Ура-путинизм. Кто толкает Россию к гражданской войне - Борис Миронов

Г. Н. Малинецкий, заместитель директора Института прикладной математики имени Келдыша Российской Академии наук: «Давайте посмотрим, где находится Россия. Если в 1980 году это вторая экономика мира, это пять Китаев и 60 процентов от США, то сейчас это 1/5 Китая, это шесть процентов от США. Давайте посмотрим итог. Слово «кризис» переводится с греческого как «суд». Кризис и подвел итоги. Российский ВВП упал на восемь процентов, американский — меньше чем на три, весь мир — в среднем на минус 1,2. А, скажем, Бразилия в плюсе, Индия — плюс шесть процентов и Китай — плюс восемь процентов. В любой развитой стране после этого правительство уходит в отставку. Но вот как это объясняет наш господин Кудрин: «Недавно я беседовал с нобелевским лауреатом Эдмундом Фелипсом, он сказал, что в Китае не капиталистическая экономика, потому что большая часть инвестиций идет со стороны государства. И во время кризиса, когда во всех экономиках мира количество денегупало, у них оно выросло. Видите, они нечестно играют, а мы честно.». Вот и все объяснение власти.

Нам нужно немедленно пересматривать нашу экономическую промышленную политику. Та задача, о которой мы говорим, на мой взгляд, она сравнима с той задачей, которая решалась в эпоху Петра. Петр очень четко определил, что должна иметь Россия. Россия должна уметь ставить крепости, у нее должны быть корабли, она должна уметь лить пушки и создавать флот. Он прекрасно понимал, что Россия тогда шла к войне. Он четко определил, что такое модернизация в его понимании. Полтавская битва показала, что он был прав. Следующая модернизация — это советская модернизация. Индустриализация страны, культурная революция и коллективизация. Сейчас мы снова стоим перед необходимостью новой индустриализации России. Но у нас нет прогнозирующих инструментов в отличие от всего мира. В США 50 мозговых центров занимаются проектированием будущего. Они смотрят, какие изменения в сегодняшнем мире могут повлиять на положение США через 20 и 30 лет. Все попытки создать подобное в Академии Наук, блокируются, они блокируются на разных уровнях, в том числе на уровне Правительства России.

Почему прогнозирование крайне важно? Мы только что пережили первую волну кризиса. Президент признал, что деньги были истрачены неэффективно. 200 миллиардов долларов, которые были вложены, это на самом деле было бы 10 миллионов рабочих мест на три года с зарплатой 20 тысяч. Это было бы неплохо. Так вот нас ждет вторая волна кризиса. Очень тяжелыми будут 2014–2015 годы, и поэтому естественно для корабля, который не видитсвоего будущего, для него нет порта приписки, и поэтому одна из важнейших вещей, которая должна быть прописана в законе «О промышленной политике», это прогнозирование в промышленной сфере. Весь мир сейчас входит в шестой технологический уклад. По данным американских экспертов и нашим оценкам, это произойдет в развитых странах в 2014–2018 году. Какие отрасли будут локомотивными? Это биотехнологии, это нанотехнологии, это роботика, это новая медицина, полномасштабныетехнологии виртуальной реальности, новое природопользование. Естественный выбор России — создавать свой сильный сектор высоких технологий, мы должны уметь делать то, чего не умеют другие. Мы хотим быть или казаться? На все 14 наукоградов у нас уходит 600 миллионов рублей в год. На один Сколковский проект, только на проектирование, обращу внимание, даже не на стройку, выделено 4,5 миллиарда рублей. Когда вопрос решался в Администрации Президента, то представители наукоградов Дубны, Троицка, Зеленограда приходили: давайте, скажите, что надо, мы это можем сделать. Но там так и не решили, что надо. Поэтому создают симулякр. Симулякр — термин философский, который ввел французский философ Делез, это точная копия предмета, которого не существовало. Вместо того, чтобы казаться, нам надо быть.

Почему в России нет и не будет инноваций при нынешней политике. Что такое инновация? В начале это мониторинг и стратегический прогноз, который в настоящее время отсутствует в России. Далее. Это фундаментальные исследования и подготовка кадров. Они стоят условно один рубль. Это прикладная наука, генерация, инновация — это опытные образцы. Это стоит 10 рублей. Дальше. Создание технологий и выход на рынок. Это стоит 100 рублей. Дальше — идеализация товаров и услуг, экспертиза и. центры. Мы же толкуем про малый и средний бизнес. Дорогие коллеги, представим себе, что у вас есть инновации мирового класса в области биотехнологии. Так вот, для того, чтобы ее вывести на рынок, нужна компания уровня Проктер энд Гембл. Любой новый антибиотик — это затраты в миллиард долларов. Бог любит большие батальоны. И поэтому если у нас не будет крупных, высокотехнологичных компаний мирового уровня, у России не будет шанса. А вот теперь итоги в отношении инноваций. Всемирная организация интеллектуальной собственности опубликовала доклад, сколько и каких патентов подано. В мире подано 155 тысяч патентов, из них российских — меньше 500. Вся Россия получила патентов меньше, чем одна китайская фирма. Спрашивается, в каких отраслях получены главные патенты? Компьютеры, фармацевтика, медицинские технологии, электромашины, цифровая связь и телекоммуникации. Те отрасли пятого уклада, которых в России нет.

