В погоне за Дейзи - Пейдж Тун

— О нет! На меня очень злятся за то, что я слиняла? — озабоченно спрашиваю я.

— Нет! Нисколько! Все уже ушли. Я просто немного тут помогала.

— Ладно. Ты скоро придешь?

— Э-э, — мнется она. — Точно не знаю. Не жди меня. Я позвоню, если что. Прости.

— Не переживай, все нормально.

Мы разъединяемся, и я смотрю на Уилла.

— Вряд ли она придет.

— Не придет? — Он выглядит удивленным.

— Мне очень жаль. — Чувствую себя ужасно неловко за то, что притащила его в этот бар.

— Все в порядке, — говорит он.

— Пойдем тогда к остальным? — спрашиваю я, вставая.

— Конечно, идем. — Уилл ставит на стол недопитую бутылку и следует за мной.

Оказавшись в первом баре, никак не могу успокоиться. Нет желания веселиться, да и узурпировать внимание Уилла больше нельзя, поэтому по прошествии часа говорю Питу, что иду обратно в гостиницу. Он набивается в провожатые, но я отказываюсь: мол, здесь недалеко, на улицах полно туристов, опасности никакой нет.

Вернувшись, обнаруживаю, что Фредерик и Клаус пропускают по стаканчику на ночь в гостиничном баре.

«Италия! Спроси об Италии!»

— А Холли не пришла? — интересуется Фредерик, как только я корчу умоляющую мину, всеми фибрами души взывая к нему с мысленной просьбой отпустить меня в Италию.

— Холли? — Я озадачена.

— Ну да. Это такая миниатюрная блондинка. Она еще гуляет и напивается в компании другой озорной девицы из моей команды.

— Ха-ха! Я прекрасно знаю Холли, только не в курсе, летит ли она в Италию.

Фредерик выглядит растерянным.

— Короче, — продолжаю я. — Можно мне тоже поехать?

— А ты не забыла о том, что подписалась помогать Ингрид в Лондоне?

Переминаюсь с ноги на ногу и лепечу:

— Как думаете, Ингрид справится без меня?

— Полагаю, Шарлотта сможет тебя заменить.

Шарлотта — моя коллега, с которой я иногда работаю. Она пишет диплом по изобразительному искусству, поэтому трудится на полставки.

— Значит, можно?

— Думаю, да. Поговори с Элли насчет гостиницы...

— В этом вся соль. — Расплываюсь в улыбке. — У меня есть возможность остановиться у бабушки в горной деревушке. Так что вам остается всего-то купить мне билет на самолет!

— Всего-то? — фыркает Фредерик. — В общем, лучше обсуди все с Элли.

— Ух ты! Спасибо, босс.

— Марш отсюда. Дай допить в тишине и покое.

Фредерик поднимает стакан и быстро его опрокидывает, а я торопливо ретируюсь, пока он не передумал.

Прихожу в номер и вижу, что Холли спит. Грубо ее тормошу.

— Совсем рехнулась? — сонно рычит она.

— Я еду в Италию! А ты?

Холли открывает один глаз.

— Что значит «едешь в Италию»?

— Вместе с тобой. Ты ведь едешь?

Открыв второй глаз, Холли приподнимается на кровати и громко зевает.

— Да.

— Как это вышло?

— Саймон попросил меня поехать.

— Когда? — спрашиваю я, немного опешив. Я-то считала, что это мне полагается быть у него на подхвате.

— Сегодня днем. Я уверена, он попросил бы тебя, просто ему известно, что тебя ждет работа в Лондоне, вот и все, — частит Холли.

— А, ну да. — Должно быть, в моем голосе звучит тревога, потому что подруга продолжает меня успокаивать.

— Не обижайся, — подбадривает она.

— Да я не обижаюсь, — отвечаю я. По-видимому, заявившись к Саймону с жалобами на Каталину, Холли поразила его гораздо сильнее, чем я предполагала. — Все равно, разве это не круто? — Пытаюсь снова придать голосу восторженные интонации и вдруг кое о чем вспоминаю. — Только мы не будем жить вместе. Я остановлюсь у бабушки в горах. Вероятно, мы и видеться толком не будем.

