Фея северного озера - Айлин Даймонд

Он привел ее в вагончик, устроенный для рабочих заседаний. Завел, закрыл дверь, кинул смятый чертеж на стеллаж. В вагончике было душно, жужжали мухи. Дэн открыл окно — пахнуло озерной свежестью.

Аманда села за стол, заваленный бумагами, заставленный бутылками с водой и пластиковыми стаканами. Облокотилась на стол и уставилась в окно.

Дэн хлопотал над чайником, потом сел напротив.

— Ну, что скажешь? Или все так и будешь молчать? — Это получилось у Аманды ужасно грубо, так грубо, что она боялась даже взглянуть на Дэна.

— Ну что сказать… А что ты хочешь знать?

— Хорошо. Давай сначала. Откуда ты знал, что я здесь?

Дэн встал, подошел к окну. Стоя вполоборота к Аманде, наблюдал за ходом работ.

— Я все про тебя знаю.

— Откуда?

— Неважно. Какая тебе разница?

— Не люблю, когда за мной шпионят.

— А что, тебе это мешало? И какое тебе дело?

— А тебе какое дело до меня? — Опять грубо. Ну что такое, как же съехать с этого тона?

Дэн молчал. А что ему ответить? Ясно же. Аманда вздохнула.

— Ладно, прости. Тогда скажи хотя бы, зачем ты за мной бежал вчера.

Опять молчание.

— Боялся, что заблужусь?

— Нет.

— А зачем?

Молчание.

— Ну ладно. Но мне все же интересно — неужели это ты привел меня сюда? — Она кивнула на колеблющееся за окном Озеро.

— Я знал, что приедешь. Все равно лучше чем здесь, тебе бы нигде не было.

Твердый тон изумил Аманду не меньше, чем Дэново всеведение.

— А ты сам-то как сюда попал?

— Работал на подобных объектах. Предложили на повышение — согласился. Поучился, получил сертификат. Колдуэлл взял на должность топ-менеджера. Несколько лет с ним работаю. — Дэн отошел от окна. Придвинул стул, сел рядом. — Ну вот. А потом узнал, что ты катаешь туристов по Миссисипи, недалеко от меня. Подумал, что это судьба. — Слова были не из его словаря, он это почувствовал, запнулся.

Аманда тоже смутилась. Кинуться бы к нему, обнять, сказать: «Прости, я больше не буду». Вместо этого она принялась вертеть в руках валявшийся рядом сломанный карандаш.

Дэн вынул сигарету, чиркнул зажигалкой.

— Куришь? Ты же вроде не курил?

— Много ты обо мне знаешь. Давно курю. Еще когда… ладно, неважно.

— Когда закурил? Говори. Случилось что-то?

— Ну… когда ты… меня послала…

Аманда бросила карандаш в кучу бумаг. Она мгновенно вспомнила канун того кошмарного дня, который ожидался как день свадебного счастья.

— Да? Ох, прости.

Дэн резко повернулся к ней. Опять на лице боль, злость… и растерянность.

— Да, я понимаю, — продолжила Аманда. — Раньше надо было извиняться. — Она опять опустила голову водила пальцем по трещинам стола.

Он вскочил, решительно погасил недокуренную сигарету о пепельницу. Молча постоял, глядя куда-то вдаль. Повернулся, подошел к походной плите, принялся звякать посудой, наливать чай. Протянул Аманде большую, мужскую кружку. Поставил такую же себе.

— С сахаром пьешь? У меня нет.

— Зачем же спрашивать? — Аманда улыбнулась самой ласковой и печальной улыбкой.

— Пей. Другого угощения нет.

Аманда осторожно, не торопясь, глоточками пила горький обжигающий чай. Дэн не притронулся к своей кружке. Не смотрел на Аманду. Думал о чем-то, словно хотел сказать, но не решался.

— Ну расскажи, как ты учился. — Аманда вернулась к безопасной теме.

