Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Классическая проза » Местечко Сегельфосс - Кнут Гамсун

Местечко Сегельфосс - Кнут Гамсун

Читать онлайн Местечко Сегельфосс - Кнут Гамсун

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 72
Перейти на страницу:

– Не взыщите за то, что простой деревянный стул, – сказал он. По-видимому, он ничего не имел против визита, был вежлив, разговорчив, обходителен: деревянные стулья не так уж плохи, а эти не хуже других деревянных стульев. Они трещат, но прочны, эти рассохлись вот уже несколько лет на моей памяти, и на них страшно садиться; но они как будто не становятся хуже, и совсем негодными к употреблению они никогда не делаются. Они занятные.– Я следил за вашей карьерой с величайшим интересом, господин Хольмсен. Я не очень разбираюсь в вашем искусстве, но много читал про вас.

– Вы сами занимаетесь искусством. Я хорошо помню, как прелестно вы играли на виолончели.

Борсен бросил взгляд на свой инструмент, но сейчас же отвернулся.

– Вы намерены основаться здесь на лето?

– Да. И вы должны прийти ко мне, мы поиграем. Я теперь играю немножко лучше, чем раньше.

– Спасибо, с удовольствием.

– И вы тоже, Готфред.

Готфред был скромен и поблагодарил только почтительным поклоном. Он все время не садился.

– Позвольте мне взглянуть «а вашу виолончель, – сказал Виллац. Он подошел, постучал по ней и искренне похвалил: – Да ведь это же чудесный инструмент!

– Она для меня все равно, что маленький человечек, – сказал Борсен и заговорил о своей виолончели с любовью и нежностью.

– Телеграфист и виолончель! – сказал он, иронизируя над собой.– Но и это тоже ничего. Сидим мы здесь вдвоем и коротаем время. А наш милый Готфред верит в нас, слушает и восхищается нами. Так мы и сидим здесь и чувствуем себя великими. Большая Медведица поет для туманности Ориона.– Поля и луга у вас в нынешнем году в чудесном состоянии, господин Хольмсен.

Только тут Виллац заметил, что Борсен стал как-то странно говорить. Он ответил, что да, урожай обещает быть хорошим.

– Но следовало бы вашему отцу верхом на своем коне дополнить ландшафт.

– Да.

Борсен сидел и играл рассеянно ножом, – это был кинжал с фокусом, лезвие его при ударе уходило вовнутрь и пряталось в рукоятке. Заметив, что это нервирует Виллаца, он положил нож на стол.

– Да, а ваша матушка, – сказал он. – Она великолепно ездила верхом. Вообще, вот было времечко! В первые годы, что я сюда приехал – это было время! А вы уже виделись с пастором Ландмарком?

– Нет еще.

– Я вспомнил про него. Он немножко не такой, как все здешние люди, и навлекает на себя осуждение общины. А по-моему интересно, что он столярничает. Механик и пастор, хорошенькая смесь. А впрочем, разве мы знаем, для чего нас смешивают? Аристократы умерли. Не более чем сто лет тому назад на них еще смотрели снизу вверх, теперь их не видать, они невидимы в наших краях, сострадательным людям приходится их выискивать. Не знаю, может быть миру от этого хорошо, меня это не касается; а может быть, Спартака опять придется усмирять. Это невозможно. Усмирять еще раз. Миру, может быть, станет от этого лучше. Но пастор Ландмарк, во всяком случае, – курьезная смесь и обязан жизнью какому-нибудь вулканическому извержению.

Молодой Виллац поднялся, собираясь уходить:

– Ну, так я вас жду к себе. Я живу большей частью на кирпичном заводе.

Борсен пошел за ним и, выходя, надел шляпу.

– Пойду к своим рабочим, – сказал он, улыбаясь.– Теодор Иенсен строит театр, а я его архитектор.– Он попрощался и твердой поступью, в раскачку, зашагал по тропинке к сараю.

Когда молодой Виллац проходил мимо Буа, Теодор вынырнул из-за угла, видимо желая поговорить с ним. Сегодня это было уже во второй раз, и Виллац хотел пройти мимо. Он с изумлением прочитал новую вывеску на лавке: «П. Иенсен, мануфактура и колониальные товары». Буквы были золотые.

– Не смею вас просить зайти в нашу лавочку, – сказал Теодор.– Чтоб у вас составилось впечатление о нашем деле.– Виллац чуть сдвинул брови и посмотрел на часы.

– В другой раз, – сказал он.

– Я хочу сказать, тогда вы сами убедились бы, насколько нам необходимо расшириться, а у нас нет земли, негде построиться. Если бы вы были так добры заглянуть хотя бы только с лестницы.

– Не знаю, зачем мне это делать, – недовольно проговорил Виллац, но уступил и пошел за ним.

