Начало пути - Василий Баранов

— Мама, а у меня для тебя подарок, — он подошел к матери, развернул шаль и накинул ей на плечи.

— Ой, Даня, — Мария Петрова поправила на плечах шаль. — Какая прелесть. Откуда? Давай, сейчас я тебе кашки положу.

Она разложила по тарелкам кашу, себе и сыну. Села напротив него. Сняла шаль, что бы получше рассмотреть. Развернула полотно.

— Даня, какая хорошая шаль, красивая. Где ты ее взял? — Мария Петровна гладила ткань рукой, разглядывала узор. — Если посмотреть, сделана в испанском стиле.

Даня начал есть кашу. Мать у него специалист, сразу определила — Испания. Сказал:

— Это настоящая испанская работа. Так продавец сказал. — Данька радостно улыбается, он подарил маме отличную вещь, а не тряпку.

Мать улыбнулась:

— Даня, и ты поверил. Это в Турции сделали. Скопировали, но сделали хорошо. Не могу сказать точно, но такие мотивы, я имею в виду узор, использовали лет двести тому назад. Потом они позабылись, появились новые. Сейчас, думаю, решили вспомнить.

— Не, мама. Я точно знаю, что не в Турции сделали. Я больше верю — Испания. — Даня дернул головой и махнул рукой, отметая саму возможность, что шаль — подделка.

Турция значительно дальше. Корабли не доберутся. И в те времена товары не фальсифицировали. Только в наш век активно подделывают товары.

— Даня, какой же ты легковерный. Но пусть будет Испания. — Старинные вещи в магазинах не продают. Но мода на наряды прошлого часто возвращается. Выставка в ее музее может оказаться своевременной. Посмотрят люди на то, что носили прежние поколения, и что-то понравится. В прошлом одевались более рационально. Красиво и для здоровья полезнее.

— Мама, а у меня для тебя еще есть подарок, — в том мире Свен работал котом в сапогах, в этом Данька решил освоить эту роль. Оказалось, очень приятное занятие. Он достал браслет и цепочку с крестиком. Положил на стол. Надеялся увидеть радость в глазах мамы.

— Даня, что это? — Забеспокоилась Мария Петровна. Не такой у них достаток, что б покупать…Чайная чашка со звоном опустилась на блюдце. Спокойное утро оборачивалось новым беспокойством.

— Браслет. Торговец сказал, что это серебро, — Даня думал о том, что подарки порадуют мать, ему и в голову не приходило, что та может расстроиться. Дети любят, когда о них заботятся, но не любят, если им мешают совершать ошибки. Им кажется, что родители могут включать и выключать любовь, как утюг, по надобности дорогого дитя.

— Серебро? Но это дорого. — Потом посмотрела на цепочку с крестиком, — Это золото?

Пусть это окажется обычной бижутерией. Купил в киоске. И в солнечных лучах переливается осколок стекла.

— Золото из испанских сундуков. Свен знает, что говорит. Капитан фуфло не подсунет.

Пираты не собирают хлам. Сильвер на Острове сокровищ искал сундук с золотом.

— Даня, но ведь это, должно быть, очень дорого. Где ты денег взял? — Она растерялась. У нее за всю жизнь была тонкая золотая цепочка и обручальное кольцо. При ее зарплате не только золото, хорошая бижутерия — не позволительная роскошь.

— А, это мне капитан Свен дал, — и что тут такого, он не без спроса взял. Ему дали.

— Даня, — срывающимся от волнения голосом говорила Мария Петровна, — сегодня же все вернешь этому капитану Свену.

— Мама, он не возьмет. — Даня начал дуться. Чуть отвернулся, смотрит искоса. Капинан назад не возьмет, тут и гадать не надо.

Свен не поймет, обидится. Юнга работал на ровне с другими ребятами. Не прятался от работы. Вы бы вернули свою зарплату? Данька упрямо опустил голову, посмотрел на тарелку с кашей, как на личного врага.

— Как там у вас говорят: это его проблемы. Пусть забирает. Верни! Я знаю такое. Вначале дадут, а потом деньги потребуют с процентами. Еще, как это в твоих фильмах… На счетчик поставят. Где мы возьмем? Нам не рассчитаться. — Мария разволновалась, лицо порозовело. В голову лезли ужасные мысли.

— Мама, он мне это отдал и не потребует обратно. Флибустьеры так не поступают. Это моя доля добычи. — Дане казалось, что он все объяснил. Довольный собой, он взял банку с растворимым кофе, положил себе чайную ложку. Снял чайник с плиты, налил кипятка.

— Какой добычи, Даня? — Мария пыталась спокойно объяснить сыну, как тот не прав. — Верни все назад. Нам это не нужно.

— Мам, Это мое. Я тебе говорил, я — юнга на "Скитальце". Там все парни — пираты. И Брайан, и Сол, и Сайрус. Работа у них такая. Свен всем зарплату выдал. Это моя первая зарплата. У них так выдают. Мы захватили испанский купеческий корабль. Когда мы его догнали, он так пальнул из пушек.