— Да чего там интересного. Никуда не ходил, не ездил. Мне интересно только со специалистами было..

— А девушки?

— Какие там девушки… Да и незачем об этом…

— Рассказывай, — жестко приказала Аманда. — Я хочу знать. Было что-то серьезное? Как ее звали? — Она с изумлением ощутила приступ ревности.

— Санди… На объект приезжала, волонтершей. Ну, что-то там было… Не помню уж…

Дэн искоса посмотрел на неё. Видно, ему понравилась такая неожиданная реакция.

— Когда это было?

— Год назад.

— Что было? Это серьезно? Говори!

Аманда уронила кружку, обожглась кипятком. Дэн вскочил и, как вчера, кинулся обтирать ей руки. Можно было плакать не таясь, и она наконец-то себе это позволила.

Дэн поднял кружку, встал на колени перед Амандой и долго целовал ее руку — к счастью, лишь чуть-чуть ошпаренную. А она положила другую ему на голову и не шевелилась. Только слезы текли и текли, и она продолжала тихонько всхлипывать.

Наконец сказала:

— Все прошло. Не больно.

— Прости меня, — глухо донеслось до нее.

— Я не сержусь. Ты ни в чем не виноват.

— Я же на ней не женился…

— А, ты про это? Я думала, про руку.

Дэн дернулся, вскочил, отвернулся.

— Да меня нисколько не интересует твоя личная жизнь! Да пошел ты со всеми твоими бабами подальше! Да я… — И Аманда опять сорвалась в плач.

Дэн явно не знал, что делать, как себя вести. Подошел, погладил ее по плечу.

— Успокойся. Успокойся. Сейчас соберется народ. Успокойся, Вон, идут.

— Хорошо. Я уйду. — Аманда вытерла слезы. — Спасибо за откровенный разговор. По крайней мере, мне теперь многое ясно.

— Что тебе ясно? — огрызнулся Дэн. Сник. Опять хотел что-то сказать, но промолчал.

Аманда открыла дверь и столкнулась с волонтерами, шумно ворвавшимися в вагончик.

Пришлось отступить, да и невежливо было координатору бросать подопечных.

Комнатка наполнилась народом, гулом, запахом здоровых, потных, наработавшихся людей, разноголосым и разноязыким гомоном. Аманду усадили, снова налили чаю, откуда-то взялись бутерброды и чипсы, и она, продолжая наблюдать за Дэном, прислушивалась к разбору итогов рабочего дня, отвечала на вопросы и сама проявляла необходимую озабоченность делами муравейника.

Похоже, никто не заметил их с Дэном особых отношений или же ребята были слишком хорошо воспитаны. Сам же он так и не поднял на нее глаз, а Аманда не могла отделаться от невольной мысли, что именно эта, неведомая ей Санди (наверняка какая-нибудь толстая развратная баба, стриптизерша-неудачница с кучей болезней) всему научила ее (о боже, ее!) Дэна… Дальнейшие мысли были уж совсем неуместны и невыносимыми Аманда поторопилась отвлечься на общий разговор, тем более что с приходом парней в вагончике воцарилась веселая, дружеская, рабочая атмосфера.

Обсуждение сегодняшней работы мало-помалу перешло на вечерние темы. Кто-то сообщил, что привезли новые диски, так что можно будет оторваться на танцплощадке по полной программе. Аманду пригласили поучаствовать. Она не знала, согласиться ей или нет. Поглядела на Дэна. Он молчал, словно не слышал. Она согласилась.

Дэн вернул разговор на деловые рельсы, принялся рассказывать, как участвовал в благоустройстве какого-то международного лагеря в Европе, и, тыча пальцем через плечо — в окно, в отработанный склон, — пустился сравнивать с методами, которым он научился у тамошних специалистов. Кажется, получаюсь, что он их усовершенствовал. Народ принялся спорить, Дэн упорствовал, кто-то смеялся, кто-то предлагал пари.