НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 15 - Иван Валентинов

Теперь всех троих можно было принять издали за компанию гуляк, из которых один подвыпил больше остальных и мирно уснул.

Жильцони огляделся. Парк по-прежнему был безлюден.

— Лучшего места для прогулки невозможно выбрать, — заметил он. — Теперь остается главный вопрос: тот ли это человек, который нам необходим?

Исав сделал жест, означающий, что никаких сомнений быть не может. Но это, по-видимому, не вполне убедило Жильцони.

— Ты уверен, что Биг не ошибся?.. — спросил он, глядя на тонкую юношескую фигуру акробата, которая угадывалась под плащом. — Это наш последний шанс.

— Спрашивая Бига, я целиком основывался на твоей инструкции, хозяин, ответил Исав флегматично.

— Остается надеяться, что это так… Ну, ладно, двинулись!

Исав сильным рывком поднял Лиго Ставена. Сонное лицо акробата казалось совсем детским. Исав похлопал его по щекам, и тот открыл глаза, бессмысленно глядя прямо перед собой.

— Доброе утро, — сказал Исав. — Топай, теленочек!

Жильцони нетерпеливо подтолкнул Ставена. Тот сделал шаг вперед, все с тем же отсутствующим выражением. Сознание его дремало, пораженное сильнодействующим наркотиком.

Исав и Жильцони подхватили Лиго под руки — сам он идти не мог — и медленно двинулись к выходу из парка. Ноги Ставена были как ватные и все время подгибались. Он шел словно автомат, но автомат испорченный: останавливался через каждые два-три шага.

Жильцони озабоченно оглядывался. Операция, которая поначалу шла так гладко, могла теперь сорваться из-за какой-нибудь случайной встречи. Что ни говори, похитить человека в наш цивилизованный век не так-то просто!

В довершение всего и Исав вдруг начал подозрительно покачиваться.

— Признавайся, негодяй: опять с фильтром мудрил? — спросил у него Жильцони.

— Честное слово, хозяин… Одна только затяжка… — виновато пробормотал Исав.

— Ладно, с тобой разговор впереди, — оборвал Жильцони.

Они миновали голую террасу летнего кафе, засыпанную листьями, и вышли на главную аллею, круто загибающуюся кверху. Темнело, и упругий пластик аллеи начинал светиться. Обнаженные сучья деревьев казались вырезанными на фоне темно-серого неба.

— Ишь, додумались, — сказал Исав, топнув по пластику, который все больше наливался светом.

— За пятнадцать лет и не такое придумаешь, — буркнул в ответ Жильцони.

Исав промолчал.

Мальчишки, игравшие в заброшенных вагончиках фуникулера, не обратили на них никакого внимания.

Крутая лестница с сильно выщербленными каменными ступенями замедлила движение троицы.

— Живей, живей, — торопил Жильцони. — Он вдохнул немного, скоро придет в себя.

На опушке, где они оставили свой орнитоптер, никого не было. У кого могли найтись тут дела — на пустыре, заросшем подозрительным кустарником, да еще под вечер?..

Надкрылья машины раскачивались и жалобно поскрипывали под порывами ветра. Жильцони хлопнул по тонкому стрекозьему туловищу аппарата.

— Вот кто нас еще не подвел, — сказал он. — Не то, что твои избранники.

Исав поправил:

— Не мои, а Бига.

Вдвоем они не без труда втолкнули Лиго в открытый люк орнитоптера, для чего пришлось преодолеть короткий — в три ступеньки — трап.

— Остается выколотить из этого липового акробата уравнение мира, сказал Жильцони и откинулся на спинку пилотского кресла.

Машина устремилась в темное небо, и сила инерции вдавила их в сиденья. Ставен откатился в дальний угол тесной кабины и там застыл в нелепой позе, разбросав руки.

— Как с креста снятый, — кивнул Исав в сторону неподвижного акробата.

Автопилот вел машину к Скалистым горам, по заданному курсу.

Глава первая

НЕОБХОДИМ ФОНТАН ИДЕЙ

Отблески факелов на воде казались маслянистыми. Ветра почти не было, и высокие языки пламени едва колыхались. Один факел, установленный у края плота, сшибла танцующая пара, и он с шипением упал в воду, оставив белесое облачко пара.

Сейчас уже, пожалуй, никто не помнил, кому первому пришла в голову идея — устраивать выпускной банкет при факелах, на специально сооруженных для этой цели плотах. Ровные — одно к одному — бревна были обшиты поверху пластикатовым листом, чтобы удобно было танцевать.

Оркестр — семеро энтузиастов из числа выпускников физического факультета — помещался чуть поодаль, а сторонке, поближе к темной громаде бездействующего маяка, на небольшом плоту. Связь с музыкальным плотом осуществлялась с помощью акустических волн, а говоря проще — веселых криков, без устали будоражащих залив Дохлого кита.

— Эй! Сыграйте «Возвращение»!

— Ради бога, «Отца Кнастера».

— «Попутный вете-е-ер»!..

Пары на большом плоту, причудливо подсвеченные настоящими смоляными факелами, казались диковинными четырехногими существами — выходцами из иных миров.

Длинный стол установили на Самом краю плота, чтобы не мешать танцующим.

Когда все сгрудились вокруг закусок, плот угрожающе накренился, что вызвало новый взрыв веселья.

— Все на дно!

— Покормим рыб!

— Привет от Дохлого кита!

— Правда, красиво? — шепнула Шелла своему спутнику.

— Что именно? — поинтересовался тот, отламывая мясистую клешню краба.

— Ну, все это… — Шелла сделала неопределенный жест. — Ночь с дымными факелами, танцы на плоту…

Ее партнер пожал плечами:

— Что ж тут Красивого? Искусственное разжигание эйфории посредством повторяемых телодвижений, а также с помощью горячительных напитков.

— Альви, прекрати, — сказала Шелла. В голосе ее дрожали слезы.

— Ладно, я пошутил, — пробурчал Альвар примирительно.

— От твоих шуток не становится веселее. — …Наша семья последний день сегодня вместе, — надрывался кто-то в конце стола.

— Не день, а ночь, — поправили его.

— Тем более! — парировал оратор. — И наш плот, друзья, — это не плот… Это корабль, на котором мы, вооруженные знаниями, вплываем в будущее.

— Гип-гип!

— Выпьем за университет.

— Альма матер!

— Лучший из лучших!

— Чтоб он провалился, — явственно прорезался голос с другого конца стола.

— Минутку, — взывал оратор, тщетно стуча вилкой о фужер. — Я еще не кончил!

Кто-то хлопнул шампанским, и пробка, описав высокую дугу, шлепнулась в воду.

— Итак, наш корабль входит в будущее! Гром пушек заменяют ему выстрелы шампанского. Так пусть никогда и никто из нас не унизится до того, чтобы служить пушкам…

Конец тирады потонул в нестройных выкриках.