Пружинки в ходиках на стене громко щелкнули, стрелки часов дернулись. Дверка на часах открылась, из нее выглянула кукушка.

— Ку-ку.

Может, птичке стало интересно? Что она имела в виду? Возможно, она обращалась к Дане? Даня, ты — ку-ку. Или, с этого места поподробнее, пожалуйста, хотела попросить кукушка.

Мария Петровна вздрогнула.

— Одно ядро, — продолжал сын ей рассказывать, — пролетело рядом со мной. Чуть левее, один метр и башку бы снесло.

Сейчас эпизод казался забавным. В таком возрасте не думают о смерти. Дорога жизни кажется бесконечной. Пункт назначения далеко.

А может у тебя, Дэн, все же снесло башку? Ядро попало в цель. Ты рассказал это, что бы мать знала, какой герой ее сын. Дурачок, ей мертвый герой не нужен. Ей нужен живой сын.

Даня показывал рукой, где пролетело ядро, продолжал с восторгом:

— Вот, совсем рядом пролетело. Мы догнали этот корабль. Ребята пошли на абордаж. Это такой бой, — он крутился на стуле и махал кулаками, — Там такой бой завязался. Кровь лилась. Я стою на палубе и смотрю. Мы их всех перебили. Потом парни трупы за борт выкинули. Палубу чистили.

События того дня перестали казаться ужасными. Кукушка в часах чистила перышки. Чипсы ей никто не догадался предложить. Перед ней разворачивались интересные события.

— Даня? Трупы… за борт, — растерянно говорила мать. Полный бред. В жизни такого не бывает. В их с сыном жизни не может быть. Она встряхнула головой, отгоняя дурное наваждение. Не может! Когда закончатся эти бредни!

— Ну, да. Мы захватили корабль. Корабль — наш трофей. Мы, что покойников с собой потащим. Они разлагаться будут. Эпидемия, болезни. Жарко же на Тортуге.

— Какая Тортуга, Даня? — Мария совсем растерялась. Голова шла кругом. Все эти бредни она уже слышала. Просто отбросила их. И трупы за бортом. Там были слова, сейчас появились эти вещи, реальные, к которым можно прикоснуться.

Кукушка, совсем осмелев… ну, хорошо, она принаглела и собиралась вылететь из гнезда. А кому не хочется на Тортугу. В райские края. Здесь сосульки на голову валятся, а там — бананы. От производителя. Даром.

— Какая? Остров на Карибском море. Я — юнга. Я говорил тебе. С начала я сам думал, что это сон. Но все на самом деле. Помнишь рубашку с пятном. Это капитан меня тряс за плечо. Я как увидел кровь, меня пришабаркнуло. С места не могу сойти. Это он меня от пола отрывал. Рука у него была в крови.

— Даня, это… это..- заикалась мать, — в самом деле?

В ее голове начинала складываться картина. Но еще не понятная ей.

— Конечно, мама. А это моя доля добычи. Капитан сказал, ты работал. Палубу драил, паруса ставил — получи оплату.

— Даня, ты среди разбойников. Бандитов. Они могут тебя убить, — волновалась Мария Петровна. Мысль о том, что ее ребенок в опасности затмевала и золото и испанцев с их трупами, которые зачем-то бросались за борт.

— Мама, это славные ребята. Мои друзья. Никто не собирается меня убивать. На корабле драк нет. У капитана не забалуешь. Ребята даже не сквернословят. Мы с ними вместе… Я с ними во время шторма был. Только тут понимаешь, что рядом должны быть настоящие друзья. Я и на мачту с ними залезаю. По реям бегаем. Паруса развернуть или убрать во время шторма. Мачта качается. Корабль взлетает на волнах, падает вниз, а мы там наверху. Если мачта наклоняется, ты висишь прямо над морем. Мне по началу страшно было. А сейчас я привык. Мы без страховки бегаем. Я тут чуть не сорвался вниз. Брайан ухватил меня за шиворот. Брайан, наш корабельный плотник и просто матрос. Рыжий чертяка. Веселый. Удержал меня. Рубаху порвал, обормот, правда. Я потом его благодарить, а он извиняется за рубашку: порвал, виноват, давай заштопаю. И заштопал. Такие там ребята. А ты говоришь, убийцы. Они — флибустьеры. И убивают в бою. В настоящем бою. А не в подворотне ножом.

— Этого не может быть, — сознание Марии не могло принять сказанное. — Признайся, что ты наврал. Выдумал. И это все не настоящее, и эта шаль и браслет. Корабль? Тортуга? Я не могу понять.

— Это настоящее, — твердил Даня. — Я сам не понимаю, как это происходит. Просто ложусь спать и просыпаюсь на острове. Там засыпаю — просыпаюсь в своей постели.

— Давай, сынок, заканчивай завтракать. Поедем к Аркадию Аркадьевичу в музей. Он эксперт. Он точно скажет, настоящие вещи или нет, — Марии Петровне не хотелось верить, она отвергала саму возможность реальности происходящего. "Скиталец" и Тортуга были далеко и выглядели не реальными. Шаль и украшения — единственное, что может убедить в реальности происходящего.