Мятежная страсть - Джулия Гарвуд

– Тогда бы вы изменили свое отношение ко мне, не так ли?

Кэролайн не могла прийти в себя, не могла поверить, что возможна подобная наглость.

– Я должна понимать это как комплимент? Ха! Вы сказали, что между нами что-то есть, – напомнила она ему. – Но это только плотское желание и ничего больше. Неужели вы и в самом деле считаете, что я могу отдаться вам по столь ничтожной причине? И уж ни в коем случае я не хочу выйти за вас замуж, – горячо заметила она. – Вы говорите, что вам нужна преданная, любящая женщина, которой вы могли бы доверять? Но сами вы не обладаете ни одним из этих качеств.

– Откуда такая уверенность? – спросил Бредфорд.

Но Кэролайн уже не слышала его и не могла остановиться:

– Прежде всего потому, что вы предложили мне стать вашей любовницей.

– С чего вы взяли? – вскричал Бредфорд, нимало не заботясь, что его могут услышать.

– О, вы же имели в виду именно это. И, во-вторых, на мой взгляд, вы чересчур эгоистичны. Я сужу о людях не только по их внешности, милорд, и выйду замуж за человека внимательного и деликатного. Во всяком случае, не за англичанина.

– А чем же плохи для вас англичане? – возмущенно воскликнул Бредфорд и… рассмеялся.

Его гнев внезапно куда-то испарился, и он не мог продолжать разговор в прежнем тоне. Ее высокомерие, слава Богу, не относилось к нему лично. Забавно, ведь обычно именно англичане недолюбливали жителей колоний, а не наоборот.

– Вы, кажется, забыли о том, что вы тоже англичанка.

Кэролайн решила пропустить это замечание мимо ушей.

– Большинство англичан из верхушки общества не стоят доброго слова, – не отвечая на его вопрос, заявила она.

Его смех озадачил Кэролайн, она не сразу смогла найти подходящие слова. Гнев, которым он пылал раньше, куда больше устраивал ее, а неожиданная смена настроения была непонятна. Кэролайн почувствовала, что теряет почву под ногами.

– Большая часть англичан, когда им это нужно, может пойти против своего собственного короля. Его собственный сын однажды пытался предать его и, без сомнения, попытается снова сделать это. Почему вы смеетесь? Разве вы не понимаете, что я оскорбляю вас? – вскричала Кэролайн, чувствуя себя растерянной и обиженной.

– Теперь, мне кажется, моя очередь говорить, – твердо произнес Бредфорд. – Прежде всего я хочу объяснить вам, почему я хочу вас.

– Мне нет никакого дела до этого, – прервала его Кэролайн. Она бросила взгляд через плечо, проверяя, не слушает ли их кто-нибудь, а потом снова повернулась к собеседнику. – Судя по тому, как вы целовали меня, вы жаждете… вам нужно мое тело.

Произнося это, она густо покраснела, но ничего не могла с собой поделать.

– Признаю, что я хотел бы разделить с вами ложе. Вы очень красивая женщина. Вы необыкновенно привлекательны!

– Это не имеет никакого значения, – бросила ему Кэролайн.

Бредфорд понял по ее небрежному тону, что она и в самом деле не осознает, насколько хороша собой. Это было новостью для него. Большинство красивых женщин, которых он знал, прекрасно понимали свою силу и использовали внешность как средство для достижения своих целей,

– Вы знаете, что я не могу смотреть на вас без смеха? – спросил он.

Кэролайн ожидала объяснений, но они не последовали, и она дала волю чувствам.

– Разумеется, я знаю, что смешна, – с раздражением сказала она. – Вы все время смеетесь надо мной. Я не глухая. Полагаю, что очень многие в бальном зале прекрасно слышали ваш смех, – нахмурившись, сказала она.

– Но я смеялся вовсе не над вами, – возразил Бредфорд, попытавшись принять серьезный вид и не преуспев в этом. – Я смеялся вместе с вами.

– Тогда почему я не смеюсь? – бросила ему Кэролайн. – Не надо быть таким дипломатичным. Это все впустую. И если вам так нравится правда, то могу выдать вам ее в полной мере. Меня совершенно не интересует то, что я вам нравлюсь. Я привыкла держать себя в руках, и меня не устраивает, когда кто-то подавляет или запугивает меня. Поскольку вы предпочитаете последнее, мы совершенно не подходим друг другу. Вам нужна какая-нибудь скромница, которая только и дожидается, чтобы ею все время помыкали. Может быть, вы позволите мне помочь вам найти что-то подходящее? Я уже знаю ваши требования к женщинам. Вам нужна преданная, любящая и… да, я совершенно забыла… такая, над которой вы могли бы смеяться.

– Вы забыли, что она должна быть честной, – с усмешкой перебил ее Бредфорд.

Он был почти счастлив, потому что Кэролайн, не отдавая себе в этом отчета, дала ему надежду. Она призналась, что боится его. Бредфорд понял, что она боится своих чувств к нему. И эта мысль воодушевляла его.

– Разумеется, она должна быть честной, – согласилась, кивнув головой, Кэролайн. – А теперь скажите, какой должна быть эта ваша идеальная женщина внешне? Блондинкой или шатенкой? Маленькой или высокой? Только скажите, и я тут же вернусь в зал и найду что-нибудь подходящее.

– Брюнетку с негодующими фиолетовыми глазами, – заявил Бредфорд. – Среднего роста, пожалуйста.

– Но вы же описываете меня, – возразила ему Кэролайн. – Я отнюдь не совершенство, милорд. У меня много недостатков.

– Некоторые из них я уже знаю, – сообщил ей Бредфорд.

Не устояв перед искушением, он снова быстро наклонился, чтобы поцеловать ее.

У Кэролайн не было времени, чтобы уклониться, поэтому сладость этого поцелуя превзошла все предыдущие. Но она все же нашла в себе силы оттолкнуть Бредфорда,

– Вы уже знаете мои недостатки? – спросила она, делая вид, что никакого поцелуя не было.

– Вам не нравятся ирландцы и англичане, вы можете рассмеяться в самый неподходящий момент, довольно вспыльчивы, и, кроме того, вы сами признались в том, что порой не вполне справедливы, – перечислял Бредфорд. – Надо ли продолжать?

– Нет, не надо, – ответила Кэролайн. – Но, перечисляя мои недостатки, вы тоже не совеем справедливы. Не то чтобы мне не нравились все ирландцы и все англичане – только невоспитанные. Да, я вспыльчива и порой могу не вовремя рассмеяться, но стараюсь этого не делать. И я редко сужу несправедливо о людях. Но вы видите только мои недостатки и не замечаете куда более тяжелых грехов за собой.

– Ваша честность повергает меня в изумление, – с улыбкой произнес Бредфорд. – А уж кротость… Мне просто хочется встать перед вами на колени.

Его широкая улыбка была совершенно неожиданна для собеседницы. Бредфорд понимал, что, продолжая пикироваться, он ничего не достигнет, но не мог справиться с собой. Он давно так не смеялся.

– Не думаю, чтобы кто-то мог заставить вас встать на колени, – заметила Кэролайн.

Она улыбнулась, и Бредфорд покачал головой.