Мы как и до кого хотим достучаться, если обратной связи нет. По данным социологов, 40 миллионов граждан России жестко выступают против единого государственного экзамена, против болонизации системы образования, против того, чтобы мы переходили к системе бакалавр-магистр. 40 миллионов человек! Мы устраивали слушания в Государственной Думе. Выступали Солженицын, Жорес Алферов, там выступали многие выдающиеся ученые. Все однозначно против. Мы устраивали слушания в Совете Федерации, в Общественной палате и каждый раз приходили к выводу, что этого ни в коем случае не должно быть в России. Но это сделано. Так быть или казаться? Мы хотим казаться похожими на Запад. Барак Обама выступил с новой национальной инициативой. Американские школьники должны на всемирных олимпиадах занимать первые места не по экономике, а по физике и математике, потому что та страна, школьники которой занимают первые места по физике и математике, именно она через 20 лет будет править миром. И именно сейчас они копируют советский опыт, они переводят наши задачники, они организуют олимпиады. Если мы не хотим учиться у себя, давайте поучимся у американцев.

Мы оказались сегодня в ситуации, которую десять лет назад прогнозировали наши ученые. Но нас не хотят слышать. Мы предлагали создать национальную систему мониторинга опасных явлений и процессов. Сейчас Россия входит в полосу катастроф, сейчас на территории России 50 тысяч опасных объектов и пять тысяч особо опасных. Сейчас на территории России 60 тысяч гидросооружений, многие из которых подпирают по шесть и восемь кубокилометров воды, из которых шесть тысяч работают больше ста лет, 6,5 тысячи требуют капитального ремонта, 400 — находятся в аварийном состоянии. И когда мы пишем: давайте же мониторингом займемся, поймем, где надо немедленно сливать воду, а где можно что-то подлатать, мы не находим поддержки.

Сергей Юльевич Витте полагал, что весь управленческий ресурс должен быть вложен в то, чтобы Россия сохранила Сибирь и Дальний Восток. Он полагал, что нужно строить транссибирскую магистраль, нужно осваивать этот регион. С Дальнего Востока за время реформы и развала уехал каждый пятый. Поэтому одна из важнейших задач промышленной политики — промышленное развитие наших регионов на Севере и Дальнем Востоке. Впервые Китай поднял вопрос о том, что он готов лично осваивать Северный морской путь, если Россия не может это делать. Впервые в прошлом году был поднят вопрос о том, что богатства за Уралом — это достояние всего мира. Американские газеты регулярно пишут о покупке Восточной Сибири. А что мы? Есть проект высокотехнологичной транспортной системы, который разработан Фондом развития России под началом профессора Гринева. Это 20 миллионов рабочих мест. Плюс 30 миллиардов долларов только за счет ускорения транзита. Это система аэропортов.

Это дорогой проект. Но консорциум европейских банков готов был до кризиса в него вкладываться. И на нем есть резолюция Путина немедленно согласовать с заинтересованными министерствами и приступить к разработке. Одна беда — этой резолюции «немедленно согласовать» ровно три года, четвертый пошел.

Когда инноваторы и ученые начинают работать с органами власти, почему-то происходит как в басне Феликса Кривина: «Лиса позвала зайца на обед. Морали нет, и зайца тоже нет» («Законодательное регулирование промышленной политики в Российской Федерации», стенограмма «круглого стола» Комитета Государственной Думы по промышленности 18 мая 2010 года).

Руки чешутся подчеркнуть, прокомментировать, — сдерживаюсь, потому что слишком часто, одни — от страха слышать, другие — от оправдания собственного бездействия, пытаясь успокоить свою совесть и оправдать животный страх, упрекают: вы, писатели, краски сгущаете, а жизнь налаживается. Путин свое дело знает, главное, ему не мешать, и он наведет порядок. А то, что запущенный командой Ельцина-Гайдара-Чубайса разрушительный механизм исправно, без сбоя, продолжает убийственную для России и ее народов работу все долгие годы путинского правления, знать не желают. И все же удержусь от комментария, предоставив слово самым сведущим людям: практикам, ученым, людям власти.