А Теодор не дремал, пользовался случаем. Один вид молодого господина Хольмсена рядом с ним, – возвратившийся помещик рядом с ним, – стоил дорого, и никогда это не было так кстати, как именно теперь. Пришли новые товары, о дорогие, прекрасные товары, а места для них не было, они лежали кучами повсюду, и лавка была полна народа. Как же Теодору не думать о том, чтоб расширить помещение?

– Будьте любезны взглянуть, например, сюда, – говорил Теодор, указывая.– Мануфактурное отделение, где находятся ткани и дамские наряды, – ни одного вершка свободного!

Люди повернулись к двери и смотрели на них; не мог же Виллац стоять и коситься внутрь в дверную щель, пришлось ему войти, и Теодор расчистил ему дорогу, откинул перед ним доску прилавка, но нет, спасибо! – Виллац остановился у двери.

Конечно, лавка сегодня была чересчур мала, весенние товары заполнили весь дом, он был набит народом, и деньги звенели у всех в руках. Женщины рылись в новых тканях и готовых блузках, женщины и девушки, одинаково увлеченные нездоровым возбуждением от всей этой роскоши, кисеи и так называемых швейцарских шелков. Это была оргия, праздник служанок. Молодец Теодор, он знал свое дело и приобщал Сегельфосс к миру! Что это за вещи в десяти картонных коробках на полке? Гребни для волос, гребни вкалывать в прическу, украшения из целлулоида по доступным ценам. А вот сумочки с позолоченными цепочками вместо ручек, и желтые туфли из имитации кожи, с большими бронзовыми пряжками, наперекос охватывающими подъем. Воротнички? Как же, целый ассортимент и всевозможных цветов: Мария Стюарт и Сэтерсдален. Конфирмант покупает письменный прибор, на нем много серебра, подставку для перьев поддерживают ангелочки; на чернильнице пластинка достаточной величины, чтоб выгравировать фамилию владельца.

Мужчины по старой привычке толпятся у бывшей винной стойки. Вино и пиво теперь запрещены, но не запрещено покупать керосин и одеколон для питья, равным образом не запрещалось встретить у винной стойки закадычного дружка и налить ему стопочку из горлышка бутылки, спрятанной в кармане. Но, разумеется, не сравнять с тем, что было в старину, не было даже места, чтоб как следует расположиться, такое множество набралось баб!

Торговля гребнями идет вовсю. Был один гребень с красной бусинкой, один– единственный гребень с бусинкой, он попал с другими, замешался в них случайно, приказчик Корнелиус выделяет его в особую категорию.

– Зачем это?

– Сколько он стоит?

– Он останется за мной.

Хотя молодой Теодор находится в знатном обществе, он своего не упускает и кричит:

– Этот гребень с красным камнем не продается! Молодой Виллац поворачивает голову. Кто эта рыженькая? Он узнает Давердану, в ранней его юности она служила на усадьбе, она самая, с чудесными медно-красными волосами. Она увлечена своими покупками:

– А мне нельзя купить этот гребень? – говорит она.

– На что он тебе? – спрашивает Корнелиус.– Ведь это желтый гребень, он тебе не годится.

– Да, но он с красным камнем! Корнелиус откладывает гребень в сторону.

Значит, Теодор собирается его кому-нибудь подарить?– спрашивает Давердана напрямик.

Теодор слышит и передумывает. Может быть, ему хочется показать, что он крупный коммерсант и одним гребнем больше или меньше – для него ничего не значит, а, может быть, он боится языка Даверданы, который подчас мог становиться таким же необузданным, как и язык Юлия.

Так Давердана и купила гребень с красной бусинкой.

– Наша фирма делает все, чтоб удовлетворить покупателей, – говорит Теодор, обращаясь к Виллацу.– Мы находим, что, в конце концов, это самый правильный способ. И потому я очень прошу вас подумать на досуге о моей просьбе. Из того, что вы видите, ясно, что адвокат Раш по одной только злобе хочет насадить здесь конкурентов и разорить нашу цветущую торговлю.

Теодор продолжал говорить. Несколько молодых девушек рассматривали желтое манто из швейцарского шелка, с черными бантами и золотыми кистями, – чудо, мечта! Оно было тонкое и воздушное, словно неземное, пальто из папиросной бумаги, и все-таки предназначалось для ношения на улице. Одна девушка, повязанная шерстяным платком от зубной боли, соблазнилась сокровищем, но остальные отговаривали ее, – манто такое дорогое, да и, по правде сказать, слишком уж благородное, – что ты выдумываешь. Флорина! Но у Флорины, очевидно, было свое на уме, а что касается до цены, так она не стала скрывать, что у нее хватит средств не только на это, но и на кое-что подороже. Она отняла платок ото рта и спросила:

– Для чего это пальто?

Приказчик Корнелиус, поднял ее на смех. Для чего употребляется пальто? Понятно, что не ночная кофта, желтое шелковое пальто носят летом, когда зимнее пальто становится слишком теплым, а это пальто самого модного фасона, какие нынче носят дамы.

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 72
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Местечко Сегельфосс - Кнут Гамсун торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться