В плену медовой страсти - Элли Лартер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зато у Керы при взгляде на мужской член зарделись щеки. Она видела члены и раньше, когда еще в детстве помогала лекарю бойцовской лечебницы, но возбужденные — никогда. От мысли, что это она виновница его возбуждения, ей стало и стыдно, и непривычно приятно… Ведь раньше она никогда не заставляла мужчин изнывать от желания. Тем более, ей ничего не пришлось для этого делать. Это была первозданная, природная женская гордость. Впрочем, она довольно быстро подавила в себе эти ощущения и пошла следом за мужчиной.
— Карма уже показала тебе твою комнату? Она большая, — сказал Литий.
— Я заметила, — отозвалась девушка. — Благодарю.
— Располагайся. Отдохни немного и оденься. Скоро будем завтракать. Я и сам еще ничего не ел сегодня, представляешь?
— Ужасно, — отозвалась Кера, не зная, что еще можно на это ответить. Мужчина уже направился было к выходу, но она неожиданно решилась на вопрос, и он оглянулся. — Гос… Литий, сколько времени я пробуду у вас? Господин ничего не сказал мне. Обычно рабынь отдают на сутки, но вы, как мне кажется, не торопитесь взять то, для чего купили меня…
— А ты знаешь, для чего я тебя купил? — мужчина поднял одну бровь, голос его прозвучал иронично, а на губах снова появилась улыбка.
— Ну, чтобы… чтобы забрать мою невинность.
— Готовься к завтраку… Твое новое платье на постели, — произнес Литий и молча вышел.
Кера осталась в одиночестве. С волос ее падали капли ароматной розовой воды, а неподалеку трещали в камине свежие поленья.
18 глава
Исмин вернулась в хозяйский дом на следующее утро. Она дрожала, ноги едва держали ее, белые волосы было неровно порезаны ножом до лопаток, а местами до плеч, под ногтями скопилась грязь, а между ног саднило и ныло.
Кессия, встретившая ее у ворот виллы, при виде Исмин сразу изменилась в лице, побледнев:
— Что он… что он с тобой сделал?
Исмин не стала отвечать на вопрос, а задала свой:
— Где Кера?
— Я не знаю, — рабыня пожала плечами. — Она еще не возвращалась от этого… как его…
— Лития, — подсказала Исмин. — Ладно. Спасибо.
— Тебе что-нибудь нужно? — участливо спросила Кессия, но Исмин только отмахнулась. Все, что ей было сейчас нужно, — это вымыться и лечь.
Она хотела бы поговорить с Керой, но Керы не было.
Она хотела бы поговорить с Арвором, тем более что знала — его избили его же собратья, — но это было невозможно до наступления ночи.
Поэтому сейчас она могла только вымыться и лечь.
Бойцы ходили в баню по вечерам, так что сейчас там было свободно. Тепло сохранилось с ночи, и Исмин не пришлось заново наполнять поленьями печь и разжигать огонь. Вода в чанах тоже еще не остыла.
Наполнив ведро горячей и холодной водой и смешав ее, Исмин опустила туда руку, чтобы проверить температуру, а потом принялась раздеваться. Сняла с себя потрепанный синий сарафан, сандалии, распустила ленту, которой были прихвачены испачканные, запутавшиеся, покромсанные волосы.
Ее трясло, но она едва ли это осознавала. Воспоминания прошедших суток ударяли в голову острой болью, пронизывали насквозь, проникали в самые дальние уголки ее истерзанного тела. Чтобы поскорее смыть с себя все это, весь этот позор и ужас, она намылила жесткую мочалку и принялась тереть свое тело, раздирая бледную кожу почти до крови, лишь бы смыть все до единого следы Мэгли.
Она на три раза вымыла голову, а потом долго, причиняя боль сама себе, выскабливала дрожащими пальцами свое влагалище. Ей казалось, что в ней до сих пор находятся и багровый член патера, и его мерзкие костлявые пальцы с острыми ногтями, и кусок куриного сердца.
Вода почти закончилась, прежде чем Исмин решила, что у нее больше нет сил отмывать себя. Наверное, этого было достаточно. Не вытираясь, она напялила на себя чистый голубой сарафан, а синий швырнула в печь, чтобы потом, когда кто-то из рабов придет разжигать огонь, его просто положили между поленьями.
Добравшись до камеры Керы, Исмин прочесала гребнем свои влажные волосы. Хотелось есть, но она решила, что голод можно пережить. Ведь если она поднимется на виллу или придет в столовую, ее заметят и заставят возвращаться к своим привычным обязанностям: готовить, убирать или стирать. У нее не было на это сил. Ей хотелось поспать. Хоть немного. Поэтому, улегшись на постель Керы, она свернулась клубочком, подтянула к подбородку колени и, закрыв глаза, сделала отчаянную попытку выбросить из головы ужасные картинки прошлой ночи и всего предыдущего дня. Это было непросто. Минут пятнадцать ее по-прежнему знобило, но постепенно тишина, тепло и полумрак убаюкали девушку, усталость взяла свое, и она погрузилась в неглубокий, тревожный, но все же сон.
Около полудня ее разбудила Летта. С трудом раслепив глаза, Исмин решила, что ее ищет госпожа, и готова была покорно встать с постели, но Летта сказала, что хозяйка позволяет ей остаться сегодня в камере и отдохнуть.
— Это очень щедро с ее стороны, — пробормотала удивленно Исмин.
— Она просто переживает за Керу… Керы до сих пор нет, а она много значит для госпожи.
— Знаю, — Исмин кивнула.
— Поэтому госпожа половину дня стоит на коленях и молится Каллисте, покровительнице всего женского рода, чтобы та сохранила Керу. Быть может, если госпожа будет добра к тебе, Литий будет добр к ее личной рабыне, — Летта пожала плечами.
У Исмин не было сил думать об этом. Как только Летта прикрыла дверь ее камеры, девушка снова опустила голову на мягкую звериную шкуру и задремала, стараясь не думать ни о Кере, ни о Арворе, ни о Мэгли…
После трех часов дня началась очередная бойцовская тренировка, и во дворе стало шумно: кричали мужчины, ударял о землю хлыст наставника, звенели мечи и копья. Исмин снова проснулась и теперь лежала с открытыми глазами, силясь в гуле голосов услышать голос Арвора.
Потом она встала, оделась и вышла из камеры.
