Мафия шутит. Ничего личного – только юмор - М. Нокс

– Как они с Марселласом встретились?

Джулс:

– Не знаю, ну как люди встречаются… Она раньше была актрисой.

Винсент:

– Она снималась где-нибудь, где я мог ее видеть?

Джулс:

– По-моему, самая большая ее роль была в одном пилоте.

Винсент:

– А что такое пилот?

Джулс:

– Ну, по телевизору показывают такие сериалы, знаешь?

Винсент:

– Я не смотрю телевизор.

Джулс:

– Но ты в курсе, что есть такое изобретение, как телевизор, и с помощью этого изобретения показывают сериалы?

Винсент:

– Да.

Джулс:

– Он сделал ей массаж ног.

Винсент:

– Массаж ног? И все? И что сделал Марселлас?

Джулс:

– Послал к нему пару ребят. Они взяли его за шкирку и выбросили с балкона. Парень пролетел четыре этажа. Там внизу был такой садик со стеклянной крышей, вроде оранжереи, так бедняга пробил эту крышу. С этого времени у него начались проблемы с речью.

Винсент:

– Мерзость какая.

Винсент:

– И все же я скажу: не хочешь пожара – не играй со спичками.

Джулс:

– Что ты имеешь в виду?

Винсент:

– Не стоит делать массаж ног молодой жене Марселласа Уоллеса.

Джулс:

– А ты не думаешь, что это слишком?

Винсент:

Винсент:

– Вещи разные, но игра на одном и том же поле.

Джулс:

– И ни на каком не на одном. Слушай, может, ты не так делаешь массаж, как я, но потрогать ноги женщины и засунуть язык в ее святая святых – не одно и то же поле, не одна и та же лига, и даже не один и тот же вид спорта! Массаж ног ни хрена не означает.

Винсент:

– Ты когда-нибудь делал массаж ног?

Джулс:

– Вот только не надо мне рассказывать про массаж ног: я эксперт по массажу ног.

Винсент:

– Много раз делал?

Джулс:

– Черт возьми, у меня такая техника – ни щекотки, ничего.

Винсент:

– А мужику ты делал когда-нибудь массаж ног?

Джулс:

– Пошел ты.

Винсент:

– Сколько раз?

Джулс:

– Пошел ты.

Винсент:

– А мне не сделаешь массаж ног – я чего-то устал…

Я не говорю, что он правильно сделал, но ты говоришь, что массаж ног ничего не значит, а я говорю, что значит. Я миллиону женщин делал миллион раз массаж ног, и всякий раз это что-то значило. Мы просто притворяемся, что это ничего не значит. В этом-то весь смак. Это происходит, никто ничего не говорит, но ты все понимаешь, она все понимает, и Марселлас тоже все понял, так что Антуану надо было поостеречься. Это же все-таки его жена, не стоило надеяться, что он с юмором к этому отнесется. (Винсент)

Гамбургеры! Краеугольный камень здорового питания. (Джулс)

Иезекиль, глава 25. Итак, слушай: путь праведника труден, ибо препятствуют ему себялюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя милосердия и доброты ведет слабых за собой сквозь долину тьмы, ибо именно он и есть тот самый, кто воистину печется о ближних своих. И совершу над ними великое мщение и свое наказание яростное над всеми теми, кто замыслит отравить братьев моих, и узнаешь ты, что имя мое – Господь, когда совершу над ними свое мщение. (Джулс)

Не бывает старых боксеров. Сейчас у тебя еще есть способность. Но беда в том, что способности – они не вечные. Ты близко подошел к успеху. Но догнать его не смог. Видишь ли, в этом бизнесе по самые края набилось всяких п…в, которые не смотрят на вещи реально, которые считают, что их ж… стареют, как вино. Чем старее, тем лучше. Но если ты скажешь, что они превратятся в уксус – ты будешь прав. Если же тебе кажется, что с возрастом что-то улучшается – ты не прав.

В боксе нет матчей ветеранов. Ты подошел близко к пьедесталу, но малость не дотянул. Если бы ты мог взлететь на вершину, ты бы это сделал раньше.

В бою, может, что-то начнет зудеть. Это твоя гордость дурит. В ж… гордость! От гордости только проблемы. Никакого проку. Придави ее на хрен. Потому что через год, оттягиваясь на Карибах, ты скажешь себе: «Марселлас Уоллес был прав». (Марселлас Уоллес)

Винсент Вега! Наш человек в Амстердаме! Джулс Винфилд! Наш человек в Гарлеме! (Дэйв)

Пистолеты – отстой. Это гадость, оскорбление самой идеи пирсинга. Все мои дырочки в шестнадцати местах по всему телу, все до одной сделаны простой иглой. Пять в каждом ухе. Одна в левом соске. Одна в правой ноздре. Одна в левой брови. Одна в губе. Одна в клиторе. И еще у меня запонка в языке. (Джоди)

Мия:

– И… коктейль за пять долларов.