— Досадно, — снова зевает она.

— Все равно будет весело, правда?

— Ага. Как же ты едешь в Италию, если Саймон тебя не просил? — спохватившись, интересуется Холли.

— Уилл надоумил меня обратиться к Фредерику.

— Уилл? Эй, а как прошел вечер?

— Довольно мило, — небрежно бросаю я.

— О чем вы говорили?

— О, ну, знаешь, о том, о сем.

— Все еще мечтаешь о нем? — любопытствует она.

Плюхаюсь на кровать, зарываюсь лицом в подушку и глухо бурчу:

— Возможно.

— Что ты сказала? Дейзи? — упорствует Холли, не расслышав ответа.

Поворачиваюсь к ней и говорю, безуспешно пытаясь скрыть улыбку:

— Возможно.

— А как же его девушка?

Моя улыбка тут же гаснет.

— А что она? — пыхчу я, приподнимаясь на локте. — Ничего я не собираюсь с ней делать. У него есть девушка! Все, конец истории!

— А, ну ладно, — бормочет Холли.

— Мы это уже обсуждали, — продолжаю свою пламенную речь.

— Да помню я, помню, — небрежно бросает подруга. — Но вдруг что-нибудь изменилось.

— Разумеется, не изменилось, — отвечаю я все еще немного запальчиво. — Я не из таких. Он мне нравится просто как друг.

— Само собой. — Холли закатывает сонные глаза.

— Хотя, быть может, у них с Лорой не все так радужно...

— Я так и знала! — Она хлопает по одеялу.

— Что? Ох, va fanculo.

Холли смеется, а потом ее лицо принимает серьезное выражение.

— Значит, ты больше не зарекаешься иметь дело с мужчинами?

Вздыхаю, и на мгновение кажется, что на меня нахлынут все прежние горькие чувства, которые я испытала в Америке. Качаю головой, стараясь заглушить воспоминания. Второй раз за ночь.

— Дейзи? С тобой все в порядке? — беспокоится Холли.

— Да. Все нормально.

— Ты только будь осторожна.

— Буду. Осторожность — мое второе имя, — вру я. На самом деле я вечно витаю в облаках.

— Мне просто не хочется, чтобы тебе причинили боль, — добавляет Холли и вновь укрывается одеялом.

И на этом наш разговор заканчивается. Смываю макияж, пребывая в какой-то прострации, и стараюсь припомнить мельчайшие подробности нашей беседы с Уиллом. Забираюсь в кровать и представляю, как он смотрит на меня прекрасными голубыми глазами. Вспоминаю его легкую небритость и воображаю, как протягиваю руку и провожу пальцами по его щеке. Его губы. Они тоже приходят на память. Размышляю о том, хорошо ли Уилл целуется. Могла бы поспорить, что очень.

Представляю, как он провожает меня обратно в гостиницу по шумным ночным улицам, полным баров и запоздалых гуляк, как тянет в темную подворотню. В животе порхают бабочки, и я забываю о Лоре, Луише, Холли и обо всех, кого знаю. Воображение рисует, как Уилл страстно целует меня, будто мы оба охвачены сиюминутным порывом, который не в силах преодолеть. Но когда Уилл отстраняется, его лицо теряет отчетливые очертания. Глаза уже не такие яркие. Стараюсь снова вспомнить его рот и неожиданно ясно вижу его, но попытка совместить этот рот с лицом оборачивается неудачей. Видение уходит. Да что со мной такое? Прикладываю массу усилий, но не могу воссоздать в памяти образ Уилла. Это нехорошо. Плавали, знаем. Снова начинаю прокручивать в уме наш разговор, надеясь, что если не стану слишком на этом зацикливаться, то, может быть, сумею отчетливо вспомнить лицо Уилла до поездки в Италию.