Апогей (СИ) - Явь Мари "Мари Явь"

Почему-то слышать от посторонних правду о моем нынешнем статусе было намного больнее, чем рассуждать об этом самой с собой.

— Я верю им. — Призналась я неловко.

— Твое дело. — Пожал плечами знакомец. — Кто знает, как поступил бы на твоем месте я. Вряд ли мне когда-нибудь такое предложат, однако… — Повернувшись, парень крикнул Франси: — Если вдруг что, вы не сбрасывайте меня со счетов.

Хранительница отреагировала на это молчанием. Впервые за все время, что я ее знаю, Франси была раздражена и не пыталась это скрыть.

— Что ж, думаю, тебе действительно пора. — Гнусаво проговорил пострадавший, слезая с капота и отдавая мне гипотермический пакет. — Спасибо за помощь… и еду. Теперь я чувствую себя человеком.

Никогда не предавала смысла этой фразе, но теперь, произнесенная им, она казалась напоенной значением. Он чувствовал себя живым и готовым двигаться дальше, несмотря на трудности и преграды, которых еще будет полно на его пути. Я теперь тоже чувствовала себя человеком. Так что это мне нужно было его благодарить.

— Чокнулась что ли? — Усмехнулся он моим словам. Кажется, он тоже ощущал неловкость из-за предстоящего расставания. — Береги своих… все же семья — единственное ценное в этом прогнившем мире.

— Да… — Согласилась я, легонько пожимая протянутую руку. — Желаю тебе найти то, что ты ищешь.

— Непременно. — Бросил паренек, отходя от машины.

И смотря ему вслед, я думала над тем, как нестерпимо хочу увидеть отца, Марту и брата.

12 глава

— Мы же никому ничего не расскажем, да? — Допытывалась я уже несколько минут кряду, смотря то на Франси, то на водителя, то на мужика, сидящего рядом с ним. — Никому не нужно знать о нашем небольшом приключении. Правда?

Судя по молчанию, которое воцарилось после моих слов, каждый из троих имел свое мнение на этот счет. Отличное от моего, естественно.

— Особенно господину. Ему тем более не надо быть в курсе деталей нашей прогулки. Верно?

Франси, скрестив руки на груди, смотрела за окно. И мысли ее были так тяжелы, что казались материальными, давя на каждого находящегося в салоне. Призванная беречь и защищать, она совершенно точно думает, что снова оплошала, подставив мою жизнь под угрозу. Правда была иной: я сама ее туда подставила, а от глупости никто не в состоянии защитить.

Именно это я намеревалась сказать доку Мелчиоре, брату Лукасу или его maman… любому, кого встречу, и кто поинтересуется причинами моего эффектного вида.

Однако я переоценила свои силы, потому что, как только машина остановилась, Франси, подхватив меня на руки, словно я была смертельно ранена и требовала немедленной госпитализации, доставила в кабинет дока.

— Да ничего такого… — Пыталась я начать запланированный разговор, но док так пронзительно на меня посмотрел, что я поспешила умолкнуть и все оставшееся время молча выполняла указания.

Я даже ничего не сказала против, когда он настоятельно порекомендовал мне остаться в больничной палате, под его наблюдением. Может дело в повисшем угнетающем молчании или в чуть ли не осязаемой тревоге, но я тоже заразилась этим настроением. Судя по лицам Франси и Мелчиоре, им было совершенно не до шуток, потому я притихла, как нашкодивший котенок, ожидая развязки ситуации и надеясь, что она будет благополучной.

Лежа в больничной кровати на чистых, холодных простынях, я бессовестно пялилась на хранительницу, сидящую на стуле в углу комнаты. И мне очень хотелось, чтобы она вновь убедительно заявила, что мне «не стоит беспокоиться». Эти слова были необходимы мне, но Франси не привыкла лгать.

Когда с результатами анализов в палату зашел док, мы обе уставились на него как на судью, выносящего приговор. Но с моей кровью все было в полном порядке, никаких следов заражения.

— Я же говорила! — Воскликнула я, понимая, что кризис миновал. — Ну, это же очевидно было…

Однако выражение лица Мелчиоре вновь заставило меня поубавить пыл. Почему-то он мою радость не разделял. И, наклонившись к Франси, что-то шепнул, кивая на дверь.

