Взмах чёрного крыла - Вера Окишева

Я кивнула ему и поспешила к себе в спальню, где меня ждал не самый приятный сюрприз — сплетничающие обо мне служанки. Я остановилась возле дверей, рядом с охранниками, которые не пойми кого охраняли, и вместе с ними слушала, как судачат эти вороны.

— Она у него была? — услышала я голос Онги.

— А где же ей ещё ночевать, раз не у себя. Господина наверняка ублажала, как и положено наложнице.

Я опустила голову, прекрасно слыша презрение, свозившее в голосе Юми, которая так виртуозно лебезила передо мной, а за глаза говорит гадости!

— Он, надеюсь, вдосталь полакомился ею, и сегодня не будет такой злой, как обычно, — продолжила разговор Онга.

— Не знаю, по мне так пусть хоть всю съест, лишь бы нас не трогал. Я устала постоянно дёргаться от его криков.

— Но сегодня пронесло, — неуверенно шепнула помощница.

— Как ещё нам глаза не выклевал за то, что проворонили её? — сокрушалась в ответ Юми.

— Да уж. Не ожидала, что она может мимо нас проскочить. Ведь не в окно же вылетела.

— Не в окно. Какой позор, полукровку не почуяли. Нас точно накажут. Помяни моё слово. Он такое не прощает, — со вздохом произнесла Юми.

Обычно я всегда чувствую стыд, когда из-за меня кого-то ругают, только не в этот раз. Только не после того, что я услышала.

— Я не хочу, — жалобно простонала Онга.

— А кто хочет получать наказание из-за наложницы? — надменно прошипела Юми. — Интересно, как отреагирует госпожа Тара, когда узнает о ней. Она же говорила нам, что станет женой господина.

— Да, только хозяин что-то не спешит дарить ей свадебные подарки.

Вороны рассмеялись, а я решительно открыла дверь. Эти курицы ощипанные тут же склонились передо мной. Оказывается, они прибирали мою постель, взбивали подушки.

— Платье мне, — приказала я Онге, прожигая при этом девиц недовольным взглядом.

Приказы они исполняли расторопно, заискивающе спрашивая, как я выспалась.

— Не стоит лицемерить, Юми. Я всё слышала. Я тебе не нравлюсь, и ты теперь мне тоже. Ты служанка? Вот и выполняй свою работу без этой дружеской обеспокоенности. Не стоит скрывать под маской истинные чувства.

Юми ахнула, отшатнувшись. Онга замерла, держа в руках выбранное платье насыщенного красного цвета. Я быстро переоделась и, наскоро расчесав волосы, выскочила из комнаты.

Раздражение не отпускало даже в столовой, куда я пришла под охраной стражи. Сев напротив Гетера, молча приступила к завтраку.

— Тина, не хмурься. Прислуга не стоит твоего внимания. Я сегодня же сменю их. Давно пора было это сделать.

Я подняла на него глаза, замечая жёсткий блеск в чёрных глазах Гетера. Я поняла, что он злится, и, кажется, это я виновата в этом, а пострадают служанки.

— Не стоит, — попыталась я остановить его, но он даже слушать не стал.

— Не обсуждается, — резко осадил он меня, отводя взгляд. — Они мне самому не нравятся, ни та, ни другая. Толку от них никакого, зато все сплетни собирают.

— Гетер, — позвала я его, — а кто такая госпожа Тара?

Черноокий хитрец закатил глаза, страдальчески застонав.

— Так, ты поела? — раздражённо спросил он, вставая из-за стола, бросив вилку с такой силой, что она несколько раз подпрыгнула.

Я допила сок из местных фруктов.

— Давай быстрее и пошли на полигон, — практически приказал мне Гетер.

Конечно же, спорить я не стала, но совершенно не понимала, почему он срывается на мне.

— Если ты занят, я могу и сама…

— Тина, хватит спорить. Не сегодня, — тут же осадил он меня, чуть ли не шипя.

Я обиженно замолчала. Мы вышли на улицу, надев полушубки с капюшонами и меховые сапоги. Я утопала в снегу, а Гетер шёл, словно ничего весил, не оставляя даже следов.

Его шуба из чёрного густого меха блестела под яркими лучами солнца. Мужчина не укрывал голову, но, несмотря на это, сильный ветер нисколько не беспокоил его, как и острые снежинки, которые нет-нет да пытались угодить в глаза. Я дрожала, зябко кутаясь в рыжий мех, вдыхая аромат натуральной шубы. Это первый раз, когда я одевала нечто подобное — настоящая роскошь. И всё же я не люблю зиму! Шагая за Ликардом, представляла, как выглядела со стороны. Бреду, переваливаюсь из стороны в сторону, пытаясь не упасть после каждого шага.

Когда Гетер обернулся и заметил, с какими трудностями я еле поспеваю за ним, он тут же закатил глаза, выговаривая:

— Ты хоть немного можешь забыть, что ты человек? В твоей крови магия, Тина! Я разбудил её, ну же.

Взмах его руки, и я взлетаю над сугробом, а затем мягко опускаюсь и больше не проваливаюсь, словно под ногами твёрдый асфальт.

— Я не могу ещё привыкнуть, что могу колдовать. Умом надо осознать, — стала оправдываться перед ним.

Гетер лишь покачал головой, раскрыл руки ладонями вверх, и в них появилась книга из библиотеки. Я узнала её по обложке. Он протянул её мне, приказывая:

— Пробуй, я подстрахую.

Что он имел в виду под этим, я поняла, когда прочла первое заклинание и оказалась посреди высокого пламени. Я стояла и испуганно хлопала глазами, не представляя, чего ждать, поэтому просто прочитала следующее заклинание. Вода, обрушившаяся с небес, не только потушила пожар, но и облила меня. Я промокла до нитки, и холод тут же сковал мокрую одежду. Я дрожала и никак не могла сконцентрироваться. Гетер обнял меня со спины, укутав своим теплом, словно пледом. Я прикрыла глаза, приходя в себя, и поблагодарила его. Но мужчина был не в том расположении духа, чтобы улыбаться и шутить, как прежде. Он весь стал странно чужим и натянутым, даже неприятным.

Я продолжила читать заклинания одно за другим. Меня сбило с ног порывом ветра, книга выпала из рук. Я попыталась её поймать и провалилась в снег. Гетер за шиворот поставил меня на ноги и призвал книгу.

Он же удержал меня, когда под ногами разверзлась земля, и я, громко визжа, чуть не упала. Ему пришлось меня успокаивать, когда, призвав тьму, я долго от неё бегала, а когда она меня всё же плотно окутала, чуть не умерла от страха и ужаса. Казалось, я умираю. И только надёжные руки, вырвавшие меня на свет, придали сил осознать, что я спасена. Я повисла на шее Гетера, рыдая.

— Тина, где столь полюбившиеся тебе бабочки, когда они так нужны? Ведь магию света ты освоила первой, почему же испугалась тьмы?

— Я с детства боюсь темноты, — призналась я, отстраняясь, заглянула в чёрные глаза Гетера, шмыгнув носом. — Прости, ты, наверное, подумал, что я бестолковая трусиха.

— Перестань унижаться. Мало ли что и кто о тебе думает. Главное, что о себе думаешь ты. Давай последнее заклинание.

Он поставил меня на снег, вновь протягивая книгу. Я грустно улыбнулась. Почему он такой злой сегодня? Где его постоянная ухмылочка и лукавый взгляд. Он смотрел на меня отрешённо, явно желая поскорее всё закончить.