициативе решили найти подходящего защитника кубка. В Бостоне в то время проживал молодой способный инженер-судостроитель, потомок Кроуниншильда, прославившегося своей экспедицией на Средиземное море в 1817 году. Лоусон согласился финансировать, а Боудойн Б. Кроуниншильд взялся сконструировать яхту, общая длина которой составляла 42,7 м, длина по ватерлинии — 27,4 м, осадка — 6 м, ширина — 7,3 м и водоизмещение — 147 регистровых тонн. Остов яхты «Индипенденс» был изготовлен из никелированной стали, обшивка — из бронзы, а палуба — из алюминия. Стальная мачта высотою 35 м весила почти 4,5 тонны, ее диаметр у основания равнялся 56 см. Комплект из 26 парусов весил свыше 7 тонн, общая площадь всех парусов составляла 6280 кв. м. Обмерная площадь парусности была, естественно, значительно меньше, однако и она достигала около 1150 кв. м. Постройка яхты обошлась в 129 тысяч долларов.

Столько же должны были стоить и яхты «Колумбия» и «Конститьюшн», построенные Херресхофом по заказу нью-йоркского синдиката Моргана. Их основные размеры не отличались от размеров яхты «Индипенденс». Между тремя дорогостоящими яхтами были проведены отборочные испытания, в которых окончательную победу одержала «Колумбия», победившая впоследствии в трех гонках яхту «Шэмрок II». Лоусон объяснял поражение «Индипенденс» сговором нью-йоркских яхтсменов против Бостона, однако на самом деле творение молодого и неопытного Кроуниншильда оказалось неудачным. Во время гонки корпус расползался и протекал так сильно, что только с помощью мощных насосов удавалось удерживать яхту на плаву. Аварии случались так часто, что не было никакой уверенности, удастся ли яхте вообще закончить гонку. Поэтому сразу же после отборочных соревнований «Индипенденс» была разобрана. Такая же судьба постигла и другие гоночные яхты. На содержание и старты «Индипенденс» Лоусон израсходовал свыше 76 тысяч долларов за 3,5 месяца, в течение которых яхта стартовала всего шесть раз. В общей сложности бостонская затея стоила свыше 200 тысяч долларов, а совокупные расходы американской стороны на защиту кубка в одном только этом случае превысили, по-видимому, полмиллиона долларов. Такое могли себе позволить только клубы мультимиллионеров.