Бадди:

– Коктейль «Мартин и Льюис» или «Эдам и Сэнди»?

Мия:

– «Мартин и Льюис».

Винсент:

– Молочный коктейль за пять долларов?

Мия:

– Ага.

Винсент:

– Что это – молоко с мороженым?

Мия:

– Вроде да.

Винсент:

– Не добавляют бурбон или что?

Винсент: А я слышал, что ты снималась в пилоте.

Миа: Мои пятнадцать минут славы.

Винсент: И что за фильм?

Миа: Сериал о женском спецподразделении под названием «Команда “Лисицы Пять”».

Винсент: Как-как?

Миа: «Команда “Лисицы Пять”». «Лисицы», потому что мы хитры до безумия. «Команда», потому что, когда мы вместе, с нами лучше не связываться. «Пять», потому что нас было пятеро. Во-первых, блондинка, Соммерсет О’Нил из сериала «Батон Руж», она была командиром. Затем японка, негритянка, француженка и брюнетка, то есть я. Каждая из нас – специалистка в чем-то особенном. У Соммерсет фотографическая память, японская лисица – мастер кунг-фу, чернокожая девушка – эксперт-взрывник, француженка специализируется на сексе…

Винсент: А ты на чем?

Миа: На метании ножей. Девушка, которую я играла, Равен МакКой, выросла в семье цирковых артистов и с детства участвовала в представлениях с ножами. По сценарию, с ножом в руке она – самая опасная женщина на свете. Но так как она выросла в цирке, она еще и акробатка, может и фокусы показывать, и по канату ходить – когда спасаешь мир от зла, умение ходить по канату не помешает, сам понимаешь. А кроме того, она помнит миллион бородатых анекдотов, которым ее научил дедушка, старый клоун. Если бы сериал запустили в производство, я должна была бы в каждой серии рассказывать один бородатый анекдот.

Мия:

– Тебя напрягает?

Винсент:

– Что именно?

Мия:

– Неловкое молчание. Почему все считают, что надо нести всякую чушь, чтобы было нормально?

Винсент:

– Не знаю. Хороший вопрос.

Мия:

– Только тогда понимаешь, что нашла по-настоящему особенного человека, когда можешь просто заткнуться на минуту и с наслаждением разделить с ним тишину…

Когда вы, мужики, собираетесь вместе, вы сплетничаете хуже домохозяек. (Мия Уоллес)

Один стаканчик и только. Не возникать. Не тянуть. Попрощаться. И домой. Уясни. Это моральная самопроверка. Сможешь ли ты сохранить верность хозяину? Поскольку верность – это важно. Итак, ты выйдешь, скажешь «спасибо за приятный вечер», выйдешь за дверь, сядешь в тачку, дома подр…ь, и хватит на сегодня. (Винсент Вега)

Лэнс: Пока я все готовлю, сними с нее блузку и найди, где у нее сердце.

Винсент: Надо найти точное место?

Лэнс: Да, точное. Я буду делать ей инъекцию в сердце, так что я должен попасть точно в сердце.

Винсент: Ну, я точно не знаю, где у нее сердце, но думаю, это где-то здесь.

Лэнс: Похоже, оно там.

Винсент: Ну ладно, и что мне делать?

Лэнс: В общем, ты должен сделать инъекцию адреналина прямо ей в сердце. Над сердцем расположена грудина, поэтому тебе нужно ее пробить. Вонзай иглу резким движением.

Винсент: То есть иглу нужно втыкать?

Лэнс: Если хочешь, чтобы игла дошла до сердца, нужно втыкать изо всех сил. А как только воткнешь, дави на поршень.

Винсент: И что потом?

Лэнс: Меня самого это интересует.

Мия:

– Винсент, хочешь услышать ту шутку из фильма?

Винсент:

– Я в нетерпении.

Мия:

– Сейчас. Три помидора гуляют. Помидор-Папа, Мама и Ребенок. Ребенок отстал, Отец-Помидор недоволен. Вернулся назад и как врежет ногой: «Догоняй, кетчуп». Идут по улице три помидора. Папа-помидор, Мама-помидор и Ребенок-помидор. Ребенок-помидор начинает отставать, и Папа-помидор приходит в ярость. Он подбегает к нему, давит его ногой всмятку и говорит: «Догоняй, кетчуп».

А он считал, что часы – это твое наследство. Он поклялся, что не отдаст твое наследство в желтые липкие лапы, и держал часы в том месте, где мог что-то скрыть – в заднице. Пять долгих лет он таил часы в заднице. И, умирая от дизентерии, мне их отдал. (Капитан Кунц)

Эсмеральда: И каково это?

Бутч: Что каково?

Эсмарельда: Убить человека. Забить человека до смерти собственными кулаками.

Бутч: Ты что, садистка?

Эсмеральда: Да, нет, мне просто интересно. Я никогда не встречала никого, кто бы убил кого-нибудь. Так каково это, убить человека?

Эсмеральда: