Остров острых ощущений - Мария Жукова-Гладкова

Через некоторое время позвонили уже в ту дверь – и это оказались те же мужики. Татьяна пошла открывать на этот раз вместе с Хрюшей, но без змеи. Хрюша рядышком слегка подпрыгивал и разбрызгивал воду, оставшуюся на нем после купания в холодной ванне.

– Что надо? – спросила Татьяна у незваных гостей.

Мужики повторно сбежали вниз по лестнице.

В третий раз они пришли уже к Татьяне. Там она встретила их уже с полной охапкой змей в руках. Несколько тварей свисали у нее с плеч. Мужики орали долго и истошно. Возможно, они заходили и в четвертую квартиру на нашей лестничной площадке, где проживает одна алкоголичка, пользующаяся бешеным успехом у местных алкашей и бомжей, которые ей даже серенады под дверью поют. Но днем она или занимается сбором макулатуры, металла и вообще всего, что можно где-то продать, или спит так крепко, что ее никаким звонком не разбудишь.

– Ты этих мужиков никогда не видела? – уточнила я у Татьяны.

Она покачала головой.

– Одному года двадцать четыре, второму под тридцать. Не ханыги, но и не бизнесмены. Не «ботаники». Лица довольно приятные, никакой испитости или одутловатости, одеты в джинсы и ветровки, на ногах кроссовки. В руках у обоих ничего не было. Я даже примерно не смогла определить вид их деятельности. На бывших сидельцев опять же не похожи – сама знаешь, я на них насмотрелась. Не знаю, кто такие и зачем приходили. Но они звонились к тебе, к Стасу, потом ко мне.

– В таком порядке?

– Вот именно. Про Гальку-алкоголичку не знаю. Значит, приходили к тебе, потом решили что-то спросить у соседей.

Лифт у нас расположен между этажами. Если выходить ниже нашей площадки, то первой оказывается квартира Татьяны. Если выше – то Стаса. Значит, приходили ко мне. Но про Татьяну и змей не знают – значит, попали они сюда через каких-то очень дальних знакомых. Про мою соседку и ее змей знают все в холдинге, где я работаю, и весь круг Ивана Захаровича. К тому же все мои знакомые в курсе, что днем я дома не сижу. Если есть возможность, я сплю подольше, но в период с часа до двух дня, когда появлялась эта пара, меня не бывает практически никогда.

– Может, потенциальные воры проверяли квартиры? – посмотрела я на Татьяну. – Позвонились к Стасу, Хрюша плескался в ванне. Ванна близко от входной двери, происхождение звуков, издаваемых пингвином, навряд ли кто-то способен определить. Парни могли решить, что хозяин или хозяйка моется. Тогда позвонились ко мне. Вышла ты. Потом могли к Гальке-алкоголичке. Могли и побывать в квартире – ее дверь вскрыть не проблема. Если это воры, то они сразу же определили, что у Гальки брать нечего. У тебя простая дверь, это у нас со Стасом бронированные. Могли еще разок проверить квартиру Стаса… Хотя кто знает?

«А если проверяли меня и мое окружение по месту жительства?» – добавила я про себя.

– Главное: я думаю, что больше эти двое на наш этаж не сунутся, – хмыкнула Татьяна и предложила собираться к Ивану Захаровичу.

Дорога на Север была долгой. Боярин и старая нянька по большей части молчали, Герасим вообще был немой и говорить не мог. Встречные путники при виде домовины на подводе снимали шапки и кланялись. Никто не спрашивал, куда едут трое человек с гробом.

Потом населенные места закончились, и дорога стала петлять в лесах. Дважды выбегали из них лихие люди, но при виде домовины останавливались, как вкопанные, шапки снимали и даже дорогу к монастырю указывали. Никто даже не пытался обворовать путников с домовиной, тем более следовавших в монастырь. Да и одеты они были бедно. Боярин специально у кого-то из слуг одежу старую взял. Наверное, внимания привлекать не хотел. Хотя что воровать-то было?

Ни у няньки, ни у Герасима отродясь не было никаких богатств. Хозяин, конечно, считался небедным человеком, но не стал бы он брать с собой богатства в этот путь. Наверное, взял что-то пожертвовать монастырю, да в дорогу немного денег, чтобы платить за пропитание.

Что-то из еды они прихватили из дома, потом докупали скромную пищу, ночевали под открытым небом, в полях, у леса. Кто бы захотел ставить у себя во дворе подводу с домовиной? Так что они даже ни разу не просились на постой. У тех, кто видел их спящими, вопросов о месте ночлега не возникало. И так все было понятно.

Глава 16

Иван Захарович встретил нас в огромном холле своего загородного особняка, по очереди облобызал, в очередной раз сказал, что мне нужно прибавить в весе килограммов пятьдесят, чтобы ему понравиться, Татьяне заявил, что она прекрасна, как всегда.

