Его сладкая девочка - Ольга Дашкова

дверь, моя одежда летит на пол, а времени на то, чтоб снять шорты, нет совсем. Рома берет меня прямо так, пока я стою спиной к нему, и я, прогнув спину, принимаю его член как можно глубже.

Опираясь ладонями о кафель, чуть приподнявшись на цыпочках, толкаюсь назад, насаживаясь сильнее. Я мокрая, чувствую, как теку еще больше на его члене, совсем забыв про защиту, толкаюсь навстречу. Хочу его всего, хочу чувствовать, как он пульсирует во мне, как его стать и желание заводят меня.

А потом он, чуть сбавляя темп, берет мои руки, заводя их за спину, перехватывая под локти, заставляет меня прогнуться в пояснице, еще больше открывшись ему. Грудь отяжелела, она колышется от каждого глубокого толчка в меня, я вижу свое отражение в зеркале, вижу, как торчат соски, какие они стали темные, как эта поза по-животному красива и порочна.

А еще вижу отражение Романа, он смотрит так, что я начинаю гореть под его взглядом. Толчки глубокие, резкие, головка члена упирается так глубоко, что вызывает легкую боль, но мне хорошо как никогда.

— Еще… да… сильнее… да…. еще… Рома-а-а-а-а-а.

Дыхание рваное, пульс бьет по вискам, я не кричу, а скулю, моля его не останавливаться. Кончаю так, словно и не было тех оргазмов, что он уже давал мне, сокращаюсь мышцами, сжимая его еще сильнее. Тело трясет, оргазм не отпускает, Роман отпускает руки, зажимает мой рот ладонью, делает еще несколько толчков, пульсируя, изливаясь спермой прямо в меня.

— Черт, девочка, ты невероятная. Моя сладкая девочка.

Такое чувство, что мы стоим так вечность, но вот сердце успокаивается, туман страсти улетучивается.

— Ты кончил в меня, ты понимаешь, что так делать было нельзя?

Рома ведет головой в сторону, вижу, что обломала весь кайф, но ведь и сама виновата, что позволила, что не остановила.

— Нельзя, Дашка, мой косяк, но я готов жениться, как порядочный человек. Конечно, придется потеснить твоего жениха, но я согласен на дуэль.

Не понимала, он так шутит или говорит серьезно?

— Шутишь?

— Конечно, нет. Возьму тебя в жены и буду трахать круглые сутки.

— А как же Ирина Николаевна?

— У нас нет ничего серьезного, только секс — был.

Медленно выходит из меня, а мне совсем не хочется, чтоб он это делал. Накрывает грудь своими огромными ручищами, целуя в шею, а я снова лечу в какой-то космос от его ласк.

И вот сейчас, после того, что было, стоя под теплыми струями воды, я понимаю, что я стала невероятно развратной. Все никак не могу понять, как у него так получается заводить меня одним касанием? Даже взглядом, которым Рома смотрел на меня после новости про жениха: думала, испепелит прямо там, на диване.

Смываю с бедер его семя, задевая еще возбужденный клитор, провожу несколько раз по нему пальцами, делая круговые движения. Он кончил в меня, и мы ничем не предохранялись, надо вспомнить, какой сегодня день цикла, может, я зря на него так наехала. Но отвечал Вершинин вполне серьезно.

Ушел, оставив меня одну, полезла в душ, потом снова мазала ногу, бинтовать уже получалось гораздо лучше. Телефон звонил где-то на полу в ванной под ворохом одежды, откопала — звонил Федор.

— Да, Прохоров, говори.

— Милая моя, привет.

— Ты, часом, не попутал милых?

— Ой, Дымова, перестань, все, что ты там надумала и нафантазировала, все ерунда. Ты когда ко мне приедешь? В Майами шикарная погода.

— Федя, ты не болен?

— Нет.

— А я считаю, что да. Или это не ты сосался с тем парнем на Новый год, а потом тот стоял перед тобой на коленях и отсасывал тебе?

— Дымова, это совсем ничего не значит, это просто минет, тем более от мужчины.

— А, то есть если бы это была женщина, то мои претензии были бы хоть как-то обоснованы?

— Конечно, ты ведь сама все понимаешь, котенок. Приезжай, я соскучился. Кстати, звонил твой папа совсем недавно, мы мило поболтали. А ты видела в инсте мой новый серф? Я взял инструктора, получается уже неплохо.

— Он трахает тебя?

— Кто?

— Инструктор.

Было забавно задавать такие вопросы Прохорову. Почему я только сейчас поняла, какой он на самом деле? Все его повадки, привычки, манера говорить, ведь все говорит о его женоподобности. Нет, я не против геев, я толерантна, но я женщина, и мне нужен мужчина — вот как Вершинин. А если бы я не застукала парнишку с Прохоровским членом во рту, то я бы так жила и дальше?

— Даша, не говори ерунды.

— Федор, мы больше не пара, так и передай всем друзьям.

— Как не пара?

— Я встретила другого мужчину и уже занималась с ним сексом.

Ну, иначе, как такими словами, до Федора не дойдет.

— Это кого ты еще встретила?

— Мужчину.

— Даша, я ведь приеду и найду этого мужчину.

— Хорошо, не забудь захватить инструктора.

— Даша, я серьезно, — Федор на самом деле сменил тон, стал более жестким и требовательным, таким я его не слышала.

— И пока не говори ничего папе, я ему сама все объясню.

— И то, что ты не в Майами, а хрен знает где и хрен знает с кем, он знает?

— А вот это не твое дело.

Отключаюсь сама, взбесил меня, бросила телефон на тумбочку, начала искать белье в чемодане, натягивала прямо на мокрое тело. Вот же скотина какая, еще угрожает мне. Снова оделась, собрав влажные волосы в высокий пучок, вышла за дверь, сделала несколько шагов и застыла на месте.

В гостиной горел камин, играла тихая музыка, а Ирина Николаевна, стоя на столе с бокалом шампанского в руках, танцевала, плавно двигая бедрами, а трое мужчин смотрели на нее.

А если она начнет раздеваться, будет оргия или групповуха? Или это одно и то же?

— И часто вы так развлекаетесь?

— О, племяшка, давай присоединяйся. И метнись, нарежь еще