Variant (СИ) - "Тори Теллер"

Выяснилось, что ситуация, в которой твоя фея раскрылась как Посредник, была определена некорректно. То есть точкой отсчета и планирования событий будущего Оливии Рейвен Кук для GSR долгое время служила та, которая ею по факту не была. И это привело к непоправимым изменениям в контроле над Олив. Догадываешься, что за этим должно было последовать?

Викинг сжал кулаки и стиснул зубы, вспоминая, как на крыльце дома Олив рвал в клочья подосланных убийц, оказавшихся темными фейри. Тогда ему некогда было раздумывать и разбираться, отчего к его маленькой человеческой девочке присланы эти элитные живодеры, высасывающие сознание и память из любого живого существа. Тогда он просто их прикончил одним-единственным известным ему способом: порвать на куски и сжечь каждый в отдельности, чтобы тварь из них не выросла заново. Он обшарил весь дом и округу на предмет оставленных «сюрпризов», и отправился с Максом на Совет практически добровольно — с намерением разобраться с заказчиками. Месть для викинга была понятным и приятным делом, технически отточенным за века. Вот только c заказчиком он ошибся, потому что о GSR тогда не знал. Неужели эта гномиха права, и всей этой катавасии можно было избежать, открой он архивы Цинны?

— …и от греха подальше в жизнь Олив вмешиваться перестали, наблюдая со стороны, и изредка оказывая поддержку, — как сквозь туман услышал он слова доктора Аддлер. — Эй, викинг! Ты меня слышишь? Прием! — щелкала она пальцами перед его лицом.

— … я отвлекся. Продолжай.

— Ну, так вот… Без контроля Олив мгновенно стала вашим вампирским ангелом-хранителем. Такое решение было настолько парадоксальным для ее личности и ситуации, что Центр к этому оказался попросту не готов! А вы, вампиры, думаю, даже не поняли, что произошло… Не так ли?

— Поняли. Но не сразу, — нехотя признался Северянин. — И не все.

— Немудрено. Вы-то со Спенсером думаете, что сблизились с ней, благодаря вампирской крови, действующей как сексуальная и эмоциональная привязка. И в головы ваши не пришло, что действие это гораздо обширнее в обоих направлениях. Вы вливали в нее темные силы и страсти, а Олив просто открыла вам обоим свое сердце. Точно так же, как до этого открыла двери своего дома. Связь нужно пояснять?

— Продолжай, ведьма. Я не настолько туп или взбешен, чтобы не понять, что ты говоришь отнюдь не о столярных изделиях.

Аддлер поежилась под его взглядом.

— Сами того не желая, вы со Спенсером оказались связаны через нее — вы и ваша кровь, ваши обращенные. И здесь, в Провансе, Олив еще больше укрепила кровную связь. Кто мог предположить, что глупая романтика неискушенной провинциалки превратится в мистику и эзотерику Посредника? И, в результате, вместо того, чтобы уничтожить, CSR вынужден оберегать вас всех.

— Не поверю, что Центр ничего не предпринял, чтобы не допустить этого.

— Как же, «не предпринял»… Даже к феям этим придурастым ее отпустили в их параллельную реальность, чтобы вы оба как-то… поостыли. И еще дважды пытались забрать ее с континента. Первый раз вмешалась неврастеничка Вильма, поджарив вас на костре, и фее тогда снова пришлось стать донором. На этот раз — вам обоим и одновременно. А недавно вы наваляли в Совете Лиги такого, что теперь и барышне вашей, и Центру придется иметь дело с Предвечным, крови которого обожрался твой заклятый друг.

— Так Макс — Предвечный?

— Ну, не совсем чтобы… но от этого не легче.

— А эта, типа «древняя» кровь, — случайно, не разработка Центра?

— Нет.

Что-то в этом «нет» не понравилось викингу. Он злыми глазами обшаривал лицо Аддлер и сильно сожалел, что рядом нет Олив, с ее умением заглядывать в головы лгунов.

— … но она изучена, и к ней есть антидот, — нехотя выдавила из себя целительница, почувствовав его состояние. — Но, после такого тотального апгрейда, он вряд ли поможет.

— Ррраггкххх! Ведьма! — Арн рыкнул так, что завибрировал воздух. — Какого черта ты говоришь мне все это только сейчас?!

