Его сладкая девочка - Ольга Дашкова

Воспринимаю скептически просьбу странного друга Вершинина, Роман смотрит на меня, а по спине идет жар. А еще реально жутко захотелось кушать, может, там курица осталась?

— Ой, ой, держите меня! Рома! Максим!

Интересно, а они сегодня будут спать вместе?

— Ты ведь не племянница Романа Александровича? — Рядом оказывается Тимофей, видно, что пьян, и даже не слегка. — Ты та телочка из банка.

— Тимофей, разве телочка из банка не может быть родственницей? — беру куриную ножку руками, откусываю кусок, тут же руками ем картофель, безумно вкусно даже в холодном виде, хорошо, что их зажарили сразу две.

— Может.

— Ну и в чем вопрос? — смотрю, демонстративно облизывая пальцы, а парень зависает на этих моих движениях. Все-таки общение с Вершининым пагубно влияет на мое воспитание.

— Тимофей, следи за моими пальцами, — со стороны громко говорит Роман, на что Тимофей лишь вздыхает.

Глава 19

Вершинин

Эти выходные будут для меня бесконечными. Все вокруг происходящее напоминает сценарий дешевой комедии. Странная компания, застрявшая в загородном доме, я выпиваю со своим шофером, моя любовница танцует на столе, девчонка, от которой у меня сносит крышу, ест прямо руками курицу, облизывая пальчики, а я снова хочу ее как ненормальный.

— Что за племяшка у тебя славненькая, просто тянет на подвиги. Смотри, как пальчик облизывает, черт, не думал, что так будет тянуть на малолеток.

— Слышь, ты, подвиг свой в штанах держи, герой анекдотов.

— Ох, и чего ты такой напряженный, Роман? Выпей лучше. А ты что, имеешь на нее виды? Это ж пиздец будет полный, Вершинин, — Ржевский вглядывается в меня пьяными глазами. — Ох, нихуя себе, так у вас уже было?

— Что было? — Ира все слышит, продолжает вилять бедрами на столе, назовем это танцем.

— Ебанулся совсем, — отвечаю вполне искренне, потому что уже вжился в роль строгого, но справедливого дядюшки. Я с такими вопросами и догадками реально начну считать себя извращенцем.

— Ну, тогда за ней приударю я, заметь, я даже ставлю тебя в известность, но благословения не жду.

— Ну, да, попробуй, — отвечаю скептически, а сам чувствую, вот если друг скажет еще хоть слово, я ему врежу — странные эмоции, неправильные какие-то. Никогда не дрался из-за девчонки, да еще с лучшим другом.

— Вершинин, давай выпьем, скучный ты сегодня.

— Если еще я упьюсь, то тут вообще неизвестно что начнется. Спать пора, поздно уже.

— Да, пора в кроватку, Ромочка, я хочу в кроватку.

Ира изобразила капризную девочку, посмотрел на нее, потом на Орешкину, которая так и застыла с куриной ножкой в руке. Потом отвернулась, продолжая жевать, Ржевский проследил за моим взглядом. Ира тянется ко мне, пытается слезть со стола, но тут же падает, хорошо, я успеваю ее поймать.

— Один готов. Неси, укладывай в кроватку, — дурацкая шутка Ржевского.

— И ничего я не готова, я все прекрасно слышу, — Ира говорила пьяным голосом, все-таки Макс ее накачал шампанским.

Соображаю, как поступить, Орешкина вновь смотрит с любопытством, Макс — на нее, Ирка уже почти спит в моих руках. Нести ее наверх не вариант, тем более укладывать в свою кровать. Уверенно несу Ирину в комнату Орешкиной, ногой открывая дверь, аккуратно устраиваю ее в кровати, в которой совсем недавно занимался сексом с совершенно другой девушкой.

— Я не поняла, это что за дела такие? Почему она здесь? Она не моя женщина, неси ее к себе. Что вообще за беспредел?

Вот же маленькая гадюка с ядовитым язычком, прихромала быстро, стоит, смотрит так, что готова сама утащить Ирку волоком из комнаты.

— Так, без истерик, спальных мест в доме мало, наверху есть еще комнаты, но там нет кровати, так что девочки отдельно, мальчики отдельно, тут уже где кто хочет.

— Но… как? Я не могу с ней спать, — надула губки.

— Почему? Зато к тебе никто не будет приставать. Вопрос закрыт. Приятных снов.

Прохожу мимо, а самому хочется остаться, даже к черту Ирку и Макса с его подозрениями, хочу остаться. Я в своем доме, со своей девушкой, и неважно, что у нее есть жених. Орешкина уже моя девушка, и это совершенно меня не смущает. С этим мы еще разберемся.

В гостиной собираю посуду со стола, скидываю ее в раковину, в мусорное ведро летят пустые бутылки. Тимоха уже спит на диване, камин почти догорел, Ржевского нигде нет. Чувствую, как из приоткрытых дверей тянет сигаретным дымом. Выхожу на крыльцо, Макс курит, смотрит в ясное морозное небо, метель утихла, похолодало. Тоже беру сигарету, прикуриваю, стоим молча, созерцаем яркие звезды.

— Потрахались мы сегодня, да? Не пойму, а ты чего от Ирины нос воротишь? Она из кожи вон лезет около тебя. Даже не познакомил нас, хотя встречаетесь год.

— Никто не встречается, мы просто спим вместе — иногда.

— М-м-м-м, свободные отношения, интересно.

— У тебя вообще никаких.

— А может, я женюсь скоро.

— Я уже сочувствую твоей избраннице.

— У меня серьезные намерения, все, как полагается: цветы, конфеты, походы в оперу.

— Параллельно другие бабы.

— Какого ты нехорошего мнения о своем друге, Вершинин.

— Ладно, потом познакомишь с избранницей. Но предупреждаю сразу, если начнешь катать яйца к Дашке, у тебя их не будет. И еще — ты спишь на диване с Тимохой.

Сказал, не глядя на друга, выкинул окурок в сугроб, зашел в дом. Тишина, дверь в комнату Орешкиной закрыта, она сама сидит на кухне и пьет чай, даже голову не подняла, что-то высматривая в телефоне. Нахохлилась, как воробей обиженный.

— О, а что такая смертная тоска и скука? Давайте еще выпьем, Рома, где бокалы? — Ржевский, надышавшись воздухом, появляется рядом.

— Возьми чистые в шкафу.

— А кто составит мне компанию?

— Ирина Николаевна уже спит, она не может, — Даша смотрит на меня, при этом взглядом втыкая мне в грудь вилку.

— И ты, Рома, иди ложись,