Корона Аквилонии - Олаф Локнит

– Бархат цвета морской волны, фонтан с золотыми рыбками, на стенах - картины, изображающие корабли и морские сражения, любимая жителями Полуденного побережья низкая мебель. Неброская роскошь. А посреди этой роскоши, в буйной феерии кружев, шелка и бриллиантов восседает прелестное юное создание. Да, донесения не лгали - графиня Эрде действительно выглядит очень молодо, хотя она старше меня лет на сорок. Рабирийцы живут долго и почти не стареют.

– Господин барон, - Ринга, не вставая, указала мне на обитый синей тканью диванчик. - Я была уверена, что ты обязательно придешь. Вино и фрукты на столике.

– Как к тебе сейчас обращаться? - спросил я усаживаясь. - Просто "госпожа Росита"? Или в соответствии с законным титулом?

– Как угодно, - Ринга скривила точеный носик, давая понять, что церемонии сейчас не к месту. - Итак… Мой муж получил депешу от Лораса и немедля приказал мне переговорить с главой Латераны. Задержка вызвана тем, что мне пришлось ехать в Тарантию из Боссонии, с границы.

– У тебя талант к перевоплощению, - признал я. - Кертис мне рассказал о твоей последней маске маркитантки, говорил, будто выглядит весьма убедительно. А я вижу перед собой благороднейшую дворянку…

– Пришлось разорить графа Лораса на драгоценности и позаимствовать у его очередной любовницы самое роскошное платье, - отмахнулась Ринга. - Иначе герцогиня Лавланэ не пустила бы меня даже на порог дома. Если интересно - сейчас меня зовут донной Роситой Карарес, графиней Дорито из Кордавы. Старушка Лавланэ обожает пышные титулы, бедняжке так мало нужно для счастья… Вернемся к делу, барон. В Бельверусе поняли смысл твоего послания, но остаются вопросы. Почему ты передал привет от… от месьора Конана Канах, с которым хорошо знакома я и мой муж? Правда, последний раз мы виделись много лет назад, но друг друга не забыли.

– Поговаривают, что он станет королем после Нумедидеса, - прямо сказал я.

– Так я и предполагала, - на лице Ринги не появилось и тени удивления. - Конан согласился?

– Он в некотором недоумении, однако такой человек не склонен к долгим самокопаниям: нужно, значит нужно. Если он не справится, править за него будут разумные советники. Наша цель - спасти государство и удержать равновесие на Закате.

– А если вдруг справится? - подалась вперед Ринга. - Я побывала с этим человеком в нескольких опаснейших переделках, если тебя это не смутит, скажу, что мы даже были любовниками - до моего замужества, конечно. Я уверена - Конан не станет игрушкой в чужих руках. Он неопытен в делах государственного управления, но к ремеслу… да будет мне позволено так вульгарно изъясниться, к ремеслу короля он отнесется серьезно, как и прежним своим занятиям. Умные советники - это замечательно, но если однажды вы решите подергать за ниточки, пытаясь влиять на Конана… Нумедидес покажется вам доброй волшебной сказкой. Я просто хочу предупредить, благо я знакома со способностями Конана. Он не станет, как Нумедидес, грабить страну, ибо сочтет, что воровать у самого себя бессмысленно. А вы, месьоры советники, получите короля который быстренько возьмет вас за глотку и не позволит своевольничать. Я доходчиво выразилась?

– Спасибо за предупреждение, - вежливо кивнул я. - Возможно, железная перчатка на горле аквилонских чиновников - это то, что нам сейчас необходимо. Страну надо вытаскивать из бездны, которая перед нами разверзлась во всем величии и ужасе. Скажи, почему ты насквозь бесстрастно отнеслась к моему сообщению о возможной коронации безвестного варвара?

– Не такой уж Конан безвестный, - задумчиво сказала Ринга. - В Аквилонии его знают, как-никак - победитель Зогар Сага. Народу он ближе, ибо вышел из того же народа. А в Велитриуме недавно объявили, что Конану даровано дворянство. Гленнор, я знакома с давним предсказанием - Конан Канах однажды станет королем на Закате… Мы, Пятый департамент в лице Ринги и Мораддина, три года назад устроили переворот в Бритунии, надеясь усадить на трон Пайрогии именно Конана, как старого и верного друга. Киммериец отказался, отдав корону Альбиориксу. Ему хотелось большего. Пускай получит свою давнюю мечту - Трон Льва. Убеждена, если Конан с вашей помощью удержится, Закату уже не будет грозить смута, которой опасаются все и каждый. Теперь главное: Немедия поддержит переворот, я говорю это от имени Мораддина, который советовался с королем Нимедом.