— А когда? — не менее яростно вскинулась гномиха. — Скажи я тебе в Шривпорте, ты что — поверил бы? Отпустил бы с миром? Я все еще помню, как у вас с Максом капала с клыков слюна при виде растерзанной тушки вашей феи!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Северянин странно взглянул на Аддлер и глухо произнес:

— Скажи ты мне раньше, возможно, я бы ее просто увез…

— Сам-то в это веришь? Ты больше жизни любил Цинну, но так и не поинтересовался, чем он живет и до сих пор не притронулся к его архивам. Что говорить о какой-то человеческой девчонке? Ты шел за нее на эшафот в Лиге, подставлял лоб под дуло Спенсера, но напрочь забывал о ее простых человеческих потребностях! А зачем? Ты же мог подарить ей вечность! Обратить — и все дела.

— Скажи, а в чем твой интерес к Олив?

— Хочу, чтобы мой мир остался прежним. Может быть, не стал лучше, но уж точно обошелся без открытого конфликта людей и нежити. Без войны. Не могу, как принято в CSR, сидеть и ждать развития событий, чтобы затем констатировать «сопутствующий ущерб»! На своем веку я знала четырех Посредников. Любой из них мог бы решить проблему, ожидающую вас по по возвращении. Но, после закрытия своей ситуации, никто из них в этой реальности не остался. Потому что они не мыслят человеческими категориями: мы, да и вы — клыкастые — для них не более, чем пыль. Олив — пятая. И она все еще человек. У нее человеческая система ценностей! Не разрушь ее, Северянин. Сам знаешь, что тогда случится…

Целительница взглянула в искаженное гримасой лицо вампира, так похожее на лицо обычного мужчины, страдающего от невозможности контролировать происходящее. Она отвела глаза и продолжила:

— Догадываюсь, о чем думаешь. Последние тесты Олив отличаются от человеческой нормы. Если вдруг решишь оказать ей вашу «вампирскую помощь», знай, что она может стать обращением. С непредсказуемым результатом.

— Она обратится в монстра? Умрет?

— Не знаю. Никто не знает. Мы постарались создать ей опору: теперь у нее есть Кристин. Пусть она будет рядом.

— Зачем? Как это поможет?

— Они обе знают. И тебе… то есть, вам втроем надо пообщаться с Наставником Олив. Тогда и станет понятно, что делать дальше.

— Кому понятно?

— Всем, Северянин. Всем.

— А теперь, пожалуйста, док, без научного трепа: кто теперь Лив?

— Человек-Альфа с генокодом фейри и вампира. Ни одно стандартное определение каждого вида в отдельности к ней не применимо. Она не симбионт, не генный конструктор, она — новое существо. Довольно гармоничное, похоже. И, как это ни странно, физиологически она все еще человеческая женщина.

— Min vampyr fairy… — криво усмехаясь, пробормотал викинг.

— Что? — не поняла доктор Аддлер.

— Непривычно мне в роли пророка, док, вот что.

Пятая Руна. Глава 7.

Мы не рискуем не потому, что всё так трудно.

Всё так трудно, потому что мы не рискуем.

Кристин лежала, обнимая Лив и нежась в ее тепле. Она прислушивалась к дыханию сестры-по-крови, теперь уже размеренному, ровному и поверхностному, как у крепко спящего человека. Вампирша уткнулась девушке в затылок и наслаждалась ароматом ее волос и каким-то удивительным, обволакивающим ее сознание, молочным спокойствием.

Странно, но с момента появления Лив в ее не-жизни, Кристин никогда не ощущала на ней манящего запаха фейри* — только этот тонкий цветочный, слегка горьковатый аромат. Сначала ей казалось, что так происходит из-за крови Создателя, который поил ею Олив. Но позже Крис убедилась, что это не так. Даже в ночь нападения Быкоголового, когда вся машина пропахла кровью Лив, у вампирши не появилась жажда и даже не выскочили клыки! Позже она размышляла над этим, но объяснения так и не нашла. А задать вопрос Спенсеру не решилась — что-то ее останавливало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И вот сейчас, лежа с Олив под вязаным теплым покрывалом, и крепко прижимаясь животом и грудью к ее вздрагивающей спине, Кристин представляла их обеих двумя чайными ложечками. Согревая Олив их общей кровью, вампир Кристин Паттерсон чувствовала себя старшей, взрослой и очень сильной. И знала, что так будет, пока она слышит биение сердца Лив, как свое.