Когда мы вошли в знакомую столовую, за накрытым столом уже сидел известный мне Соломон Моисеевич Зельдин, знаменитый в нашем городе специалист по антиквариату, с которым Иван Захарович в молодости (когда оба были молодыми) познакомился на Севере, куда они оба попали по принуждению. Иван Захарович всегда умел окружить себя полезными ему людьми (во всех видах деятельности), взял над Соломоном Моисеевичем покровительство, а потом, насколько мне известно, они на протяжении всей жизни очень плодотворно друг с другом сотрудничали. В частности, этот особняк и городскую квартиру Ивана Захаровича частично помогал обставлять Зельдин.

Про Соломона Моисеевича я слышала и от других людей, и узнавала из самых неожиданных источников. Он на самом деле был специалистом экстра-класса. Более того, он отличался патологической честностью (как выразился один знакомый сотрудник органов) и клиентов не обманывал никогда. Если вещь была ценной, он давал за нее высокую цену, а не покупал по дешевке. Если вещь ценности не представляла, он никому не впаривал ее как дорогую старину. Поэтому отбоя от клиентов у него не было, но он работал только с теми, кого знал много лет, кого уважал и кто его самого ни разу не пытался кинуть, – или с людьми, рекомендованными этими клиентами.

При виде нас с Татьяной Соломон Моисеевич вскочил из-за стола, склонился над нашими ручками, сказал по паре комплиментов. Я знала, что слабостью Соломона Моисеевича даже в этом возрасте были женщины. Он был официально женат трижды, имел пятерых законных детей и еще троих от разных женщин. Любит всех, дружит с бывшими женами и любовницами, до сих пор засматривается на хорошеньких женщин, и помощницами у него всегда работают настоящие красотки, которые, правда, часто меняются из-за того, что выходят замуж. Устроить личную жизнь помогает Соломон Моисеевич.

– Юлечка, Танечка, вы до сих пор не замужем? – с искренней печалью в голосе воскликнул Соломон Моисеевич. – Ну как так можно? Такие красивые девочки! Куда смотрят эти мужчины? Юлечка еще такая известная! Иван, о чем ты думаешь? Почему ты еще не нашел женихов Юлечке и Танечке? Вон у тебя есть такой симпатичный молодой человек…

Взгляд Соломона Моисеевича упал на Виталю. «Симпатичным молодым человеком» Виталю не называл никто и никогда, правда, он очень нравится моей маме, но из-за того, что на него можно положиться. Именно Виталя поддержал ее, когда все считали, что я погибла в Сибири. Возможно, я и согласилась с ним тогда жить вместе из чувства благодарности – он и отца моего в больницу устраивал, когда после известия о моей гибели у того случился сердечный приступ…

– У меня есть на примете очень достойные молодые люди, – не оставлял попыток устроить личную жизнь всем знакомым Соломон Моисеевич. – Я хочу, чтобы они попали в хорошие руки.

Я тут же вспомнила тетку, которую видела в холдинге, и сказала, что мне на днях уже предлагали взять одного мужчину в хорошие руки – ест все, к туалету приучен, еще и ремонт может сделать. Потом я посмотрела на Ивана Захаровича и заметила, что тот мужчина подошел бы ему. Иван Захарович уже открыл рот, чтобы заорать, но я пояснила, что имею в виду хорошие руки, а он, насколько мне известно, собрался делать ремонт городской квартиры.

– Девочки со своей личной жизнью сами разберутся, – заявил Иван Захарович Соломону Моисеевичу, не удостоив меня ответом, и пригласил всех к столу. Это было что-то новенькое. Обычно Иван Захарович влезает с комментариями, по крайней мере моей личной жизни.

На вопрос о том, нет ли у нас каких-то новостей, Татьяна рассказала про сегодняшних гостей.

– К вам воры не должны бы наведываться, – серьезно заметил Иван Захарович. – Все знают, что вы под моим покровительством, да и в правоохранительных органах у Юли полно знакомых.

– Это серьезные воры знают, – заметил Соломон Моисеевич. – А сейчас массу преступлений совершают оставшиеся без работы гастарбайтеры, наркоманы…

– Внешность у ребят славянская, и на наркоманов они не похожи, – вставила Татьяна.

– Ну, будем надеяться, что больше не полезут, – заявил Иван Захарович и предложил приступать к трапезе.

Неужели не придал значения нашему сообщению? На него это не похоже.

Развитие событий последовало после трапезы. Иван Захарович придерживается принципа: вначале гостя накормить надо, потом вопросы задавать. Правда, он не задавал. Он рассказывал и объяснял. На пару с Соломоном Моисеевичем.