— Я вынуждена вас оставить. — Бросила хранительница и, не дожидаясь моего ответа, вышла из комнаты.

— Что…

— Вам нужен отдых. Стресс иногда полезен, но не в вашем случае. — Проговорил док, подходя ко мне и улыбаясь. Неискренне, а чисто для вежливости. — Постарайтесь заснуть, и, если будете выглядеть молодцом, вечером я вас отпущу. Договорились?

Я не ответила, а лишь перевела свой нахмуренный взгляд с мужчины на дверь. Почему-то создалось дурацкое впечатление, что Франси не скоро переступит этот порог. Она никогда не оставляла меня надолго, но это, кажется, не тот случай.

Полчаса.

Час.

Я даже не старалась заснуть, безбожно игнорируя просьбу Мелчиоре. Я ждала, когда дверь откроется, появится Франси и скажет, что молодой господин знает мою неугомонность, потому не раздувал скандал из-за пары царапин. Или, в конце концов, что мы отделались всего лишь предупреждением. Ладно, я даже согласна на домашний арест… на неделю.

И все же моя усталость играла на стороне доктора, потому, так и не дождавшись хранительницы, я провалилась в болезненный сон без сновидений. Не думаю, что мое бессознательное состояние длилось долго, — час, может, чуть больше. Проснулась я с той же тревогой, с которой и засыпала, потому стоило мне открыть глаза, я тут же выдала:

— Франси?

Моя привязанность к ней могла показаться глупой и необоснованной, но эта девушка была той, с кем я делала первые шаги в совершенно незнакомом, чужом мне мире. И пусть хранительница меня своим другом не считала, я не могла утверждать, что она для меня просто хранительница.

— Добрый вечер, госпожа. — Совершенно незнакомый голос заставил меня настороженно приподняться на подушке. Со стула встала женщина на вид лет тридцати в брючном костюме и с идеальным пучком темных волос. — Меня зовут Банди, и я ваша новая хранительница.

Славно, что я не стояла на ногах, потому что от такой новости они бы у меня отнялись. Я бы расшибла себе голову и все снова начали бы надо мной кудахтать.

— Новая… хранительница? — Повторила я, словно пыталась проверить, правильно ли я ее расслышала.

Когда женщина ответила, я с ужасом поняла, что все-таки правильно.

— Скоро наступит время ужина. Доктор Мелчиоре позволил вам покинуть медицинский центр, потому вы можете собираться. Я оставила одежду рядом с… — Она подняла взгляд от своих наручных часов, смотря на то, как я скидываю больничную сорочку, натягивая принесенные ей джинсы и джемпер. — У вас есть какие-нибудь предпочтения по поводу меню?

— Нет. — Бросила я, выходя за дверь быстрым, решительным шагом.

И мой ответ, показавшийся ей непритязательностью к еде, на деле был просто несогласием со всем, что здесь происходит. Потому, покинув медицинский центр, я пошла к выходу из малого особняка.

— Госпожа, я настоятельно прошу вас подняться в вашу комнату. — Раздался голос новой хранительницы, имя которой я даже не запомнила. — Я буду вынуждена применить силу, если вы…

Она оказалась передо мной в считанные секунды, но произнести до конца свою угрозу не смогла.

— Пожалуйста, отойдите. — Перебила ее я, в бессильной злобе стискивая руки в кулаки. — Я хочу поговорить с молодым господином. Думаю, тут какая-то ошибка.

— Поверьте, никакой ошибки нет. — Не терпящим возражений тоном объявила женщина. — Я была у господина полчаса назад, и он сам повелел мне следить за вами. С того самого момента я являюсь вашей…

— Моя хранительница — Франси. Ничего личного, но мне не нужен…

— Ваше желание здесь роли не играет. — Холодно оборвала она меня, беря за предплечье и начиная тянуть за собой. — Франси показала себя как некомпетентный подчиненный. Она слишком много позволяет своим подопечным, что и доводит их до безрассудных поступков. Но со мной вы будете в полной безопасности, я не допущу…

— А ну-ка отпустила меня!

Эти слова просто не могли принадлежать мне. Произнесенные яростным рычанием, напоенные требованием, не оставляющим альтернативы.