– Как именно поддержит?

– Мы готовы признать нового монарха и сразу выслать церемониальное посольство. Если удержите власть и доведете дело до коронации по митрианскому обряду, на торжества приедет сам Нимед или наследник короны. Заодно, попробуем убедить наших союзников сделать то же самое. Если в герцогстве Шамарском поднимется мятеж - поможем войском. Одно условие: новый король исполнит данные тобой обязательства в отношении наших купцов.

– Миром правит золото, а? - рассмеялся я, наполняя кубки. - Тогда, может, выпьем за душевную дружбу меж двумя великими монархиями?

– За душевную дружбу! - согласилась Ринга, поднимая хрустальный сосуд. - Но сначала ты должен переговорить лично с Мораддином.

– Он в Тарантии? - я едва не подавился вином. - Откуда?

– Оттуда, - Ринга с улыбкой выложила на стол подозрительно знакомый сапфир, только не в обрамлении орденской цепи Пуантена, а в оправе дамской броши, какие обычно носят на парадном платье. - У нас одинаковые хитрости, барон.

Графиня прошептала над камнем заклинание и я вновь увидел веер синих лучей, открывающий проход через огромное расстояние между столицами великих держав Заката.

В открытом магией окне появился невысокий человек с короткой черной бородой, возле которого сидела огромная серая собака - темрийский горный волкодав.

– Гленнор? - граф Мораддин поднял на меня взгляд. - Ах, Ринга, это вы! Весьма рад. Будем разговаривать?

– Конечно, - сказал я. - Рад видеть вашу светлость…

Часть 2.

"Под знаменем Черных Драконов".

Глава первая.

Глаф Эган Кертис

"Война без правил"

Волки, загоняющие оленя, наверняка чувствуют то же, что чувствую сейчас я. Мы готовы нанести последний, решающий удар, когда клыки Латераны сомкнутся на горле умирающей династии Эпимитриев - до условленной даты остаются считанные дни.

Нам приходится осторожничать и всеми возможными способами уверять канцлера в преданности государю - Гленнор даже распорядился "раскрыть заговор", сиречь Латерана задержала нескольких дворян и обвинила в попытке убить Нумедидеса по наущению кофийцев, наших старых недоброжелателей. Все злодеи, конечно же, признались, барон Гленнор отправил в замок победоносную реляцию, канцлер и король остались довольны. "Заговорщиков" мы отпустим сразу после смены власти - таковыми, как легко догадаться, стали наши же конфиденты, разыгравшие спектакль с покушением…

Однако, вовсю разворачиваются события куда более важные и значительные, чем липовый заговор. Как и предполагалось, пуантенцы объявили Рокод против Нумедидеса, первые конные тысячи переправились из Боссонии в Тауран и теперь находятся на восходном берегу. Что характерно, никакого сопротивления армия мятежников не встречает, они обходят крупные города и скорым маршем двигаются к Тарантии. Уже сегодня навстречу войску Пуантена выйдет королевская гвардия.

С чего же все началось?

Толчком к началу Рокода послужило таинственное исчезновение Великого герцога Троцеро из форта Велитриум, происшедшее шесть дней тому. Не стоит говорить о том, что Латерана серьезно помогла его светлости незаметно покинуть границу с пиктами - мне пришлось сопровождать герцога от Черной реки до Тарантии и поместья барона Гленнора, где Троцеро пока и отсиживается, помогая господину барону составлять необходимые бумаги.

Утром в Велитриуме начался тщательно спланированный переполох - молодой Просперо поднял тревогу "обнаружив" потерявшегося дядюшку, после короткого дознания выяснилось, что герцог "похищен" и увезен в тарантийскую тюрьму, а затем… Просперо, посоветовавшись со своими легатами, отправил в столицу гонца, привезшего Нумедидесу крайне неприятную новость: Пуантен поднимает знамя Рокода. В тот же день Просперо был объявлен злодеем короны и канцлер Редрик назначил за его голову вознаграждение в целых пять тысяч золотых кесариев. Если оную голову доставит простец - получит дворянский титул.

Барон Гленнор со свойственным ему мастерством лицедея едва ли не половину седмицы убеждал короля, Редрика и герцога Шамарского в том, что "пуантенскую язву необходимо выжечь каленым железом", что бунт надо подавить в самом зародыше, и что Просперо следует как можно быстрее снести голову на площади Эпимитриуса, равно как и его приспешникам - Конану, Паллантиду, графу Люксэ, и прочим военачальникам. Впрочем, долго убеждать двор в опасности Рокода не пришлось: в самом начале третьей весенней луны пришли донесения о том, что тысячи Пуантена переправились через Ширку, заняв броды и захватив речные суда.